Возле темного подъезда одного из соседних домов, мерцали тени компании негромко хихикающих подростков. Кто-то, из веселых отроков, старательно затягивал куплет небезызвестной песни.
Есть белая овца среди черных овец,
Есть белая галка среди серых ворон.
Она не лучше других, она просто дает
Представление о том,
Что нас ждет за углом. [2]
– Слуга! Слуга! Стой ненормальный! – неожиданно, приятный девичий голос, окликнул, ссутулившегося под дорожной ношей, бродягу.
Тот, остановившись, распознавая голосистые веселые звонкие нотки, вгляделся в темноту, в сторону неосвещенного подъезда девятиэтажки, откуда слышалось душевное исполнение небезызвестного произведения.
– Ну, все, пока. Я "полетела".
Из тьмы, к худосочному пилигриму, подбежала милая, тоненькая Надя, напоминающая хрупкую, нежную Мечту, в светлом, легоньком платьице. Девушка, двумя руками схватилась за свободное предплечье Слуги, подтягиваясь на носочках, поцеловала того в щеку.
– Привет. Проведешь меня домой?
– А у меня есть шанс? – смутился парень случайной встрече.
– Шанс у тебя, есть всегда, – разумно заметила девушка.
– Я хотел сказать… выбор. Выбор, Надя.
– Всегда ты так. Скажи, лучше, где пропадал? Я ждала тебя.
Не так давно, близкие молодые люди, размеренно направились по темным родным переулкам. Нерешительный Слуга, застенчиво демонстрируя непринужденность, что-то многозначительно пытался рассказать спутнице.
Я был один, я грустным был.
Я ждал тебя, но мой телефон молчал.
Ты не пришла ко мне домой,
А я, как моряк, искал к тебе причал. [3]
Миниатюрная Надежда, по-прежнему, держась обеими руками за спутника, делая вид, что поддерживает невнятную беседу, изредка опережая, улыбаясь, рассматривала своего избранника. Ей всегда было хорошо с ним. Она многое ждала от него. Она умница.
Где ты, свет, где твой след от подмёток?
"Отзовись!" – я кричу сгоряча.
"Чья ты, чья?" Ча-ча-ча, ты-ты-ты моя!
Вся душа в крови, но по колено в любви. [3]
Полуночная компания тоже разошлась по домам. Часть из них, мурлыкав напевая, пританцовывая, тянулась позади тихой, согласной пары. Казалось, что аура юной, девственной любовности, шлейфом, сопровождала присутствующих.
Наблюдателю с хореографическим воображением, эта ночная прогулка, могла напомнить рок-н-ролльную постановку с участием влюбленной Нади, Слуги, шествующих молодых людей, преображенных в стильные костюмы, на воображаемой сцене-улице.
Поверь мне здесь, и только здесь,
Со мной вдвоём ты счастье обретешь.
Так отзовись, ау, и вернись,
Мы знаем, что ты его любишь,
И снова придёшь. [3]
Действие, милой танцевальной пары, плавно переместилось в пустую комнату, претворившись в страстные интимные сочетания. Надя, откинув назад голову, дрожа, вытянулась, во время ответственного, финального сочного момента…
– Я не вернусь.
Девушка, услышав фразу, которую она предполагала, но не так скоро, грустно опустила голову, как поникший одинокий цветок.
Под окнами дома, компания молодых людей, преображенных в стильные костюмы, по-прежнему продолжая веселый энергичный танец, на воображаемой сцене-улице, в хореографической кульминации, театрально выгнувшись, синхронно целовались.
Где ты, свет, где твой след от подмёток?
"Отзовись!" – я кричу сгоряча.
"Чья ты, чья? Ча-ча-ча, ты-ты-ты моя!
Вся душа в крови, мы по колено в любви." [3]
***
– Какое холодное лето. – Наутро, расстроенная девушка, стоя у кухонного окна, спокойно созерцала живописный, акварельный пейзаж. Надя больше не увидит Слугу.
– Я хочу быть с тобой. – Она не плакала. Развернулась, не поднимая затуманенных глаз, смущенно вышла, показав на накрытый завтраком стол.
Возьми меня в свой дом огня и света,
Там сила и целебное тепло,
Возьми меня с собой, ищу ответа,
Кто не с тобой, тому не повезло. [4]
Стараясь быть незамеченной, Надя аккуратно положила что-то в дорожную сумку Слуги, возвратилась на кухню.
За окном, преображались утренние мотивы летней природы, вперемешку с мутнеющими панорамами, дымящихся заводских куполов и труб, блестящих религиозных луковиц. Внизу порыв ветра тихой прибрежной волной поднял пыль, песок, странные блуждающие античастицы.
Открой мне мою душу, если можешь,