Ветер странствий. Седьмая книга стихов

уходили под воду дома,
жизнь причудлива, словно в романе:
что ни шаг – то дворец, то тюрьма.

Как кружение чёрной гондолы,
поворот её не предсказать:
ждут отравленной шпаги уколы
и манят из-под маски глаза.

Как ночные виденья, в тумане
проплывают вдали острова,
звякнет счастье монеткой в кармане,
тут же в воду упав с рукава.

Что ж, пускай непонятно ни слова,
что поёт сладкозвучный певец,
и куда же шальная гондола
увезёт нас с тобой под конец.

Пусть придётся обратно вернуться,
повседневность нести нелегко —
как прекрасно заснуть – и проснуться
где-то там, далеко-далеко.

Я проснулась в Венеции дожей.
Отражаясь в осколке стекла,
жизнь на нашу была не похожа,
но, в каких бы веках не текла:

Неизведанна жизнь – и не нова,
и загадок полна, и проста…
Вон – усталый вздремнул Казанова,
опершись о перила моста.

4. Город во сне

Город какой-то мне снится во сне,
город, каких наяву не увидишь.
Может – Венеция, может быть – Китеж,
снова и снова приходит ко мне.

Я просыпаюсь – и в утренней мгле
видятся башен его очертанья,
Память, откуда в тебе эти зданья?
Может, и города нет на земле?

Нам для чего посылаются сны?
Может, напомнить о жизни забытой,
в той, предыдущей, мраком покрытой,
жили мы там и вернуться вольны?

И почему блеск чужих городов
нас заставляет томиться в печали,
словно давнишних знакомых, встречаем
пристань чужую, ступеньки мостов?

Видя картину на чьей-то стене,
вдруг узнаёшь ты знакомые крыши:
Это Венеция там или Китеж?
– Город, который ты видел во сне.

    1999

5. Город во сне 2

Время, ты несёшься все быстрее,
но когда-то, на закате дня,
станем мы мудрее и добрее,
все дороги на земле пройдя.

В нашей жизни, стужами богатой,
неизменно всё же быть весне.
Наяву увидим мы когда-то
город, нами виденный во сне.

    1998

6. Флоренция

Под небом голубым и ясным,
где горный кружится орёл,
цветок Флоренции прекрасный[10 - Символ города Флоренции – цветок лилии.]
на злато Медичи[11 - Медичи – богатый купеческий род, правивший Флоренцией, благодаря меценатству которого и стал возможен расцвет искусств, называемый «флорентийским возрождением», давший миру множество замечательных мастеров, Боттичелли, Микеланджело и многих других.] расцвёл.

Старинных замков мощь и строгость,
суровых башен красота
хранят о славном прошлом гордость,
таит величье простота.

Сохранено бессмертным чувство
волшебной кистью и резцом,
ведь стало ремесло искусством,
искусство – нашим ремеслом.

До вечности одно мгновенье
здесь мерили на взмах весла,
и гениальность вдохновенья
влагали в формы ремесла.

Кузнец, ваятель и литейщик,