Тайм-аут

С трудом сглотнув, Никита продолжил:

– Отец хочет, чтобы я бросил баскетбол.

– Ты же не серьезно? – Василиса повернулась к нему.

– Еще как серьезно. Он считает, что я должен заняться бизнесом. Уверен, что, если я приму приглашение «Железных когтей», то буду только сидеть на скамейке запасных. Так что если ты вдруг решила считать себя неудачницей, давай кулак, я отобью.

Не глядя на нее, он протянул ей руку, сжатую в кулак. Василиса не пошевелилась, и он безвольно уронил руку на землю.

– Мои тоже считают, что я должна рассмотреть другие варианты, – отозвалась Василиса. – Они просто не могут понять, что баскетбол…

– …это вся моя жизнь, – подхватил Никита, и последние слова они произнесли хором.

Он грустно усмехнулся.

– Я отцу тоже самое твержу.

– А я думала, тебе нравится во всем его слушаться, – не удержалась и съязвила Василиса.

Никита наконец посмотрел на нее.

– До сих пор носишься с этой детской обидой?

– Ничего себе детская обида! – вспылила Василиса. – Ты был моим единственным другом в новом городе! И ты бросил меня, потому что так велел твой чокнутый папаша. Да он даже моим родителям звонил и требовал, чтобы я к тебе и на метр не приближалась!..

– Василиса…

– Просто замолчи сейчас! Ты отворачивался от меня в школе! Когда я хотела поговорить, уходил с площадки! Я хотела играть, но из-за тебя меня выгнали из дворовой команды, я осталась совсем одна, плакала по ночам в подушку!..

– Прости…

– Смешно слышать это «прости» спустя пять лет. Я же была совсем ребенком, думала, что нашла настоящего друга, а ты отказался от меня, потому что я не понравилась твоей богатенькой семейке.

– Я тоже был ребенком, – серьезно сказал Никита. – В таком возрасте сложно самому разобраться, что хорошо, а что плохо. Отец всегда был для меня авторитетом…

– И что же теперь случилось? – сердито спросила Василиса.

– Я вырос. И начал принимать собственные решения и делать собственные выводы.

– Рада за тебя.

– Послушай, мне правда жаль, что тогда все так… вышло. И я прошу прощения. Но пора отпустить эту детскую ненависть. Теперь мы взрослые, и все совсем по-другому. Та история давно в прошлом. Тебе не кажется, что если подумать о наших сегодняшних проблемах, она уже не стоит такого пристального внимания?

– Нет, не кажется. Но я…

Василиса вдруг замолчала.

Никита был прав. Да, в детстве они дружили, а потом перестали. Этот разрыв причинил ей боль. Но отравлять свою жизнь ненавистью и дальше не имело никакого смысла. Его родители по-прежнему оставались для нее глупыми и заносчивыми людьми, которые разрушили их дружбу. Но, возможно, Лебедев и правда вырос и изменился.

– Хорошо, Лебедев, ты прощен, – сказала Василиса.

Она вдруг почувствовала смертельную усталость.

– Рад слышать!

– Особо не радуйся – мне просто надоело тебя ненавидеть.

– Тоже неплохо, – пожал плечами Никита.

– А что не так с твоей игрой? Почему отец считает, что ты должен заниматься бизнесом?

– Ему кажется, что я никудышный баскетболист, и больше пользы будет, если я пойду в экономический вуз, а потом займусь семейным бизнесом.

– Но ты ведь можешь доказать, что он неправ, когда уедешь в молодежку к «Железным когтям».

– Похоже, не уеду…

– В смысле?

– Отец сказал: если я не сдам пробник по русскому минимум на семьдесят баллов, он заберет мои документы из «Оникса» и не даст доиграть сезон. Ты же понимаешь, что тогда «Когти» запросто отзовут приглашение.

– Вот дерьмо! – вырвалось у Василисы.

– Согласен, – Никита задумался на мгновение, и вдруг оживился: – Слушай, Ветрова! Ты же лучшая ученица в своем классе, директор тебя даже на линейке в начале года хвалил, и на дополнительных говорили, что ты лучше всех сдала пробник…

– И что?

– Предлагаю обмен! – Никита так вдохновился своей идеей, что даже вскочил. – Значит так: ты поможешь мне с русским, а я… Я буду играть с тобой в баскетбол! Научу бросать стабильные трехочковые, а не как обычно у тебя получается: раз через раз… Покажу, как правильно атаковать, защищать кольцо, и вообще, прокачаем твою технику.

– О нет… – Василиса тоже вскочила. – Нет-нет-нет, Лебедев, идея полный отстой! Я, конечно, тебя простила и все такое, но я не собираюсь с тобой заниматься. Попроси кого-нибудь другого.

– Ну, Василиса… – заныл он.

– Я же сказала: нет. Это полная глупость. Любая девчонка согласится тебе помочь, но только не я.

Никита пнул резиновое покрытие, запустил пятерню в свои золотистые волосы, взъерошил их. Внезапно глаза его расширились, а лицо озарила улыбка.

– Очередная гениальная идея? – спросила Василиса, закатив глаза.

– Лучше! Предлагаю пари!

8. Никита

Он был уверен – игра, которая сейчас начнется, будет не такой, как в детстве. Василиса стояла напротив, решительно глядя на него. Тело напряжено, губы сжаты. Отрытый вызов – вот что видел Никита в ее глазах.

Уверенность в том, что она согласится на дружеский матч до пяти очков – как много их сыграли они на этой самой площадке! – была почти стопроцентной. Небольшое сомнение все же оставалось, но Никита хорошо помнил, что Ветрова не умеет отступать, особенно когда ее берут «на слабо». А еще она была слишком самоуверенной, что обычно ей и мешало.

– Можешь сразу сдаться, – подмигнул Никита, крутанув мяч на пальце.