Избушка

– Ты… А ну стой! Стой, зараза! Тпру-у-у! – неистово орал парень, пытаясь хоть как-то его усмирить.

На краю сознания Андрей заметил… Как два огонька гасли и загорались вновь. Всё ближе… И ближе… И ближе. Пока неистово не закружились вокруг него.

Канзас встал в свечку. Отчаянно ржав, он молотил воздух передними копытами. Андрей припал к шее коня, чтобы не вывалиться… И на секунду всё померкло. Пляска ночи, дрожащий свет, глаза…

Канзас понёс. Дикий галоп привёл парня в чувство. Конь ломанулся с перевала прочь, лишь стучали камни и взметалась под копытами грязь.

Тропа пропала. Спуск обступили деревья. Ветки кедров на склоне хлестали иглами по лицу. Фонарик слетел. И мир сузился до размеров бешеной гонки сквозь чёрную, непролазную тайгу. Кусты жимолости обдирали ноги, пытаясь вырвать их из стремян. Но Андрей держался.

Спуск становился круче. Канзас нёсся по склону вниз, как безумный. Лупили колючие ветки. Разлетались вспугнутые птицы. Лес наполнился гомоном и паникой.

Внезапно кедры расступились. Склон, словно волной, вынес коня и всадника к низкой поросли ивняка. Упругие ветки извивались жёсткими змеями. Канзас неожиданной успокоился. Встал. Конские бока упруго и тяжело вздымались от скачки.

Андрей сел в седле, переводя дыхание. В голове не было ни одного цензурного слова, но сказал он только:

– Тш-ш, сына, тш-ш-ш.

И похлопал коня по шее. Тот всхрапнул.

Света луны хватило, чтобы оглядеться. Андрей понял, что слетел с перевала где-то в другой стороне. В таком случае повезло, что жив. Но вот этого ему только не хватало для полного счастья!

– Ты чего помчался, скотина? – Андрей беззлобно потрепал коня по гриве, – До утра теперь тут проторчим по твоей милости!

Сердце ещё колотилось. Мысли были отрывистыми. Короткими всполохами думалось о том, что дорогу ночью искать бесполезно. Что надо найти полянку, спешиться, привязать коня и развести костёр. В кармане как раз валялась зажигалка Фёдора.

Но тут парень заметил свет. Маленький огонёк, будто поджидавший, вспыхнул в отдалении. Однако смотрел неприветливо. Андрей уставился на него. Что это? Охотничий костёр? Туристическая стоянка? Или злые духи заманивают его к себе? Может, хватит для одной ночи странных огней? С другой стороны, в его случае «хоть что-то» гораздо лучше, чем «ничего».

Задержавшись на секунду, Андрей всё-таки повернул коня на свет.

Огонёк быстро приближался. Ивняк расступился, сменившись высоким разнотравьем. Зашуршала о траву упряжь. Канзас не хотел идти… Пришлось изрядно подгонять его.

Огонёк оказался избушкой. Маленькой, ветхой, но жилой. Вот это удача! Завидев её, Андрей с облегчением выдохнул. Где люди, там горячая еда и тёплый ночлег. В горах уважают путников, и парень был уверен, что его хорошо встретят. По крайней мере не придётся ночевать в лесу, бороться с таёжным холодом и опасаться встречи с медведем. Парень улыбнулся. Наконец-то повезло. Надежда на тепло и еду согревала продрогшее тело.

Рядом с избушкой, спутанные по передним ногам, паслись три коня. В темноте трудно было разглядеть окрас, но выглядели лошади… Почему-то пугающе. Слишком высокие для этих мест. В мнимое облегчение вплелась лента тревожного чувства. Но Андрей списал всё на нервотрёпку.

Парень спешился. Повёл Канзаса в поводу, и уже хотел привязать к коновязи, но тот… Начал упираться. Хотя хозяйские кони даже голов не подняли на пришлых.

– Ну что опять?! Иди давай! – шикнул парень.

Конь нехотя поплёлся. Привязав вороного на длинный повод, чтобы поел, Андрей расседлал его. Накрыл седло и упряжь плащом от дождя, и пошел к избушке. Вход был с другой стороны, и, пока шел, парень чувствовал на языке вкус горячего супа, а на плечах тепло одеяла.

В горах двери не закрывают. Мало ли кому понадобится укрытие. Но всё же постучать стоило.

Андрей занёс руку для стука, но дверь… С тихим скрипом отворилась внутрь. Так, будто и шанса не хотела оставить.

– Доброй ночи, хозяева. Есть… кто?

Бадья с кровью. Первое, что бросилось в глаза. За ней со стены оскалилось уродливое чучело – медвежья голова. И только потом парень смог разглядеть людей.

В избушке их было четверо. Ветхая старуха почти бесшумно кашеварила у печи. На лавках, отвернувшись от стола, сидели двое парней и девушка. Девушка плела силки. Парни сосредоточенно и зло отмывали седельные сумки от крови и перьев. Они смачивали тряпки в той самой бадье, и кровь с грязной водой по локоть омывала их руки, выплескивалась на пол, въедалась каплями в длинный край скатерти. Она словно… расползалась.

Никто не посмотрел на гостя. Гнетущая тишина ударила по ушам. А вместе с ней растаяли надежды на тёплый приём. На секунду перспектива остаться в тайге, с её холодом и медведями, показалась притягательнее.

– Чего торчишь в дверях, как тын, – ворчливо проскрипела старуха, – Не звали мы тебя. Но коль пришел, так заходи.

Парень переступил порог.

– И над душой не стой, – снова проворчала хозяйка.

Легко сказать. В избушке не было ни табуретки, ни топчана, чтобы присесть в сторонке. А за стол его ещё не приглашали.

Под злым взглядом старухи пришлось сесть. На краешек лавки рядом с девушкой. Двое парней по другую сторону стола тут же бросили на пришлого таки-и-ие красноречивые взгляды… Что Андрей сразу понял – ему здесь не рады.

Он повернулся к девушке. Хотел немного сгладить неловкость, и уже набрал в лёгкие воздуха, но… Неожиданно не смог сказать ни слова. У девицы был такой отсутствующий взгляд. Будто её здесь не было. Совсем. Словно осталось только тело, как пустой механизм, а внутри никто не живёт. Звенящая, сосущая пустота – вот что было в её глазах.

Так ни слова и не сказав, Андрей выдохнул. И постарался ненавязчиво оглядеться, силясь понять, куда же он попал. В горах можно встретить разных людей, но… Эти какие-то другие. Ни на кого не похожи. Это вгоняло в замешательство.

Внутри избушка оказалась крепче, чем снаружи. И везде – на подоконнике, на полках, на столе, и даже на печи стояли зажжённые красные свечи. В их дрожащем свете очертания казались расплывчатыми.

Из-под заслонки посеревшей печи к полу стекало что-то чёрное. Грязь или жир с золой, понять невозможно… Отвратный черный поток струйками сочился к полу, намертво въедаясь в камень. Какая хозяйка так запустит свою печь? Пришлось приложить усилие, чтобы отвернуться.

Печь разделяла помещение на три части. Слева и справа её окаймляли выцветшие занавески, отделяющие спальни от гостиной. В общей зоне стоял стол с лавками, накрытый домотканой скатертью. С застиранными пятнами крови по краям. А под потолком висело множество трав. Но не безобидные иван-чай или смородина, которые можно встретить в горах. Какие-то другие…

Чей это дом? Можно подумать, что здесь живут староверы. К тому же старуха была одета в древнее не то платье, не то сарафан. Однако в красном уголке избы не было ни одной иконы… И парни с девушкой выглядели вполне обычно, по-современному. Точно, не староверы. Но и на охотников не похожи.

Все напряженно молчали. Никто не спрашивал гостя, кто он и как оказался ночью в лесу. Никто не предложил чай, чтобы согреться. В горах обычно не так. А если хозяева неприветливые, они бы выгнали его с порога. Так ведь? Странно… Всё это было очень странно.

Андрей снова почувствовал на себе взгляд. На него косо поглядывала старуха. Тишина становилась неудобной.

– Я… Это… Конь у меня понёс, – спохватился парень, – Я – инструктор, с группой был. Но там, в общем, возвращаться пришлось, а потом назад…

– Что ж ты, – усмехнулась хозяйка, – По темноте переваливал?

– Да так… Получилось.

– Вроде местный… – старуха усмехнулась так, словно хотела добавить: «…а дурак».

Андрей неуверенно пожал плечами.

Снова молчание. У здешней тишины были склизкие, шершавые руки с длинными когтями, которыми она обнимала тебя за плечи. И давила… Давила. Андрей вдруг почувствовал, как тяжело вздымается грудь. Дышать приходилось с трудом, словно продираться сквозь густую поросль карликовой берёзы. Может, это из-за трав? Или металлического запаха крови, что пропитал воздух. Андрей старался на нём не концентрироваться.

Он кинул взгляд на парней. Те сидели напротив, боком. Обычные парни, разве что волосы слишком отросли. А в целом – маскировочные куртки, охотничьи ножи за поясами. Ничего необычного. Андрей гадал, кем они приходятся друг другу. Друзья? Братья? Если братья, то очень далёкие. А девица? Она вообще ни на кого не похожа… Но не могут они быть незнакомцами? Андрей решил, что, пока не доказано иное, он будет считать обитателей избушки родственниками.

Тем временем парни закончили работу. Похватав чистые сумки и бадью с кровью, они ушли на двор.

Андрей переключился на девушку. Совершенно, абсолютно непримечательная. Светлые волосы, просторная кожаная куртка, слезший лак на ногтях. Тонкие пальцы споро завязывали невидимые узелочки. Парень вдруг заметил, что силки девица плетёт слишком маленькие. Кого она собирается в них ловить?

Вернулись парни. Сев за стол, они уж слишком показательно сложили руки, будто чего-то ждали. Девушка отложила работу, встала. Монотонно, без суеты она поставила на скатерть неструганый спил дерева в качестве подставки и пошла за мисками и ложками.