Белые облака

– Вы можете мне помочь? Пока ожидаете встречи с богиней.

– Помочь?

– Да. Я чувствую, что один ягненок в беде. Но сомневаюсь, что мне хватит сил ему помочь. Пожалуйста, помогите.

– Х-хорошо.

Только и мог выдавить я, кусая прохладный арбуз. Ягненок, чувствует. Раздражительность изнутри только росла. Эта девочка играет со мной. Ребенок выдумывает игры. Сейчас я улыбаюсь и грущу, вспоминая, насколько мои выводы тогда были ошибочны. Но что же поделать, таким я был в свои девятнадцать. Не доверяющий чистоте. Даже не мог её разглядеть.

Унгей тем временем надела легкие сандалии. Все это время она была босиком. Я продолжал, как зачарованный смотреть за её перемещениями.

Спустя десять минут мы пошли в луга. Девочка шла быстро и очень уверенно. Я же не задавал лишних вопросов, хотя они, как рой пчел, жужжали в моей голове.

Спустя полчаса мы и, правда, наткнулись на ягненка. Он упал в расщелину.

– Я сомневаюсь, что подниму его.

– Поднимите. Я верю в вас.

Удивительно, такие простые слова девочки вселили в меня уверенность. Сказаны так непринужденно, но твердо. Ну что же, решил я, приключения так приключения. Аккуратно спустившись в расщелину, я попытался подойти к животному. Но тот от страха бегал от меня по яме. Я начинал злиться. Вымазанный в земле, потный, я стоял в центре ямы и не понимал, что я тут вообще делаю. Как все так обернулось.

– Поговорите с ним. Для него вы чужак. Эх, Джек, этот добрый парень специально пришёл помочь тебе. Тебе следует довериться ему, Джек.

Я смотрел в глаза ягненку. Тот смотрел на девочку и явно слушал. Как я должен был поговорить с животным? Это же животное.

– Ну же, Сидзюко. Вам еще идти к богине.

Я закрыл глаза. Яма была мне примерно по плечи. Голову пекло солнце. Ноги стояли в прохладе тени. Вдохнув приятный аромат трав и земли, я открыл глаза:

– Слушай, Джек, я пришёл помочь тебе. Давай на пять минут будем друзьями. Дальше побежишь щипать травку.

Ягненок на секунду остановился. Но затем снова начал блеять и вжиматься в землю. Мое терпение было на исходе.

– Джек, твоя мама уже потеряла тебя. Она плачет и зовет тебя. Без помощи Сидзюко тебе не выбраться. Позволь ему помочь тебе, пожалуйста.

Я мельком глянул на девочку. Надеялся найти на её лице тень шутки. Но оно выражало серьёзность. Получалось, я тут слуга.

Ягненок снова жалобно заблеял.

– Сидзюко, пожалуйста, не злитесь на него. Он чувствует ваш гнев и боится вас. Он же малыш.

Малыш. Сама ты малыш еще. Я снова закрыл глаза и глубоко вдохнул. Представил себе, что это бедное животное беззащитно и страдает. Возможно, как и я.

Ягненок неожиданно замолчал. Открыв глаза, я ощутил касание животного. Он стоял рядом со мной, тихо опустив голову. Не тратя время на раздумья, я рывком схватил его за бока. Да, мне было тогда девятнадцать лет. Я был молод, силен, подтянут. И даже со всем этим я с усилием поднял ягненка из ямы. Он весил примерно 30 килограмм на мой взгляд. То ли жара, то ли нервы, но даже такой вес я с трудом поднял над собой.

Животное, оказавшись на поверхности, радостно убежало.

– Эй, ты! Неблагодарный! Не падай больше!

Я стоял на солнце, опираясь руками на колени, и с лица капал пот.

– Вы молодец!

Я поднял голову. Унгей улыбалась. Как обычно. Неожиданно я рассмеялся. Смех шёл изнутри. Напряжение последних суток и событий с ягненком вырвалось наружу. Я хохотал громко и легко. Меня окружали горы, луга и небо. Потрясающее чувство свободы наполнило мою грудь. Наверное, свежий горный воздух опьянил меня так.

– Что ж, Унгей Хасу, пошли к богине.

– Что вы, в таком виде? Нет. Я не могу допустить.

Осмотрев себя, я согласился с девочкой. Я целиком вымазался в земле. А еще пах ягненком. Хотя касался его сравнительно недолго. Но запах шерсти был на руках и теле.

Вернувшись в дом жрицы, я достал сменную одежду. И озадаченно крутил её в руках.

– Пошлите.

Унгей повела меня дальше беседки, где я кушал арбуз. Мы оказались на ровной площадке, у ручья. Тут стояло пару скамеек и много ведер. А также же большой ящик с водой.

– Вот полотенца.

Девочка протянула мне ткань и ушла обратно в дом. Я же стоял, как вкопанный. Конечно, данная площадка чем-то напоминала помывочную. Низкие скамейки, даже табурет. Окончательно махнув рукой на происходящее, я разделся и принялся омывать тело с ящика. Вода оказалась там теплой. А вот в ручье она была ледяная. Настоящая горная ледяная вода. Не выдержав искушения, я набрал ведро воды с ручья и окатил им себя в головы. Наверное, мой вопль услышали родные в Осаке. Возможно, так кричат только младенцы, выйдя из утробы матери. Я чувствовал себя новорожденным. Необычайная сила наполнила все мои конечности. Бодрость и свежесть были запредельными.

Унгей ждала меня у дома.

– Нам надо торопиться. Время службы скоро. Мне надо быть в храме.

Я лишь кивнул. С волос капала ледяная вода, стекая по плечам, между лопаток. Я снова сделал глубокий вдох. Внутри было ощущение, что тяжелый затхлый воздух города выветривается из лёгких, сменяясь запахом горных цветов, ручья и свободы.

Мы снова бодро пошли в гору. Девочка совсем не уставала. "Молодость", подумал тогда я. И снова ошибочный вывод. Сколько я тогда не понял, не увидел. Не смог увидеть из-за своего скудного узкого мировоззрения. Физические законы в принципе не властвовали над этой девочкой.

В храме Унгей сразу пошла готовить посуду для поклонения. Я же помолился и достал фотоаппарат. В это путешествие фирма дала мне профессиональный кенон. Мой был любительский. И фирма сочла меня достойным доверия на их камеру. Я наслаждался новой техникой в руках. Другое качество фотографий лишь еще больше вдохновляло вкладываться в эту работу.

Я не хотел смущать девочку, поэтому пошел бродить по небольшой территории святилища. Лето, зелень, лучи солнца сквозь густую листву высоких деревьев. Солнечные зайчики в воде. Все привлекало мое внимание. Все шептало о красоте и величии природы. Немного насытив фото голод, я присел на упавшее дерево. Девочку мне видно не было. Я слышал хлопки её ладоней, затем звонкий звук колокольчика. Звук разлетелся далеко по округе. От удовольствия я закрыл глаза. Какой тут необычный воздух. Именно в святилище. Этот храм разительно отличался от всех предыдущих в моем путешествии. Закрыв глаза, мне показалось, что я переместился во времени назад. Во времена поклонения богам. Времена почтения и служения богам.

Зной лета сюда не пробирался. Густая листва надёжно укрывала святилище. Хотя душно все же было. Как только я об этом подумал, будто прочитав мои мысли, прилетел порыв прохладного воздуха. От удивления я открыл глаза. Откуда летом, в жару, такой ветер? Но факт оставался фактом.

– Сидзюко?

По тропинке шла Унгей. Видимо меня настолько накрыло атмосферой этого места, что мне показалось, будто девочка светится изнутри. А еще она идеально вписывалась в это место. Она ему принадлежала. На последней мысли я замер. Но наваждение улетучилось так же быстро, как пришло.

– Богиня Инари благодарит вас за помощь с ягненком. И просит вас погостить еще.

– Что ж, с богами не спорят. Раз просит погостить, значит невежливо отказаться. Так, миссис жрица?

Унгей хлопнула глазами. Мои слова, как я заметил, часто не доходили до неё. И тогда она так вот растерянно моргала. И на секунду улыбка покидала её детское личико, сменившись открытым задумчивым ртом.

– Богиня сказала, что вы можете тут все фотографировать. Что пожелаете.

Я задумался. Я не говорил о цели своего приезда точно. И фотоаппарат достал, когда отошел уже от девочки во время её поклонения. Хотя, конечно, она могла видеть. Я помотал головой. Хватит себе надумывать мистику. Девочка просто видит фотоаппарат у меня на шее. И продолжает играть.