Типа я. Дневник суперкрутого воина

– А где он? Ну, твой… – не знаю почему, мне стало неудобно говорить о нём.

– Бывший муж? – спросила она и замолчала. Мне показалось, что она думала или вспоминала его новый адрес. – Не знаю точно, но надеюсь, что в хорошем месте.

– Он не звонит?

– Нет, – улыбнулась она, как будто он теперь живёт на северном полюсе и звонить оттуда невозможно.

– А почему?

– Ну, мы много ссорились и последний наш разговор… мы опять ругались по телефону и всё. Больше мы не говорили.

– А когда?

– Не помню уже, давно. Наверно лет 10 назад. Уже после развода. Ахмед был как раз твоего возраста.

– А из-за чего?

– Тоже не помню. Так и бывает зайчик. Ой, извини, временно безымянный воин.

– Как бывает?

– Вот так. Поспоришь с кем-то, время пройдёт, ссора забудется, а обида останется. Со временем уже не важно с кем и почему ты ссоришься. Если было бы важно, мы бы это запоминали.

– Так и бывает, – сказал я с умным видом.

– Ага, – сказала она с грустным видом.

Это была первая ночь, когда я не спал. Я пытался уснуть, но не получилось. Всё потому, что мне в голову пришла классная идея. Я подумал, как хорошо было бы найти типа маминого мужа и опять познакомить их (если он не уехал на Антарктиду, я бы за ним полетел, но мне нельзя, наверное, летать одному). Чтобы они поговорили и снова помирились. Этот классный план я рассказал Крутому Али, а он сказал:

– Зачем тебе эти сопли?

Крутой Али не любит, когда делают вещи, от которых нет пользы. Вот даже сейчас – уже была ночь. Можно было посидеть в телефоне, послушать музыку или посмотреть мультики, но Крутой Али не тратил время зря. Он качался, поднимая машины и злился от того, что сегодня во дворе не было ни одной большой машины, хотя бы «газели». Лёгкие машины он не любит поднимать.

– Потому что злой воин тоже должен делать хорошие вещи, чтобы потом попросить за них другие хорошие вещи. Ты сам говорил, что воину всегда нужна выгода если он помогает другим. У меня тоже есть выгода.

– Какая?

– Я попрошу пустить меня на тренировки.

Мне не разрешают записываться ни на какие тренировки, только на дурацкое плавание или шахматы. Нафиг мне шахматы? Как однажды сказал Крутой Али про шахматы: – “Шахматы нужны, чтобы ломать уши”. Я не хочу и на плавание. Когда судьба позовёт меня на великие дела, я что только плавать буду туда-сюда? Я что Аквамен? Я пошёл по просьбе типа мамы один раз на плавание, потом она весь день называла меня “мой лягушонок”. Я – ЛЯГУШОНОК? Я ВОИН! Воины не купаются в лужах! Я хочу на борьбу! На бокс! На кунгфу! Она говорит:

– Ну, если хочешь, я запишу тебя на лёгкую атлетику, только не перенапрягайся.

Зачем мне лёгкая атлетика? Чтобы убегать от врагов? Чтобы она называла меня “зайчонок”? Однажды мне даже пришлось из-за этого заплакать. Крутой Али сказал, что из-за спорта можно плакать, это как если спортсмен получит травму – плакать можно и я заплакал. Типа мама пришла из поликлиники с какой-то дурацкой бумажкой и там было написано, что мне запрещен “физический контакт” в боевых видах спорта. Я не знаю, что это значит. Что-то там с сердцем. Тупость. Крутой Али тоже сказал, – “Чанда всё это”. В общем теперь мне нельзя ходить на всякие крутые тренировки, но Крутой Али учит меня всем боевым стилям прямо дома.

– Хороший план, – сказал Крутой Али.

– Я найду его, помирю их и получу тренировки, – повторил я, чтобы самому понять, что я собрался делать.

ВОСКРЕСЕНЬЕ – вечно счастливый, вечно мёртвый.

Воскресное утро я провёл в своей комнате дожидаясь, пока не останусь один дома. К 10 часам Ахмед вышел и типа мама в обед пошла на рынок. Я предупредил, что буду гулять с Расулом и позвонил к нему, чтобы предупредить, что я с ним гуляю.

– Гуляешь? – спросил он.

– Ага, – ответил я.

– А где мы будем гулять?

– Нигде. Я иду делать важное задание, а если мама позвонит скажи, что мы гуляли весь день и я только что пошёл домой, а потом позвони мне и скажи, что звонила мама.

– Я не люблю врать. Я вообще не вру никому.

– А когда ты забрал мой пластилин?

– Это не в счёт. Мне тогда очень нужен был пластилин.

– Скажи маме, что мы гуляем, или мы с тобой не буду дружить, а если с тобой перестаёт дружить самый крутой, то другие тоже не будут дружить.

– Но ты не самый крутой.

– Я буду самым крутым. Я семь раз отжимаюсь, а ты сколько?

– Четыре.

– Вот видишь. Ты мой лучший друг и должен мне помочь (я соврал. Мой лучший друг Крутой Али).

– Хорошо, – сказал он чучуть подумав. О чём там вообще думать?

Я начал искать по дому всё, что связано с мужем типа мамы. Вообще я, конечно, знаю, что нельзя копаться в вещах типа мамы и вообще чужих вещах, но я очень хотел помочь, а ещё я хотел на тренировки. А ещё я вообще люблю делать добрые дела, но Крутой Али не любит их. Он считает, что я делаю слишком много хороших вещей и слишком мало плохих и крутых. Это надо исправить.

Из шпионских фильмов я знаю главное правило вора (хоть я и не вор и не буду вором в будущем, когда стану злым крутым воином. Я могу стать ограбителем, а ворами пусть будут слабаки-злодеи. Ограбители забирают всё, что хотят и смотрят в лицо своему врагу, а воры ковыряются в чужих карманах), нельзя чтобы кто-нибудь узнал, что ты копался в его вещах. Я покопался в некоторых полках типа мамы и довольно быстро нашел коробку из-под обуви, в которой лежали только документы на всех нас. Нашёл дурацкую фотографию Ахмеда для паспорта, свой медицинский полис (Я не знаю зачем эта бумажка, но скорее всего это документы, если я когда-нибудь захочу поехать на Северный полис, надо будет взять эту бумажку с собой), свидетельство о рождении (я, итак, знаю, что я родился, зачем эта бумажка? Взрослые – глупые люди). Нашёл целлофановый пакет типа мамы и все её документы. Она была красивой на старых фотках (сейчас тоже красивая). Свидетельство о браке. Свидетельство о браке!

– Вот эта бумажка мне нужна! – крикнул я. – Брак – это, когда женятся и делают свадьбу. Танцуют там лезгинку и кушают голубцы. – “Абдулазиз Гамзатов”, – прочитал я. – Наверно, это он.

– Дальше чё? – спросил Крутой Али. Он всё еще был недоволен моим планом.

– “Одноклассники”. Все старики бывают там. Буду искать.

Я включил типа мамин компьютер и открыл сайт «одноклассники». Начал искать Абдулазиза Гамзатова. Написал его имя. Типа маме сейчас 43 года. Наверно ему где-то от 42 до 50 лет. Я записал эту цифру, конечно, город “Махачкала” и получил результат – 3 человека. Одна страница была закрыта, без каких-нибудь фотографий. На другой был полный лысый мужик с усами. Не таким я представлял папу Ахмеда. Типа мама не вышла бы за мужика с тремя волосами на голове, но по возрасту он подходил, а ещё был в сети прямо сейчас. Я увидел фотографии его и… его семьи. Жена, три дочки, весь такой счастливый. Мне стало из-за этого плохо.

– Крутой Али.

– Чё?

– Написать ему?

– Типа чё?