Его первая девушка

Его первая девушка
Ишида Рё

Он сильно заикается, из-за этого практически не может общаться с другими людьми, особенно с девушками. Он создал свой собственный мир в котором ему комфортно. Он жил спокойной, размеренной жизнью, до тех пор, пока не влюбился. Эта любовь заставляет его задуматься, что такое счастье. Может быть для этого нужно, чтобы был хотя бы один человек, который будет любить тебя и принимать таким, какой ты есть?

Ишида Рё

Его первая девушка

Посвящается моей жене.

Лена спала. Во сне она дышала ровно, её красивая грудь плавно колыхалась. Он подумал, что, для неё в том, что между ними произошло, нет ничего особенного. От этих мыслей ему стало как-то нехорошо и противно. Как всегда он будто сам стремился сделать себе больно. Зачем? Он не знал. Во сне Лена выглядела совсем как невинный ребёнок, она трогательно сопела, приоткрыв маленький ротик. Он вспомнил, как она застонала, когда он вошёл в неё, и у неё там было так узко! Может ли это быть… нет! Невозможно! Такая красивая и популярная девушка не может быть девственницей! Он понял, что не знает, сколько точно ей лет. Она на третьем курсе, как и он, следовательно, ей девятнадцать или двадцать, наверное. Когда он впервые увидел её, он подумал, что это иностранная студентка. Когда она вошла в аудиторию, лицо у неё было несколько напряжённым, полуулыбка на её губах не могла скрыть этого, во всяком случае, не от него. Он считал, что развил в себе недюжинный талант наблюдать за девушками, оставаясь совершенно при этом вне поля их зрения. Ему доставляло удовольствие составлять рейтинги, выставлять им оценки, таким образом, все они как бы отчасти становились его девушками. Хотя он и отлично понимал, что в реальности ему ничего не светит ни с одной из них. Лена была красива, по своей личной шкале, он дал ей восемь с половиной из десяти, но когда услышал её голос, услышал, как она смеётся, как говорит, решил, что это твёрдая десятка. Голос у неё был необычно низкий, для её кукольной внешности и очень сексуальный. Она резко отличалась от всех прочих девушек на их потоке, да чего там, на потоке, во всём институте! Она была красива совершенной азиатской красотой. Потом Влад ему сказал, что она чистокровная кореянка, хотя родилась здесь и русский для неё родной. Её фамилия была Ким, звали её Елена. За первые два года он не перемолвился с ней ни, одним словом. Она была общительной, быстро завела себе много друзей. Так он вначале решил, но на самом деле потом он понял, что близкая подруга у неё была только одна. Ника с математического. Однажды на лабораторной работе, Лена спросила у него что-то, какую-то ерунду, но он не смог ей ничего ответить, он весь покраснел, рот его словно судорогой свело. Вообще он сильно заикался, особенно когда нервничал. Иногда забываясь, он мог разговаривать нормально, но потом как будто вспоминал, что не может говорить и его тут же словно заклинивало. С девушками он вообще разговаривать не мог, особенно с ней. Влад пришёл ему на помощь и ответил за него. Он вспомнил, какое было у Лены выражение лица, удивлённое и смущённое. Ему стало стыдно, он подумал, что она теперь будет думать о нём? Впрочем, и так все знали, что он не может разговаривать нормально. После пары раз преподаватели перестали спрашивать его без крайней нужды. Но учился он хорошо, лекции и семинары посещал аккуратно. У него постоянно одалживали конспекты другие студенты, особенно Влад. Влад, если бы не он, всего этого бы не было. Он и сам не знал, почему Влад с ним возится, когда все окружающие старались избегать его. С этим Владом они ещё в детский сад вместе ходили и тогда он совсем не заикался. В начальной школе они были в разных классах и почти не пересекались. Но в средней школе они оказались в одном классе. Он тогда уже сильно заикался, никто с ним не разговаривал. Он навсегда запомнил, какое у Влада стало лицо, когда он услышал, как он пытается дробно выговорить хотя бы пару обычных слов. Но с тех пор такого лица он никогда у него не видел. Влад был единственным, кто общался с ним, так как будто он нормальный. Когда Влад решил создать группу, это было, кажется, когда они учились то ли в пятом, то ли в шестом классе. Сразу решил, что доверит ему барабаны.

– Ты должен мне помочь! Ты будешь барабанщиком! Барабанщиков найти труднее всего! – доверительно объяснил он.

В школе нашлись инструменты, которыми давно никто не пользовался. Когда они начали играть, это был тихий ужас! Если бы не Влад, он бы быстро бросил. Но его он подвести не мог, и постепенно стало получаться. Другие приходили и уходили, но они всегда были вместе, кажется, он впервые почувствовал себя кому-то нужным. Влад часто распространялся, что будет, когда они станут знаменитыми. Он только кивал и поддакивал. Хотя постепенно с Владом он смог разговаривать почти нормально, только с ним одним. В этот институт он пошёл вслед за ним, потому что Влад сказал, что здесь они смогут продолжать играть. В институте и правда была хорошая репетиционная база. Влад быстро стал популярным, девушки вились вокруг него, как мотыльки около лампочки. И так как некоторые знали, что за барабанами сидит он, часть этой популярности падала и на него. С ним дружелюбно здоровались и не обижались, когда он в ответ лишь смущённо кивал. На первом году обучения произошёл один случай, который он потом постоянно вспоминал. Он спускался по лестнице чёрного входа, которой никто не пользовался. Он тогда ещё плохо ориентировался в институте и не знал, что дверь там заперта, и выйти не получится. Он подёргал дверь несколько раз, пока до него дошло, что выйти не сможет. Он уже пошёл назад, проклиная свою тупость, как вдруг ему показалось, что под лестницей кто-то тихо плачет. Он сам не мог объяснить себе, почему он решился посмотреть. Обычно он стремился избегать таких вещей. Заглянув под лестницу, он увидел Лену. Она сидела на корточках и плакала, закрыв руками лицо. Её дорогая сумка валялась рядом. Плечи её вздрагивали, почувствовав его присутствие, она подняла голову и посмотрела на него. Косметика её поплыла, под глазами чёрная тушь растеклась грязными разводами. Он смотрел на неё и не знал, что ему делать, он растерялся. Лена всхлипнула, губы её дрогнули, и она снова заплакала, закрыв лицо руками.

– Лена! Ты здесь? – услышал он над ухом. Небольшого роста худенькая девушка в очках, с короткой стрижкой и в растянутом свитере, грубо оттолкнула его, и присела рядом с Леной, обняв её своими длинными, худыми руками.

– Ну что ты? – сказала она с какой-то материнской нежностью.

– Стоит ли так убиваться, из-за этого идиота? Да ты со своей красотой миллион таких найдёшь! – очкастая вытащила из своей холщовой сумки клетчатый платок и начала вытирать Лене глаза. Лена покорно подставляла ей лицо, всхлипывая время от времени. Он повернулся и медленно пошёл вверх по лестнице, но успел услышать, как Лена сказала прерывающимся голосом:

– Не нужны мне миллион таких ублюдков, как он! Я найду себе нормального парня! Который будет заботиться обо мне, и любить меня по-настоящему!

Он поднялся на второй этаж и больше уже ничего не слышал. Когда он в этот день ехал домой, то так глубоко задумался, что даже проехал свою остановку, чего раньше с ним никогда не бывало.

Так прошло два года. Вспомнить за это время было почти нечего. За эти два года она, заговорила с ним ещё один раз. Они сидели на лекции, Лена опоздала, он отвлёкся, а когда поднял голову, она уже сидела рядом с ним. Он онемел. Лена наклонилась к нему и заговорщицки прошептала ему на ухо:

– Я всё равно опоздала! Дашь потом переписать?

Он покраснел, как рак и кивнул в знак согласия.

– Отлично! – Лена улыбнулась, она слегка отодвинулась от него и, опершись на локоть, уставилась на него со своей вечной полуулыбкой на губах. Каждый раз, когда он косился на неё, он видел, что она пристально на него смотрит. И ему становилось так неудобно, как будто он сидел на осколках стекла. Кажется, она поняла его состояние и, отвернувшись, стала смотреть на лектора. Покосившись на неё в очередной раз, он смог впервые рассмотреть её так близко. У Лены были чёрные густые волосы до плеч, большие раскосые тёмные глаза, белая кожа, ярко красные пухлые губы. Говорили, что она из богатой семьи. Вроде её отец владеет несколькими ресторанами. Он сам видел, как её как-то подвозил до института большой чёрный Мерседес. По сравнению с ней у него почти ничего не было. Квартира в спальном районе осталась ему от покойной матери. Мать умерла, когда он был ещё в старшей школе. Тогда музыка сильно помогла ему. Он бы бросил, но Влад не дал. После той лекции он сам отдал ей свой конспект. Она поблагодарила его и он, кажется, опять сильно покраснел. Конспект она вернула ему через Влада, и его это неприятно кольнуло в самое сердце. Кажется, Влад заметил это. Больше он никогда не видел его вместе с Леной. А потом их вокалистка Дарья ушла, так сказать, громко хлопнув дверью.

– Понимаешь, – виновато оправдывался Влад, – ну не могу я быть с одной девушкой! Я ей объяснял! Она вроде соглашалась, но когда застала нас с этой Никой, помнишь, с математического факультета? И не поднимай так брови! Под этой маской скромницы, такая буря чувств! В постели она настоящая тигрица! У меня никогда не было такой женщины!

Он вспомнил эту невзрачную Нику, в очках и растянутом свитере. По своей десятибалльной шкале он поставил ей твёрдую тройку. Он и запомнил её только потому, что часто видел её вместе с Леной. По сравнению с ней, Дарья, эффектная блондинка выглядела как прекрасный лебедь по сравнению с гадким утёнком. Однако Влад видимо считал по-другому.

– Да и знаешь, пела она посредственно! Я не знал, как ей сказать об этом! Мы с тобой держали её в группе только потому, что она эффектно смотрелась! – заявил Влад.

Он поморщился, хотел возразить, но горло опять сдавил спазм и он промолчал.

– Так что всё к лучшему! – Влад пристально посмотрел на него, – Ника говорит, что эта Лена, помнишь её? Японка.

– К-кореянка, – поправил он.

– Неважно. Она неплохо поёт! Я с твоего разрешения пригласил её на прослушивание!

Он надеялся, что Влад не заметил, как у него загорелись уши. Она вошла вместе с Никой, в короткой кожаной юбке, чёрные чулки облегали стройные ноги, на ней были туфли на высокой толстой платформе и какая-то маленькая чёрная сумка. Сняв короткую куртку Лена, ступила на низкую сцену и подошла к микрофону, отрегулировала его под свой рост и, повернувшись почему-то к нему, сидевшему за барабанной установкой, спросила:

– Что спеть?

– Знаешь «Моя оборона»? – спросил Влад, подключая гитару.

– Знаю, – спокойно ответила Лена.

– Ты вообще, какую музыку слушаешь?

– Разную, – она опять улыбнулась.

– Лады. Поехали! Раз, два, три, четыре!

Едва она запела, он онемел. У неё был хриплый, глубокий низкий голос и непонятно, как он умещается в таком маленьком теле. Он едва успевал выдерживать свою партию. В середине Влад прервался, зажав струны, и сказал с восхищением:

– Неплохо! Ты принята! Правда же? – обратился он к нему и он смущённо кивнул.

– Отлично! – сказала Лена, – во сколько завтра приходить?

С этого момента он мог видеть её на репетициях три раза в неделю. Он знал, что это глупо, но ничего не мог с собой поделать. Он влюбился в неё. Они по-прежнему почти не разговаривали. Она неизменно здоровалась с ним, он неизменно смущённо кивал в ответ. Теперь каждый день он думал только о репетициях. На лекциях, он старался сидеть так чтобы видеть Лену, и каждый раз у него становилось тепло где-то в животе и сладко щемило сердце. Он совсем перестал составлять рейтинг привлекательности девиц. День и ночь он думал только о ней. Их группа должна была выступать на Татьянин день, и это для них было, в общем-то, событие. Они ожесточённо репетировали, он давно уже понял, что Лена не только самая лучшая вокалистка из всех кто с ними пел, но она ещё способна удерживать внимание публики, короче говоря, она харизматична. Он не хотел говорить этого Владу, но Лена совершенно затмила его на сцене. Особенно чётко он понял это на открытой репетиции, за день до их выступления. Лена была в ударе в этот вечер. Ему казалось, что они выступают с профессиональной певицей, с рок-звездой. У неё совсем не было нелепых суетливых движений, свойственных начинающим певицам. Лена спокойно и уверенно перемещалась по сцене, всегда держась её середины. Лицо её было спокойным, ему казалось, что такая её уверенность проистекает от того, что ей, в общем-то, всё равно, на то, как её воспринимают другие. Во всяком случае, так ему казалось из-за своих барабанов. Они закончили поздно. Подмигнув ему, Влад сказал:

– Проводишь девушку домой?

И кивнул в сторону Лены. У него перехватило дыхание. Лена внимательно смотрела на него. Он не знал что сказать. Их басист уже ушёл, ушёл и Влад вместе с Никой. Они остались одни, Лена накинула куртку и подошла к нему.

– Пошли? – спросила она как о чём-то само собой разумеющимся. Он смог только кивнуть, даже если бы он не заикался, то всё равно не смог бы сейчас ничего ей сказать. На улице было ещё тепло, как будто лето ещё не кончилось.

– Пройдёмся? – предложила она. Они шли рядом по почти пустому городу, время от времени Лена начинала кружиться и что-то напевать, она была в каком-то радостном возбуждении. Редкие прохожие косились на них с удивлением.

– Скажи, если к нам пристанут хулиганы, ты меня защитишь? – спросила она, важно надувая щёки.

– Н-н-не знаю, – сказал он честно. Он хотел добавить, что постарается, но не смог.

– Ничего страшного! Я занималась, тай квон до! С шести лет! Я смогу защитить нас обоих! Ты мне веришь?

Он смотрел на неё во все глаза, было, не понятно шутит она или говорит серьёзно, но всё же кивнул в знак согласия.

– Ну и зря! Я всё придумываю!

Лена вдруг погрустнела. Некоторое время они шли молча.

– Слушай, я у тебя переночую? Влад говорил, что ты один живёшь, – вдруг сказала она, глядя ему прямо в глаза.

– Понимаешь, я сказала родителям, что переночую у подруги, но Ника…, ты сам видел, – она улыбнулась. Он растерялся и не знал, что сказать. Лена вдруг взяла его под руку и сказала воодушевлённо.

– Поехали! Веди меня мой рыцарь!

Хорошо, что было темно, и она не видела, как он покраснел. Всю дорогу она сидела рядом с ним, их колени то и дело соприкасались, в голове его стоял какой-то гул. Она приятно пахла, как же она приятно пахла! Автобусы уже не ходили, и им довольно прилично пришлось идти пешком от метро. Он хотел взять такси, но она не позволила. Между тем она погрустнела, и он подумал, что, наверное, Лена тоже устала.

– Скажи, я тебе нравлюсь? – спросила она совершенно неожиданно для него. Он задохнулся.