Жизнь и страх в «Крестах» и льдах. И кое-что ещё

У меня не было никакого сомнения, что тренер не станет возражать против моего присутствия. Так оно и оказалось. Тренер, молодая и привлекательная женщина лет 30 на вид, пригласила нас в свой офис, посадила Кристину напротив себя, а мне было предложено кресло в углу офиса. Следующие сорок минут я сидел и наслаждался, наблюдая за беседой этих двух молодых женщин, естественно, никак в неё не вмешиваясь. Буквально с первых минут было очевидно, как эти две женщины «влюбились» друг в друга. Было совсем не удивительно, что тренерша понравилась Кристине, но также было очевидно, что и Кристина понравилась ей. Когда все профессиональные вопросы от Кристины были отвечены и чувствовалось, что беседа подходит к концу, тренерша обратилась ко мне с вопросом, не хочу ли я спросить её о чём-либо. Я ожидал, что она это сделает и, чтобы не выглядеть этаким дурачком, не имеющим никакого понятия о предмете их разговора, спросил её:

– Чем объяснить, что мальчики, играющие в лакросс, во время соревнований играют в касках на подобие тех, которые используются в американском футболе, в то время как девочки, играющие в ту же игру, такие каски не используют? Она ответила, что сама не знает почему так. Да мне и не нужен был её ответ – моей задачей было лишь показать ей, что я тоже что-то понимаю в их игре. А после этого я задал ей вполне стандартный для неё вопрос:

– Скажите, есть ли шанс у Кристины быть принятой в Стэнфорд?

И она также стандартно на него ответила:

– Понимаете, наш вид спорта – это, конечно, не футбол (имеется в виду американский футбол – И. Г.), который у нас чрезвычайно популярен. Тренер футбольной команды действительно имеет влияние на приёмную комиссию. У нашего же вида спорта такой привилегии нет. Но я сделаю максимум того, что в моих силах.

Теперь наступило время прощаться, а она говорит:

– А хотите, я могу прямо сейчас провести для вас экскурсию по нашему спортивному комплексу?

Ха-ха, кто же откажется от такого предложения? Во-первых, оно несомненно говорило о том, что мои наблюдения меня не обманули – стала бы она предлагать это, если бы Кристина ей не понравилась. Во-вторых, лично у меня за последние 10–12 лет сложилась такая практика: в какой бы город меня ни приводили IBM-овские командировки, я всегда, как только освобождался от своих обязанностей докладчика, так сразу разыскивал местный университет, а в нём – спортивный комплекс, который больше всего меня интересовал. А тут мне хотят показать лучший спортивный комплекс среди всех университетов США! А уж про Кристину и говорить нечего – о таком сервисе ни я, ни она, не могли и мечтать.

Теперь мы выходим из административного здания спортивной кафедры и первое, что она показывает нам – это здание напротив, в котором проходят чемпионаты США по баскетболу и волейболу, которые транслируются на всю Америку. Затем она показывает нам водный стадион, который состоит из двух олимпийского размера бассейнов и примыкающего к ним посередине отростка с вышкой для прыжков с трамплинов разной высоты. Всё это великолепие находится в отличном состоянии. Затем она показывает нам несколько полей, каждое размером с футбольное поле, одно из них как раз и предназначено для лакросса. Под конец она показала нам отдельный открытый теннисный стадион с тремя кортами и трибунами на несколько тысяч человек. После этого она извинилась, что ей надо возвращаться на работу, а нам предложила самим посмотреть стадион для легкоатлетов, а также стадион на 85,000 зрителей для американского футбола. Прощаясь с нами, она спросила, когда мы уезжаем кататься на лыжах и попросила мой номер телефона на случай, если ей нужна будет дополнительная информация о Кристине. На этом мы с ней расстались.

Как только мы остались одни, Кристина повернулась ко мне лицом (я увидел, что глаза её блестели) и произнесла лишь одну фразу:

– Пап, I would rather die to get in (я готова умереть ради того, чтобы сюда поступить)!

На это я ей ответил, что я тоже был бы счастлив сделать это же, если бы мне это помогло. На этом наш визит закончился и мы отправились домой собираться в лыжную поездку. Весь наш обратный путь домой Кристина молчала, что для неё было совсем необычно. Я понял, что она находится под сильным впечатлением от услышанного и увиденного и тоже не стал её беспокоить.

А дома нас ждал ещё один приятный сюрприз – на телефоне я обнаружил сообщение такого содержания:

– Это тренер из Стэнфорда. Кристина, я тут заполняю на тебя одну бумагу и, если ты ещё не уехала, позвони мне – мне нужно получить от тебя некоторую информацию, которую я забыла у тебя спросить.

Теперь можно было не сомневаться, что её слова о том, что она сделает всё от неё зависящее, не были пустой фразой. Можете себе представить, с каким энтузиазмом Кристина бросилась ей звонить и отвечать на её вопросы. В конце разговора она пожелала нам хорошего катания, после чего мы уехали. Всё произошедшее в этот день было чудесно, но мы оба понимали, что Кристинин шанс на успех, если и увеличился, то не более, чем на 1 % из 100 возможных, потому что и без тренера знали, что лакросс по значимости для этого университета и близко не стоял к американскому футболу или теннису.

После катания на лыжах, Кристина улетела в свой Нью-Йорк и больше я к этому вопросу в наших телефонных разговорах не возвращался, чтобы не травить ни её, ни себя. И вдруг через две недели после её возвращения в Нью-Йорк, она звонит мне и говорит:

– Пап, ты не поверишь, но я только что получила письмо из Стэнфорда – они приняли меня. Я сама в это ещё не могу поверить, но письмо это держу в руках и перечитываю уже много раз без остановки.

И знаете о чём я подумал сразу после того, как положил трубку телефона? «Моя жизнь прожита не напрасно» – такое везение бывает раз в жизни и далеко не у всех. Уже позже я узнал, что в тот год конкурс в Стэнфорде был 11 человек на место, а ещё через год, когда туда поступила дочь действующего президента Клинтона, этот конкурс начал стремительно расти и сегодня он уже выше, чем в Гарварде – только 3.7 % из подавших туда свои документы становятся его студентами. А ведь туда подают свои документы только лучшие из лучших ученики школ со всего мира! В общем, это было ни с чем несравнимое чудо!

На следующий день эта новость облетела всю школу и выяснилось, что Кристина вторая, кто поступил в Стэнфорд за всю историю их школы. И ведь интересно, что она, хотя и хорошо успевала по всем школьным предметам, но всё же была далеко не первой в своей школе. Понять, за что ей выпало такое счастье трудно, но ясно, что не за академическую успеваемость, а за все остальные её добродетели плюс спорт.

Хочется рассказать ещё об одном эпизоде, который хорошо характеризует Кристину. В мае 1996 года у них в школе должен состояться, так называемый, пром (от слова променад) – выпускной вечер. А это целое событие, к которому студенты, а, особенно студентки готовятся здорово загодя. И также заранее они договариваются о партнёре, с которым пойдут на этот пром. Поскольку Кристина в школе ведёт очень активный образ жизни, то у неё много подруг и друзей, один из них – чуть больший друг, чем остальные и он, по её словам, ей нравиться больше других. Но остаётся уже неделя до прома, а он так и не сделал ей официальное приглашение. Её это, конечно, беспокоит и тогда она подходит к нему и сама задаёт ему вопрос:

– Ты идёшь на пром со мной? А, если нет, то я найду себе кого-нибудь другого.

Мальчик, уже хорошо зная Кристину, совсем не удивился такому обороту дела и тут же подтвердил своё согласие. Она сама нам это рассказала, придя вечером домой и я совсем не удивился – это так похоже на неё! Причём Кристина сама не знала, почему он так себя повёл – то ли он просто забыл это сделать раньше, считая это само собой разумеющееся, то ли у него на примете была другая девочка. Вот здесь можно полюбоваться на Кристину и её школьного избранника по имени Scott:

https://www.dropbox.com/s/i8jmg5nb032e5aw/Chris%27s%20prom.jpg?dl=0 (https://www.dropbox.com/s/i8jmg5nb032e5aw/Chris%27s%20prom.jpg?dl=0)

Сегодня, роясь в своих бумагах, относящихся к Кристине, я обнаружил её заявление к школьной комиссии, которая занималась присуждением денежных наград лучшим студентам, окончившим школу. Вот это заявление, результатом которого была ещё одна её награда:

https://tinyurl.com/59kxvypw (https://tinyurl.com/59kxvypw).

А вот и его перевод для российского читателя:

«Я чувствую, что мой самый значимый вклад в школу был мой энтузиазм. Я всегда гордилась тем, что принадлежала к студенческому сообществу нашей школы. Это великолепное место для получения знаний и одновременно удовольствий. Здесь есть место для всех интересов. Я старалась передать другим моё отношение через участие в спорте и в различных клубах. В этот последний год я особенно старалась дать почувствовать новым студентам как им повезло учиться именно в этой школе.

Мне кажется, что я наиболее достойна этой премии, потому что в течение всех четырёх школьных лет я старалась взять все преимущества, которые наша школа предлагает. После того, как я брала наиболее сложные предметы, активно участвуя в трёх видах спорта и разных студенческих организациях, я могу гордиться всем, ради чего я трудилась и всем, чего я достигла.»

В последнем абзаце она без ложной скромности перечисляет свои заслуги и все премии, которые ей перепали от разных организаций, в том числе и от самой школы.

Здесь хочется остановиться ещё на одном вопросе, который может быть интересен скорее российскому читателю, т. к. американский читатель хорошо осведомлён об этой стороне высшего образования – это вопрос стоимости обучения в элитном университете. К этому вопросу приступают только тогда, когда уже получено извещение о приёме нового студента. Для этого требуется заполнить университетскую анкету о доходах обоих родителей и наличии других детей на их иждивении. Университет имеет формулу, по которой исчисляет возможный разумный вклад родителей на образование студента. В тот год (1996) стоимость обучения, общежития и питания вместе взятые составляли $32,000 в год. Учитывая, что это был год моего лишь становления в бизнесе с зарплатой всего $36,000 в год и Таниной зарплаты, наверное, ненамного больше моей, а также и Кристинину стипендию в $6,000 в год от спортивной кафедры (позже я узнал, что Кристина была единственной в команде из 14 человек, которая получала её все четыре года), мы с Таней платили только $16,000. К этим $6,000 Кристина ещё дополнительно получала от той же кафедры $1,000 для покупки учебников.

Каждый следующий год стоимость обучения, естественно, росла и соответственно росла и наша часть. К слову сказать, лет через пять после того, как Кристина закончила Стэнфорд, университет принял новую программу, по которой родители с доходом до $100,000 вообще освобождались от платы за обучение, но должны были платить за общежитие и еду. Для особо нуждающихся, которым трудно было платить и эти сравнительно малые компоненты стоимости, там всегда находилась работа на несколько часов в неделю на самом кампусе (кафетерий, магазины, спорт залы и т. д.). И чтобы покончить с этой темой, скажу, что сегодня (2021 год) общая стоимость обучения в Стэнфорде за год составляет $74,600, зато и максимальный доход родителей, которые освобождаются от платы за обучение, увеличился от $100,000 до $150,000 в год.

Первый день в Стэнфорде

Кристина прилетела ко мне из Нью-Йорка накануне дня прибытия в Стэнфорд. В тот день у нас состоялся с ней длинный разговор о необходимости для неё автомобиля. Она утверждала, что он ей просто необходим. Меня это утверждение нисколько не удивило – она ведь американский взрослый загородный ребёнок и без машины свою жизнь не представляет. Я же к этому времени успел изучить студенческую жизнь на кампусе Стэнфорда и хорошо представлял, что ей нужен велосипед для передвижения по кампусу, а машина там – лишь дополнительная обуза. Не могу сказать, что мне удалось её убедить в своей правоте, скорее ей просто пришлось принять моё решение, а в моей правоте в этом вопросе она убедилась уже через пару недель, в чём сама и призналась.

Первый день в Стэнфорде стоит того, чтобы о нём рассказать подробнее. Это особенно должно быть интересно российскому читателю. День заезда на кампус был объявлен на пятницу, 20 сентября. В последнем письме, полученном из университета, был указан адрес её будущего общежития, куда ей и следовало прибыть и где она должна была получить дальнейшие указания на этот день и на всю следующую неделю. Кристина прилетела ко мне накануне и рано утром следующего дня мы отправились по указанному адресу. Адрес этот был совершенно необходим, потому что на тот год на территории Стэндфордского университета находилось всего 650 зданий, т. е. уже тогда это был целый город и, если бы было сказано, что она должна прибыть в университет такого то числа, то это означало бы как «на деревню к дедушке». Нам обоим не терпелось попасть туда на правах студентки и её папы, а вовсе не как я часто бывал там раньше в качестве обычного гостя на кампусе.

Мы без проблем подъехали к одноэтажному зданию её будущего общежития и тут произошла первая неожиданность: на улице перед зданием стоял длинный стол, за которым сидело человек семь, как потом выяснилось, студентов 2-го курса, а на столе были разложены какие-то бумаги и множество фотографий. Не успели мы подойти к столу, как одна из девочек выскочила из-за стола и направилась к нам, обращаясь со словами приветствия к Кристине:

– Кристина Гилютин, мы тебя уже с нетерпением ждём и очень рады видеть тебя здесь около твоего нового дома на весь будущий учебный год.

Кристина от неожиданности (каким образом она меня узнала?), даже потеряла дар речи, а затем раздались приветственные голоса остальных студентов, произносящих её имя:

https://tinyurl.com/388fu7zn (https://tinyurl.com/388fu7zn).

Как мне показалось, Кристина сразу почувствовала себя в роли именинницы. Только тогда мне стало ясно, что на столе у них лежали фотографии всех новых студентов, приписанных жить в этом общежитии, и задача студентов состояла в том, чтобы безошибочно определить имя направлявшегося к столу нового студента, а затем «ошарашить» его/её вот таким приветствием. После такого громкого приветствия, подошедшая девочка предложила нам следовать за ней внутрь здание – она проводит нас в комнату, где Кристине предстояло жить. Она открыла Кристинину комнату, вручила ей ключ и несколько бумаг с важной информацией на ближайшие дни и удалилась со словами:

– Устраивайся, Кристина, и будь здесь как дома. Две другие девочки, твои соседки, тоже скоро подойдут.

Теперь мы стали оглядывать будущее Кристинино жилище. Это был номер состоящий из двух небольших комнат, в первой из них стояло три письменных стола и шкаф для одежды, а во второй – три кровати, причём одна была обычная, а две других – спаренные в одну двухъярусную. В спальне ещё был умывальник и второй шкаф. Я советую Кристине воспользоваться правом первой прибывшей и занять неспаренную кровать, на что Кристина отреагировала так:

– Нет, папа, я так не стану делать – это неприлично. Я дождусь своих соседок и тогда мы разыграем это спальное место. Так будет справедливо.

В очередной раз мне понравилось её поведение – справедливость прежде всего!

Затем мы вышли в коридор и вернулись в фойе, где прямо напротив входа в здание обнаружили доску с картой США, на которой были прикреплены фотографии с именами настоящих резидентов и указанием штата или страны, из которой они прибыли:

https://www.dropbox.com/s/wbs2jrc58e56ogi/Branner%2096.jpg?dl=0 (https://www.dropbox.com/s/wbs2jrc58e56ogi/Branner%2096.jpg?dl=0)

Я сразу оценил, как же это хорошо придумано для облегчения знакомства между жителями общежития. На этом фото хорошо видно, что большая часть новых студентов, по крайней мере, в этом общежитии была с западного берега США.

Затем мы с Кристиной заглянули в бумаги, которые ей вручила сопровождавшая нас студентка и я думаю, что то, что мы там обнаружили, будет интересно в основном российскому читателю. Там на 4-х страницах под названием «Добро пожаловать в общежитие «Бреннер Холл»» оказалось много очень полезной бытовой информации. Что меня, бывшего советского студента, хотя и не жившего в общежитии, однако часто там бывавшего, поразило больше всего, так это информация о Resident Fellow (RF) и восемью его помощников (Resident Assistants (RA)) из самих студентов. Resident Fellow – это обязательно действующий преподаватель или даже заслуженный профессор, который живёт либо в самом этом общежитии, либо поблизости от него и является ответственным за всё, что происходит в общежитии, включая оказание помощи студентам, попавшим в трудную или даже критическую ситуацию. Он как бы является лидером своего студенческого сообщества. Со своими восемью помощниками и одним компьютерным координатором, который отвечает лишь за подключение всех компьютеров к университетской сети и первой компьютерной помощи студентам, Resident Fellow осуществляет взаимодействие между профессорско-преподавательским составом университета и подопечными ему студентами. В его функцию также входит вовлечение студентов в общественную жизнь и их интеллектуальное развитие. В общем, эта фигура особенно важна для студентов-первокурсников. Позже я узнал, что за свою работу RF и RA получают бесплатное жильё и питание в этом общежитии. И для справки скажу, что это – одно из большого количества общежитий Стэнфорда было рассчитано всего-то на 160 студентов.

А ещё среди бумаг, которые получила Кристина, было расписание лекций и других ознакомительных событий для новых студентов на ближайшие три дня. Там было много интересных лекций, но больше всех мне там понравилась лекция, которая называлась «Секс на кампусе – что можно и чего точно нельзя». Кристина пошла на первую лекцию, которая значилась как «только для студентов» и потому я пошёл гулять по хорошо знакомым мне местам. Придя через 45 минут к тому месту, где я её оставил, я нашёл Кристину, уже активно общающуюся с другими студентами, и понял, что ей уже не до меня, попрощался и уехал домой.

Первый семестр и первые серьёзные проблемы

С этого дня я потерял покой потому, что прекрасно сознавал, что уровень Кристининых знаний по школьным предметам вряд ли соответствует требованиям Стэнфорда. Кроме того, я чувствовал, что сама она так не думает и это обстоятельство беспокоило меня больше всего. Если бы она разделяла моё мнение о своей недостаточной подготовке для такой школы как Стэнфорд, она бы, во-первых, с большим вниманием отнеслась к выбору курсов для первого семестра, а, во-вторых, «вгрызлась» бы в учёбу с самого первого дня, отдавая ей абсолютно всё время, свободное от лакроссовых тренировок. Кристина и в обычной-то жизни стремится к людям, а тут такой соблазн – сборище хорошо образованных и хорошо воспитанных молодых людей со всего света! Я, конечно, пытался «опустить» её на грешную землю, но она меня не слушала, находясь в эйфории от свершившегося чуда – она и вправду студентка Стэнфорда! Я просил её звонить мне в любое время, как только у неё будет свободная минутка. К сожалению, в первые две недели, таких минуток у неё почти не было.