Исполнитель

Но у меня ничего не вышло. Мозолистая рука схватила меня за локоть и дёрнула назад. Я споткнулась об одну из бутылку и наступила на битое стекло. Мою ногу пронзила жгучая боль.

– Чёрт, – прошипела я.

– Нужно отвечать, когда с тобой разговаривает отец, – прорычал мужчина.

От него исходил запах пота и алкоголя. Мне захотелось отойти подальше.

Я приподняла пораненную ногу и злостно посмотрела на него.

– Собираюсь отрабатывать твои долги, – выплюнула я.

Отец поднялся с дивана, прихватив бутылку недопитого пива, и хлебнул из неё остатки.

– Мы семья, Кая. Мои долги – твои долги, – проговорил он, направляясь к холодильнику.

Мне хотелось взять одну из бутылок и разбить об его бесполезную голову.

Почему он не мог быть хорошим отцом? Заботиться и защищать меня? Вместо всего этого он только находит новые неприятности, за которые приходиться расплачиваться мне!

Я уже собиралась уходить, когда его вопрос остановил меня:

– И с каких это пор ты прячешь от меня деньги?

– Что? – мой пульс участился.

– Я рылся в вещах и нашел целую коробку забитую деньгами. Если у тебя есть деньги, почему эта штука до сих пор пуста? – отец кивнул в сторону холодильника. – Откуда они у тебя? Трахаешься с кем-то за двадцатку? – он раздражённо покачал головой. – Стала такой же, как и твоя мать.

Боже, нет.

Мои накопления.

Комната закрывалась только с внутренней стороны. И когда я уходила, он мог свободно перемещаться по всей квартире. Но я не думала, что он когда-то заглядывал в мою комнату. Вещи всегда лежали на своих местах, когда я приходила.

Что ему там вообще понадобилось?

Но мои мысли не долго задержались на этой теме, потому что было кое-что, что всегда волновало меня в разы сильнее.

Мама.

Она не была такой. Почему он решил, что может оскорблять её? В отличие от него, она была хорошим родителем. Да, нам приходилось нелегко, особенно в годы, когда мы бежали, но мы всегда были вместе. Она старалась сделать всё, чтобы мне не угрожала опасность. Сейчас за меня некому было заступиться. Мне безумно её не хватало.

– Не смей так о ней говорить! – рявкнула на него я, получив в ответ удивлённый взгляд. – И куда ты дел мои деньги? – закипая от злости, спросила я.

– Поставил на свою дочь. Ты же бьешься сегодня. Так что не подведи меня, девочка, – усмехнулся отец, прислонившись губами к горлышку от бутылки.

Я запустила руку в волосы и сжала до боли.

Не может быть. Я потеряла их.

Столько времени мне удавалось сохранять эти деньги, а теперь вместо них была пустота, потому что даже если мне удастся победить, он ничего мне не вернёт.

***

Я сбежала в «FIGHT» и тренировалась там до позднего вечера, выплёскивая злость на грушу.

Сейчас, стоя в маленьком тёмном коридоре, я была полностью готова: короткие черные шорты и спортивный топ сидели, как вторая кожа, черно-белые боксерские перчатки туго затянуты на руках, волосы заплетены в две длинные косы и капа на зубах.

Сразу после того, как узнала, что отец украл мои деньги, я побежала проверять правдивость его слов и нашла полностью опустошённую коробку. Он не оставил ни цента.

Я бы проиграла этот бой только ради того, чтобы он потерял всё, что поставил, но я не могла. Не сегодня.

Стоя за дверью и ожидая, когда ведущий назовёт моё имя, чтобы я могла выйти в зал наполненный мужчинами, я мысленно подготавливала себя, что либо выигрываю, либо не выхожу отсюда живой.

Женщин здесь почти никогда не было, за исключением тех, что дрались и работали, и то даже их можно было пересчитать по пальцам.

Долго здесь никто не задерживался. Кроме меня, конечно. Некоторые приходили к Родриго по собственной воле, а кто-то, как я отрабатывал долги, но все рано или поздно уходили.

– Выходи, – сказал мужчина, стоявший рядом со мной.

Это был один из вышибал, с которым я столкнулась в кабинете Родриго днём ранее. Он открыл дверь и подтолкнул меня, будто бы я не знала, как пользоваться ногами.

Двери открылись и я вышла, столкнувшись с кучей озабоченных глаз. Яркие прожектора освещали ринг, а остальная территория крылась во мраке, но я чувствовала взгляд каждого, кто глазел на меня.

Моя одежда была подобрана так, чтобы мужчинам было интересно смотреть не только на то, как умело я обращалась своими кулаками, но и на моё тело. И, конечно, её выбирала не я.

Посетители бара тратили последние деньги на пиво и ставки. До того, как попасть сюда, мужской пол никогда не был мне настолько противен. В первый раз, когда я испытала это, мне было около пятнадцати. Но уже тогда я понимала некоторые вещи и то, что, чтобы остаться невредимой, мне придётся в прямом смысле бороться за свою жизнь.

Я прошла прямо к центру. Это место вызывало у меня отвращение. Родриго, стоявший у площадки, поднял верёвки и я с легкостью забралась внутрь.

И тогда увидела её…

Вместо обещанной Карлы в другом углу ринга стояла незнакомая мне девушка. Она была выше и в несколько раз шире меня. На ней были мужские боксерские шорты, низко висевшие на бедрах, топ и перчатки, волосы коротко подстрижены. Она походила на парня. Девушка даже не удосужилась надеть капу, видимо, думая, что сможет уложить меня на лопатки с одного удара.

Мои глаза запылали яростью. Я повернулась и посмотрела на Родриго, на лице которого расплылась довольная улыбка, как будто он и ожидал такую реакцию.

Сукин сын! Мы так не договаривались. Он понимал, что у меня почти не было шансов и был вне себя от того, что скоро я окажусь в его власти.

Никогда в жизни. Лучше умереть сегодня, чем стать его шлюхой.

Я повернулась к девушке, с которой должна была драться. Её глаза горели от бешенства, она оскалилась, пытаясь напугать меня, но она не знала меня и моей жизни, если думала, что я позволю себе сдаться, испугавшись её.

Судья вышел в центр и жестом пригласил нас, а затем представил толпе.

Девушку звали Присцилла. Звучало далеко не угрожающе.

Мельком я заметила Эби, прятавшуюся за баром и неотрывно наблюдающую за мной. Я просила её не приходить сегодня, но она не послушалась меня.

Сейчас я точно поняла, что сделала правильный выбор, заменив её собой. Она бы не вышла отсюда живой, но я могу попытаться.