Хранительница

– А ещё, как оказалось, им не нужны такие, как они. – Арабелла указала на дверь, за которой бегали девушки, что вскоре займутся нами.

Я сглотнула из-за внезапно образовавшейся сухости в горле.

– Вокруг одни красавицы. Они всё так же пользуются спросом, но… у другого типа. Те, с кем работаем мы, хотят таких, как ты.

Всё дело в моём возрасте? Я понимала, что много взрослых мужчин хотят ребёнка в свою постель, но всё же… Моё совершеннолетие было не за горами.

– Что со мной?

– Ты выглядишь так, будто однажды уже воспротивилась кому-то, поэтому они смогут напомнить тебе, что всё можно купить. И любого, даже самого непослушного, можно приручить.

Она говорила не только о девушках.

Она говорила в общем.

О всех.

Я резко обернулась и встретилась взглядом с Деметрио, который больше не выглядел таким довольным, как до того, как мы решили поднять эту тему.

Личные счёты.

***

Час спустя каждый из нас был не похож на себя прежнего.

Сильных изменений не произошло, если не считать отрезанные по плечи волосы Арабеллы и мою голову, что стала в разы тяжелее из-за количества фольги на ней, в которую были завёрнуты пряди вместе с коричневой краской.

Потому что в Деметрио всё осталось как прежде. Он покрасил свои волосы, но их цвет ни на тон не изменился. Получается, изначально они были другими? Какими?

Зачем он это делал?

В любом случае…

– Тебе идёт, – зачем-то решила сказать я, посмотрев на него через отражение.

Уши Деметрио внезапно покраснели.

Но он не улыбнулся мне, хотя улыбка была неотъемлемой частью его лица. Особенно когда мы пересекались взглядами.

Его подстригли к тому времени, как девушка, которая занималась мной, только-только перестала дёргать мою голову из стороны в сторону, закончив накладывать слои краски.

Немного позже я уже дремала, сидя в кресле, потому что мы не могли разговаривать о работе, когда рядом находились посторонние, и ничего не мешало мне уснуть прямо здесь.

Пока писк не пробился сквозь неприятные мысли, что преследовали меня с тех пор, как мы закончили говорить о людях, которых на самом деле сложно было так назвать, заставив резко распахнуть глаза и пробудиться.

Пульс участился из-за испуга, однако ничего страшного не произошло: это был всего лишь телефон.

Деметрио вытащил его из кармана своих серых классических брюк и посмотрел на экран, не отвечая на звонок сразу.

– Это Дэниел, – обратился он к Арабелле. – Он начинает сегодня, ты помнишь?

Она кивнула, поджав губы.

Что-то непонятное мне проскочило в её взгляде.

Деметрио провёл ладонью по макушке, смахивая с неё остатки волос, быстро поднялся со своего кресла и покинул нас.

Кто такой этот Дэниел?

И… что начинается?

Это связано с нашей общей работой? Или только их?

Когда мы остались с Арабеллой совершенно одни, не начали вновь говорить. Но я не чувствовала себя неловко из-за этого, потому что изначально была уверена, что так и будет.

А то, что до этого они раскрыли мне некоторые подробности, было довольно удивительно. Поэтому, раз они уже начали делиться со мной информацией…

– Почему ты решила, что я подхожу? – спросила, решившись узнать то, что волновало меня.

Я знала, что моё уродство сыграло свою роль, однако было что-то ещё. Что-то, что они скрывали от меня. Я чувствовала это.

Арабелла повернулась в мою сторону вместе с креслом, тем не менее я продолжила пялиться на своё отражение, не налаживая с ней зрительного контакта. Она проследила за моим взглядом.

– Несмотря на то, что тебе не нравится смотреть в зеркало, – подметила Арабелла, – ты достаточно уверена в себе.

Нет, это не так.

Я просто решила, что выживу и пойду на всё ради этого. Мне было страшно. Очень. Но я даже не надеялась, что когда всё закончится, я останусь тем же человеком, что была до этого.

Кто знает, каких людей я встречу?

– Тебе известны свои сильные стороны, поэтому ты знаешь, что смотреть можно не только на твоё лицо. Это важно.

Я была некрасива.

И мне это нравилось.

До того, как появились Арабелла и Деметрио.

– Также ты знаешь, чего хочешь. – Она привычно закинула ногу на ногу, цокая носком туфли по полу. – И говоришь об этом прямо.

Уголки моих губ дрогнули, когда в голове всплыло воспоминание о том, как я отчаянно потребовала двести пятьдесят тысяч долларов за помощь им. То, что они согласились – сумасшествие.

Надежда не покидала меня.

Чистя овощи и глядя на грязь, копившуюся под ногтями во время процесса, я верила, что однажды мои руки будут достаточно чисты для того, чтобы принять в них чьего-то ребёнка.

Мечты заставляли бороться.