Хранительница

– Это…

– В следующем месяце ей исполнится восемнадцать, – зная наперёд, что я хотел сказать, успокоила меня сестра.

Восемнадцать?

– Ты получила сведения о ней?

Когда она успела? И как? Мы толком ничего о ней не знали.

Ни имени, ни места жительства, никаких данных, кроме возраста и ресторана, в котором она работала. Ресторан, точно. Возможно, они так же разговаривали до того, как запрыгнули ко мне в машину.

О чём ещё Арабелле было известно?

Я хотел знать всё.

Каждую незначительную для неё мелочь.

– Кто-то же должен был это сделать. Не всегда стоит полагаться на судьбу. – Арабелла встала на ноги, подошла к раковине и включила воду. – Ты знаешь, она любит играть в злые шутки с возлюбленными.

Я почувствовал жар в области своих ушей. Я ненавидел, когда они делали так, выдавая мои истинные чувства. Мне было нечего скрывать от Арабеллы. Тем более она уже поняла, кем была та девушка.

И приняла реальность раньше, чем это сделал я.

Вероятно, мой взгляд, которым я смотрел на неё тогда в машине, сказал ей об этом. Или то, что я молчал всю дорогу до квартиры, после того как отпустил её и позволил вернуться обратно в ресторан, когда обычно не закрывал рот.

Как она узнала?

Но в долгих и нудных раздумьях об этом не было никакого смысла, потому я знал, что вёл себя странно с тех пор, как встретился с ней лицом к лицу, и тоже больше не собирался отказываться признавать тот факт, что Ангел сама нашла меня.

Глава 4

Это когда-нибудь закончится?

Не проблемы, которые были у всех, а грязь под моими ногтями от чистки этих нескончаемых овощей.

Мне не могли доверить что-то более ответственное, поэтому я занималась подготовкой полуфабрикатов каждую ночь, чтобы к утру у поваров было всё необходимое. Моя зарплата уходила на то, что я ела, спала и принимала душ прямо на работе. Но меня вполне устраивало, пока я проводила здесь всё своё время.

А дальше?

Честно, я старалась не думать.

Хотя стоило.

Будущее было туманно.

Мечты, которыми я грезила, становились всё более недостижимы. Нужно было как можно скорее решить, что делать дальше, пока жизнь не превратилась в бесконечный круговорот, в котором с каждым днём я всё больше становилась не собой.

Предназначение.

Моё место было не здесь.

Это лишь промежуточная станция перед тем, как я наберусь сил, выйду на улицу и сделаю что-то, что изменит положение. Сомневаюсь, конечно, что в Рино в меня совершенно случайно врежется профессор медицинской школы Гарварда, без причин разглядит во мне потенциал и предложит учиться у него, но… фантазировать об этом перед сном было даже немного забавно. Такое вообще возможно?

Однако Гарвард был недосягаем даже при жизни мамы.

Цена на обучение возрастала с каждым годом, а у меня не осталось почти ничего из тех денег, что Мэй дала мне. Моих накоплений едва бы хватило на дорогу до Массачусетса.

Деньги.

Деньги.

Деньги.

Постоянные мысли о них раздражали меня, но я поняла важность их наличия, когда в доме перестала появляться еда и мне пришлось продать несколько своих вещей, чтобы купить поесть. Первое время я делилась с отцом, надеясь, что скоро он придёт в себя, найдёт работу и поймёт, как много я делала для нас.

А потом у меня почти ничего не осталось, и я стала есть на улице, чтобы он почувствовал себя голодным, как я, и наконец сделал хоть что-то. Только этого не случилось. Спустя некоторое время я решила узнать, ел ли он что-то сегодня, и он ответил, что ел, но не спросил меня в ответ.

Как ему могло быть настолько всё равно?

Почему они такие? Почему?

Мамы никогда так не поступали.

Они отдавали последний кусок торта под предлогом того, что не хотели, и встречали со школы с горячим обедом.

Не всегда, конечно. Моя много работала. Но когда у неё появлялся шанс, она всегда им пользовалась.

А он? Что он сделал для меня?

Лезвие заскользило под кожурой, отделяя её от картофеля в моей руке. Я не представляла на месте овоща часть тела своего отца. Нет. Но я злилась, вспоминая о нём. Всегда. Ничего хорошего не приходило в голову, когда он становился частью моего внутреннего монолога.

Забыла ли я то, что можно было вспомнить?

Или этого вовсе не существовало?

Ты сделал что-то хорошее для меня, папа? Позаботился обо мне? Защитил? Ты не интересовался, как у меня дела, что я чувствую, чем живу. Ничего, словно я никто. Ты был обязан делать это и вести себя как мужчина, а не лентяй-пьяница, в конце-то концов!

Картофель с плеском упал в воду, когда я резко сжала ладонь и он выскользнул из неё.

Кончик ножа врезался в среднюю фалангу безымянного пальца и оставил неглубокий порез. Пузырь из крови тут же стал набухать, поэтому я прижала его к губам. Металлический привкус распространился по рту.

Глаза опустились к контейнеру, доверху наполненному чищенным картофелем. Даже не заметила, как управилась со всей работой, пока перекручивала в голове одни и те же мысли, будто они успокаивали, а не пугали.

Но страх – ключ к решению проблем. Если решишься пересечь черту, в итоге обязательно будешь вознаграждён.

Я должна была что-то сделать.

Должна была не стать своим отцом.