Приди в такое время…

В гардеробе раскрылась тайна парящей походки Дефне – её туфли оказались на высокой прозрачной платформе, вот почему она плыла, не касаясь пола. Что-то подсказывало Синану, что завтра на работе она будет выглядеть, как и до сегодняшнего вечера, обычно, буднично. Пренебрежёт одеждой, причёской и косметикой. Как Золушка после бала, когда её карета превратилась в тыкву, а лошади в мышей. А что-то другое подсказывало Синану, что он уже никогда не будет относиться к ней как прежде.

Синан гнал машину на пределе скорости. Ему хотелось быстрее отвезти Дефне домой, а самому засесть за эскизы. Там, в ресторане, после того, как вместо Озджан пришла Дефне, в его голове всё чётко сложилось, поменялась концепция, а отсюда изменилось количество вариантов. Всё стало просто и понятно. И очевидно. Четыре времени года! «Весна» уже готова. «Лето», считай, тоже. Предстояло поработать над «Осенью» и «Зимой». Осень с её красками труда не представляла. Главное было не переборщить с фантазией. А вот зима… «Зима» будет посвящена Дефне, её прозрачным светло-голубым глазам. Белые и голубые бриллианты

, пастельно-голубой сапфир

и голубой турмалин Параиба

, вот, пожалуй, и всё, что можно будет использовать. Здесь будет сложнее всего, потому что надо будет соединить неяркие оттенки камней с платиной так, чтобы изделие не выглядело дёшево, соответствовало своей бешеной цене.

У Синана прямо чесались руки, так хотелось схватиться за карандаши и бумагу. Но прежде ещё предстояло заехать к Ягызу. Отчитаться о достигнутых результатах. Согласовать его завтрашние шаги на переговорах с Аурелио Висконти, поскольку сам Синан не собирался появляться на работе, пока не сделает все эскизы. Пока сегодняшний образ Дефне стоит перед его глазами. Пока её повседневный вид не убьёт его вдохновение.

Друга Синан вытащил из постели. Не обращая внимания на пижаму Ягыза, потащил его на кухню. Заставил пить с ним вино. Всё было так, как было до их ссоры. Всё было так, как будто её не было.

Ягыз был рад, что они смогли остановиться на краю обрыва. Сомневался только в одном – будет ли ждать синьор Аурелио несколько дней, пока Синан закончит эскизы? Не сорвётся ли их золотая рыбка в последний момент? Синан вспомнил Кэприсию, пожирающую глазами серёжки в ушах Дефне, начисто забывшую о своей тяге к нему, и рассмеялся:

– Ещё как будет! Столько, сколько надо, будет ждать! Или пусть подписывает не глядя. Или пусть катится на все четыре стороны. Намекни ему, что у него есть конкурент, только так чтобы слышала Кэприсия.

«Как всё прошло? – спросила Озджан Ягыза, когда тот вернулся в их супружескую постель, – Как Дефне?» О Дефне Синан не обмолвился ни словом, но, почему-то, Ягызу было очень тревожно за неё.

– моё сокровище

– голубые бриллианты считаются одними из самых редких и дорогих камней на нашей планете

– родиной лучших сапфиров считается Шри-Ланка

– голубой турмалин Параиба – наиболее ценная разновидность из группы минерала турмалина. Впервые найден в Бразилии в штате Параиба. Знаменит своим редким неоново-голубым цветом.

5

…Пусть следы ран на моих руках от цепей,

которые я смог разорвать,

начнут вылечиваться.

Переговоры с Аурелио Висконти прошли так, как и предсказывал Синан. Синьор, конечно, остался недоволен, что его заставляют ждать неопределённое время, но до намёков о конкуренте дело не дошло.

Сеньору ожидание не беспокоило, она была в предвкушении того, как станет обладателем, причём, первым обладателем, этого великолепного, роскошного, изысканного чуда.

Оба супруга сошлись на том, что вчерашнее очарование Дефне связано исключительно с серьгами в её ушах, поскольку сегодня она выглядела вполне заурядной девушкой, на которую вряд ли кто-то может обратить внимание и, тем более, запомнить.

Сколько дней и ночей Синан работал над эскизами, он не знал. Как и не знал – ел ли он что-нибудь, спал, ходил в туалет. Как он и предполагал, в разработке «Лета» и «Осени» пришлось сдерживать свою фантазию усилием воли. И всё равно получилось несколько вариантов, из которых он никак не мог выбрать два лучших. Ничего страшного! Когда он приступит к детальному выбору камней, всё случится само собой.

А вот «Зима» получилась сразу, здесь он не угадал. Он закрывал свои глаза и явственно представлял глаза Дефне, яркие и глубокие в обрамлении ресниц, какими он их увидел, когда она в ресторане демонстрировала серёжку Аурелио, и они оказались лицом к лицу. И вот, первый вариант «Зимы» готов.

А второй… Второй был безмолвным способом попросить прощения за всё то, что он делал ей в течение месяца. Её растерянные глаза, когда она осталась одна стоять столбом посреди кабинета, где куча мужчин сидела за столом. Её застывшие глаза, которые она подняла на него, когда ей надо было вытащить лист бумаги из-под его ботинка. Её обиженные и немного рассерженные глаза, когда он очередной раз обвинил её в потери важного документа. Её всё понимающие глаза, когда он ругал её, ругал несправедливо, за неразбериху в своём расписании, которую сам же и устроил. И почему ему тогда казалось, что её глаза ничего не выражали? И почему сейчас, по воспоминаниям, он находит в них столько оттенков, столько разных выражений?

Супруги Висконти дождались эскизов. Пришли в такой восторг, что не смогли выразить его словами. (И это словоохотливые итальянцы!) Синьор Аурелио чуть не прослезился, обнял Синана, и, молча, подписал договор. Сеньора Кэприсия плотоядно посмотрела на Синана, обняла его и вышла из кабинета. Этот низменно-чувственный, сладострастный взгляд, он понял это, уже не относился к нему, а лишь к результатам его работы, которые вскоре, или когда-нибудь, окажутся в её руках. Он, наконец-то, избавился от её прилипчивого внимания! И, похоже, за это тоже надо поблагодарить Дефне…

6

…момент, когда невозможно было отказаться

Документы волшебным образом утратили способность летать по кабинету и перестали пропадать. Кофе стал вкусным, а расписание идеально выверенным. На совещаниях Дефне всегда находилось место за столом, причём, исключительно рядом с начальником. Он же, неизменно галантно, отодвигал и придвигал её стул.

Из капризного и вредного начальника Синан превратился, нет, не в обходительного и справедливого, а в этакого шаловливого соблазнителя. То руки Дефне, как бы нечаянно, коснётся, то плечика, когда стул придвигает. То подойдёт сзади так близко, но, не касаясь, что опаляет жаром своего тела. И всё это так тонко и невинно, что обвинить в приставаниях не выходит. То какую-то мелочёвку подарит, типа конфеты. Не будешь же из-за такой ерунды в позу становиться – подарков не принимаю?! То смотрит, вроде бы задумавшись, так сладко, что колени дрожать начинают. И молчит, так что и повода поговорить нет.

Один раз была возможность, это когда Синан пригласил Дефне на ужин. Но она им не воспользовалась, поспешив сослаться на вечерние занятия в Университете. Начальник удивился, поскольку не знал, что Дефне учится, и посчитал причину отказа убедительной. Но, всё-таки, проверил. Узнал, что в день, когда пригласил Дефне в ресторан, занятий у неё не было. И понял, что получил самый настоящий отлуп. Но разве отказ может остановить уверенного в себе мужчину? Конечно, нет. Он его может только раззадорить. Так что следующую ситуацию, когда они с Дефне смогут оказаться вне офиса, Синан создал, учтя и её график занятий, и её обязанности его помощницы.

За подготовку стенда Арт-сина на Ежегодной выставке-ярмарке ювелирных изделий Турции отвечал Ягыз. Эта работа шла тихо и планомерно. Ягыз умудрялся быть одновременно в двух местах – и в выставочном павильоне, и в офисе. Не приходилось сомневаться, что подготовка будет завершена в срок и на самом высоком уровне.

Выступать на семинаре на тему «Ювелирная мода. Тенденции сезона» предстояло Синану, и здесь весь офис трясло всю последнюю неделю. Сотрудники лихорадочно готовили материал начальнику, носились из кабинета в кабинет, по несколько раз переделывая уже сделанное. Все, в том числе и Дефне, как манны небесной ждали пятницы, когда Синан должен будет уехать на ярмарку, и можно будет выдохнуть. Но под конец рабочего дня в четверг начальник вызвал Дефне к себе и оглушил сообщением, что они завтра, сразу после работы едут на ярмарку вдвоём, а потому ей надо будет захватить с собой из дома комплект одежды, включая и вечерний наряд.

– Господин Синан, – тут же засопротивлялась Дефне, – Вы же знаете, что я вечером учусь и поехать с Вами не могу.

Синан прекрасно знал, что по пятницам у Дефне занятий нет, но виду не подал:

– Хорошо. Поедем сразу после твоих занятий. Во сколько ты заканчиваешь?

– В девять.

– С утра забросишь мне вещи в машину. К девяти я подъеду к Университету. Два часа езды. Примерно в одиннадцать будем на месте. К двенадцати заселимся. Мне подходит, – завершил размышления Синан и углубился в компьютер, давая понять, что разговор окончен.

Что-то подсказывало Дефне, что ответ был бы точно такой же, даже если бы она сказала о конце занятий в двенадцать ночи, но сдаваться не собиралась. Провести с ним вдвоем две ночи и два дня страшило её до дрожи в коленях. Как будто они будут одни на необитаемом острове, а не в толпе людей. И она предприняла попытку сослаться на выходные дни, работать в которые была не обязана. Синан оторвал взгляд от монитора, внимательно посмотрел и холодно сказал:

– По поводу работы в выходные дни ты можешь проконсультироваться у Ягыза.

Разговор с Ягызом ничего не дал. Он подтвердил, что в обязанности помощницы руководителя входит, в том числе, и работа в выходные дни в случае необходимости. И что, как не главный смотр ювелирных изделий страны, является такой необходимостью? Пришлось смириться. А, поскольку наврала, и сознаться сил в себе не нашла, три часа блуждала по Университету, не зная чем себя занять.

В машине немного успокоилась, поскольку Синан молчал и на свою спутницу внимания не обращал. Заселили их быстро (основная масса участников прибыла днём), номера дали разные, и Дефне быстро заснула, уверовав в то, что, возможно, она зря паниковала.

7

…Пусть время свяжет ночь с утром

Бомбу про серьги-трансформеры Синан собирался взорвать во время своего выступления на семинаре. Но бомбой это будет тогда, когда ничего подобного не придумали конкуренты, и потому Синан внимательно рассматривал каждый стенд выставки. Со слов Ягыза волноваться было нечего, но Синан хотел убедиться во всём сам.

А ещё методично собирал все каталоги, поскольку подошло время выпустить свой с «Временами года», и он пытался прочувствовать тенденции, уловить новые идеи. Нового ничего не было. По-прежнему основная масса каталогов представляла ювелирные изделия крупно и на чёрном фоне. Следующим по популярности был фон белый. Потом шли фотографии украшений на моделях, но без лиц – серьги в ушах, кольца на пальцах, браслеты на запястьях и так далее. Всё это было Синану не интересно. Чем дальше, тем сильнее его захватывала идея сделать каталог с четырьмя моделями, где будет несколько фотографий – и отдельно серьги, и крупно лицо с серьгами в ушах, и модель в полный рост, где будет видно сочетание украшений с макияжем, обувью и одеждой. Грандиозная задача, которая потребует поисков профессионалов в соответствующих областях, желательно неизвестных, молодых и амбициозных, которые согласятся не тянуть одеяло на себя, а вдохновляться его произведениями ювелирного искусства.

До Синана на семинаре выступили 3 человека. Ничего нового, прорывного не сказали. Развивали идеи прошлого года: смешение стилей вплоть до эклектики, эксперименты с объёмом, геометрией форм, помноженные на гламурность, комбинации драгоценных металлов разной цветовой гаммы. Синан успокоился. Даже если кому-то в голову и пришла идея с изделиями-трансформерами, он её выскажет уже после него. В сознании людей всё равно он, Синан Чакыр, останется первооткрывателем. Синан расслабился и с лёгким сердцем запалил фитиль информационной бомбы, попутно продолжив подкоп под сердце Дефне.

Она замешкалась, обнаружив, что в одной из папок на экране ноутбука находятся не те фотографии, о которых в данный момент говорит начальник (специально подготовленная Синаном нестыковка), он подошёл и, воспользовавшись тем, что монитор частично скрывает от участников семинара лицо Дефне и её руки, положил свою ладонь на её руку с мышкой, и переместил их на нужную папку. И всё это продолжая говорить, как ни в чем не бывало.

В конце выступления сказал:

– Позвольте мне закончить своё выступление словами Германа Гессе: «…все эти безделушки, все эти модные предметы роскоши – вовсе не выдумка корыстных фабрикантов и торговцев, а полноправный, прекрасный, разнообразный, маленький или, вернее, большой мир вещей, имеющих одну-единственную цель – служить любви, обострять чувства, оживлять мертвую окружающую среду, волшебно наделяя ее новыми органами любви – от пудры и духов до бальной туфельки, от перстня до портсигара, от пряжки для пояса до сумки»

. Для нас в Арт-сине эти слова являются эпиграфом, вдохновением, лейтмотивом нашей работы.