Вот как-то так

Единственным местом, куда пойти никто из компании не отважился, был бассейн с акулами. Смельчака закрывали в металлическую клетку и опускали в глубокий колодец, где плавали 3 небольшие акулы. Бр-р-р! Жуть! Надо сказать, что аттракцион не пользовался особой популярностью. Народ, в основном совал нос, чтобы полюбопытствовать, и снимал фото, если кто-то, желающий хлебнуть адреналина, находился.

Короче, на обед, а потом представление дельфинов, детей пришлось утаскивать уговорами, угрозами и хитростью. Девчонки и сами бы с удовольствием побыли ещё в парке. Но! Билеты куплены, за всё уплачено, пришлось идти.

Казалось бы, что такого особенного можно увидеть? Что мы, в дельфинариях, что ли, не были? Они на каждом курорте есть. Есть, есть. Но такого – нет! Бешеный темп представления, весёлая музыка, сюрпризы. Но самое главное – артисты! Дельфины, морские котики и морские львы. Что они только ни делали! Хлопали ластами, кувыркались, прыгали через обручи, играли в баскетбол, делали в воздухе кульбиты, по воде «ходили» на хвосте яко по суху, танцевали, пели, играли на музыкальных инструментах, вальсировали в воде с инструкторами, подбрасывали их в воздух, проносились с ними на спинах, как торпеды…

В общем, о том, что пошли на представление, ни капельки не пожалели!

Пропущенные звонки от Олега Петровича Лера обнаружила только в номере, поскольку в парке телефоны сдавались в камеру хранения. Было ещё и смс, видимо, решил отправить, не дождавшись ответа. В сообщении Олег Петрович спрашивал – какой контакт он может дать Николаю Львовичу, который хочет с ней связаться напрямую. Лера разрешила дать адрес её электронной почты, но предупредила, что сможет добраться до компьютера только послезавтра. И извинилась, что не ответила сразу, сославшись на поездку в аквапарк и дельфинарий. Мельком отметила – не слишком ли часто она перед ним извиняется?

Ответ от Олега Петровича пришёл быстро и был коротким: «ОК». Приветы в этот раз он никому не передал.

24

До письма из Франции у Леры руки дошли на следующий день после возвращения домой. Если бы Лера подбирала синонимы в словаре онлайн к спектру эмоций, которые она испытала от момента открытия письма до осознания того, что там было написано, то обнаружила бы только одно общее слово – «опупение» (весьма не литературно, но пусть это останется на совести модераторов этих ресурсов). А в последовательности это выглядело так.

Лера открыла почту, поняла, что письмо написано по-французски (видимо, на клавиатуре компьютера Николая Львовича не было русской раскладки) и лихо запихнула текст в Гугл-переводчик. Удивилась, что программа определила только одно слово – её имя, что и так было понятно. Перетащила текст в Яндекс-переводчик, и ещё больше удивилась, что по смыслу ближе к «изумилась», получив тот же результат.

Лера растерялась, но потом, приглядевшись к тексту, поняла, что письмо было написано по-русски, но французскими буквами. Прочитала его… Ещё раз прочитала, не веря своим глазам. И обомлела (если учитывать нюансы, то по состоянию того, что Лера испытывала, ближе будет «обалдела», но это тоже не очень литературное слово, хотя эти слова и синонимы). Николай Львович предлагал ей выйти за него замуж (если соблюдать точный перевод – «руку и сердце») и переехать к нему Нант.

Лера не представляла, как написать отказ, чтобы он не обиделся, и в полной растерянности позвонила Олегу Петровичу. Олег Петрович звонок сбросил, написав короткую смс: «Занят». И Лера позвонила дочери. Друг для друга они были не только мамой и дочкой, но и самыми близкими подругами.

Олег Петрович перезвонил через 3 часа, когда на заседании в ПАСЕ образовался перерыв. Он догадался, что звонок был связан с письмом графа Безухова, и ему самому было любопытно, что же тот написал, для чего ему был нужен прямой контакт с Лерой. А, когда узнал, развеселился:

– Следовало ожидать после тех панегириков, которые он пел Вам в «Узбекистане»! И что Вы ему ответили?

– Да, ребята рассказывали, – предпочла Лера отреагировать на высказывание Олега Петровича и не «заметить» вопрос, отвечать на который ей было неловко. Если бы не крайняя растерянность, она бы ни за что не стала посвящать лишнего человека в то личное, что должно решаться только между двумя людьми, – Хорошо, что меня там не было. Не умею принимать такие преувеличенные похвалы.

– Не скажите! Многое пропустили. Видели бы Вы лица сидящих за столом! Обычно же он нам портит даже прекрасную еду длинным перечнем недостатков, которые надо учесть при организации следующей встречи. А тут такие хвалебные речи.

Лере, как всегда, когда её хвалили, было неудобно, и она немного сместила акцент разговора:

– А еда народу понравилась? И вообще обстановка в ресторане?

– Вы разве в этом сомневаетесь? – с иронией произнёс Олег Петрович и вернулся к интересующему его вопросу, – Так Вы уже ответили нашему влюблённому? Вы же по этому поводу мне звонили?

– Вот Вы веселитесь, – (Лере не понравилось, что Олег Петрович насмехается над пожилым человеком, пусть его предложение о замужестве и, действительно, было не уместным), – а, между прочим, отвечать отказом в таких ситуациях не менее трудно, чем принимать отказ… Я сначала растерялась, не знала как ему ответить, но потом мы с Олей посоветовались, и всё разрешилось.

– И что написали? – продолжил допрос Олег Петрович.

– Ну, поблагодарила, конечно, и ответила, что у меня есть любимый человек, с которым мы не расписаны, но в нашем возрасте это и не нужно. Вот как-то так.

– Так, значит… – протянул Олег Петрович, и тон его был бесконечно далёк от веселья, с которого он начал разговор, – Ну, что ж, значит, моя помощь не нужна. Всего доброго! – и повесил трубку.

* * *

Когда Лера пересказала свой разговор с Олегом Петровичем Ольге, та рассмеялась:

– Расстроился, бедненький!

– С чего ему расстраиваться? – пожала плечами Лера, – Просто заторопился по делам.

– Мам! Ну, хватит уже! Ты с моим отцом обожглась сто лет назад и до сих пор дуешь на воду.

– Видишь, какая я старая, «сто лет назад»! Я его старше на десять лет. Де-сять, понимаешь?!

– Ну, давай, теперь посчитай, что, когда ты оканчивала школу, он пошёл в первый класс, а, когда я родилась, он ещё в ней учился. Какое это сейчас имеет значение? И вообще, ты прекрасно выглядишь, кто тебе даст твои пятьдесят шесть? Сама рассказывала, что в метро останавливают, чтобы проверить проход по социалке. Я не понимаю, если его не смущает разница в возрасте, то почему это должно смущать тебя?

– А что будет через десять лет? Мне под семьдесят, а ему чуть за пятьдесят. Я почти старуха, а он ещё вполне молодой… ну, пусть не молодой, но зрелый мужчина.

– Мам, ну что об этом думать? Пусть год, пусть два, пять лет, десять – кто знает? Но пусть у тебя будет этот кусочек счастья, чем не будет. Отпусти уже себя!

– Ты так считаешь?.. Я подумаю над этим…

25

После дня рождения Олега Петровича Лера окончательно приняла решение держать между ними дистанцию. Хотя шла к нему домой, после разговоров с дочерью, совсем с другим настроением. Но всё как-то сразу пошло не так.

Апартаменты выглядели как на фотографии из супермодных дизайнерских журналов – окна в пол, бесконтактный «умный дом», реагирующий на слова хозяина, а не на сигналы с пульта, полуоштукатуренные кирпичные стены с абстрактными картинами, диван-трансформер, минимум мебели, чёрно-белые тона с вкраплением ярких пятен – оранжевое пламя электрокамина, подушки-думочки на диване, золотистый плафон на потолке. Это было стильно, оригинально, но… холодно, бездушно. Лера сразу почувствовала себя очень неуютно в этом пространстве, которое «домом» назвать язык не поворачивался.

Светская публика свободно фланировала в пространстве апартаментов. Создавалось впечатление, что все они давно знают друг друга (скорее всего, так оно и было), состоят в тесном кружке, в одном сообществе. Среди них были и медийные, вполне узнаваемые лица. Лера же себя чувствовала чуждым элементом, хотя Олег Петрович сразу познакомил её со своими московскими Безуховыми. Но, ни с ними, ни с остальными гостями свободно Лера себя не чувствовала. Странное дело! С очень даже медийными лицами – Димой Азаровым и Сашей Шериновым никакого дискомфорта у неё в «Узбекистане» не было. С графами и графинями Безуховыми в Екатеринбурге тоже. А здесь… Общалась только с ребятами – Даней, Кириллом, Серёжей. И вскоре ушла, сославшись на плохое самочувствие.

Оля на неё наехала, утверждая, что она сама себя накрутила, но Лера осталась непреклонной – они с Олегом Петровичем не пара. Не подходят они друг другу. Категорически.

Это категорическое её решение вскоре подверглось соблазну, и испытания не прошло – Олег Петрович пригласил Леру на концерт выдающегося дирижёра современности Теодора Курентзиса в Большой зал Консерватории. Да ещё с какой программой – «Реквием» Моцарта! И Лера дрогнула, трусливо оправдывая свою слабину, что если бы не «Реквием»… если бы не Курентзис… если бы не зашкальные цены на него… Но подспудно-то понимала, что всё не совсем так.

Только волшебной музыки «Реквиема», трагичной и жизнеутверждающей одновременно, Лера так и не услышала. Она была, конечно, была. Но плыла мимо неё, мимо её сознания, мимо её души, потому что Олег выбивал её из потока музыки одним своим присутствием рядом. Вокруг были тысячи людей, а Лера ощущала себя так, как будто они с ним одни в целом мире. Её начало трясти. Чтобы он этого не заметил, она осторожно вынула свою ладонь из его руки (вроде бы за бутылочкой с водой в сумку полезла).

На улице Олег опять попытался взять Леру за руку.

– Олег! Не надо!.. Пожалуйста… – воскликнула Лера, вырвав руку и не замечая, что впервые назвала его по имени и на «ты».

– Что не надо? – остановился Олег.

– Ничего не надо!

– Что я такого сделал? Я честно пытаюсь ухаживать. А ты вокруг себя какие-то стены выстраиваешь. Куда не ткнусь, везде в стену лбом упираюсь. Я не понимаю, почему два человека – взрослых, свободных, не могут быть вместе? Объясни!

– Я… Мы из разных миров…

– Каких миров?! Что за чушь?

– Ничего не чушь! – заупрямилась Лера, – Мы из разных поколений, из разных слоёв общества…

– Причём тут поколения? Какие слои?! Когда люди… симпатизируют друг другу (Олег чуть не сказал «любят», но вовремя притормозил. В своих чувствах он был уверен, а вот в Лериных…), какое это имеет значение?!?

– Я не могу… Будь честен с собой… У меня нет сил объяснять… Прости… Не провожай меня… Мне очень больно… – торопливо сказала Лера, развернулась и почти побежала, насколько позволяла покрытая тонким слоем первой наледи тротуарная плитка.

– Мне тоже! – крикнул ей вслед Олег, но догонять не стал.