Из жизни непродажных

За завтраком Лана пыталась быть такой, как всегда, – весёлой и спокойно-заботливой, но, честно говоря, это плохо получалось. Платон молча и быстро проглотил немного каши, отхлебнул чаю и, пробормотав неразборчиво: «Спасибо, мам, мне надо…», почти убежал из кухни. Тимка сосредоточенно строил в каше арыки и смотрел, как они опять зарастают.

– Мам, а почему папа дома не ночевал? – не отрываясь от своего занятия, спросил он задумчиво.

– Интересно, Тимоша, почему ты не ешь такую полезную кашу? – словно не слыша его вопроса, строго сказала Лана. – Совсем мой труд не ценишь?

Тимка вскинул на нее виноватые глаза:

– Мамочка, я ценю! – и начал торопливо глотать уже остывшее варево.

– Не торопись, что ты, мой хороший! – испугалась Лана.

Но сын уже справился с кашей и взялся за сок.

– Ма, я пошёл, – заглянул в кухню Платон.

– Нет, Тоша, поедем на машине все вместе. Мне будет спокойнее.

– Ура! Мы опять с братом поедем! – обрадовался Тимка.

А Платон нахмурился. Обхохочутся в школе – Платона Камнева маменька в школу возит, как мелкого…

* * *

В коридоре редакции Лане встретилась секретарша Ниночка.

– Здрасьте! А шеф приехал?

Лана начала что-то искать в сумке, чтобы спрятать глаза.

– Привет, Ниночка, ты на сегодня отмени, пожалуйста, все встречи, Олега некоторое время не будет…

– Как это? – ахнула секретарша. – А в мэрию кто пойдёт? Там в девять тридцать начинается…

– Пусть идёт Борис Викторович, – торопливо ответила Лана, скрываясь за дверью своего отдела.

Нина поглядела ей вслед растерянно, пробормотала: «Во дела!» – и пошла к заму.

Лана, очутившись у себя, бросила в пространство «Доброе утро», включила компьютер, не отрывая глаз от монитора, пристроила на вешалку куртку, вывела на экран начатую в пятницу статью. Пусть думают, что по дороге ее озарила какая-то мысль и она боится ее потерять… Только бы с ней никто не заговорил… Горло разъедали – аж шипели! – сдерживаемые слёзы, сердце то замирало, то начинало трепыхаться, как тот птенец, которого она однажды подняла и держала в ладонях, соображая, как же вернуть его в гнездо.

В комнате, впрочем, был только практикант Сергей, что-то тихонько кропавший за своим компьютером. Он встрепенулся при появлении Ланы и очень удивился: где ее обычные энергия и приветливость? Что-то не так…

Сегодня ей не тридцать с хвостиком, а намного больше. Она похожа сейчас на его маму в те дни, когда она уже заболела, но никто этого еще не понял… У Сергея защемило в груди.

Шумно протопала по коридору и ворвалась в комнату Татьяна, крикнув: «Хай, коллеги!» Лана, не оборачиваясь, помахала ей рукой. Что-то бурно обсуждая на ходу, вошли Саша с Костиком… «Господи, я не выдержу!» – панически думала Лана, гоняя несчастный текст вверх-вниз. Снова приоткрылась дверь, и голос Ниночки позвал:

– Лана! Тебя дядя Боря просил зайти.

– Да-да, сейчас, – торопливо ответила она, закрывая файл. – Иду.

Борис Викторович нервно слонялся по коридору вблизи приёмной. Увидев Лану, нелепо взмахнул рукой, а когда она подошла, уцепил за локоть и повёл в свой маленький кабинет.

– Садись-ка, садись, – подвёл он ее к старому креслу, сработанному еще в семидесятые годы прошлого века, и крикнул: – Ниночка, чаю нам сделай! Сладкого!

Сел во второе такое же кресло, побарабанил пальцами по облезлой столешнице тонконогого журнального столика, суетливо зашарил по карманам заслуженного твидового пиджака. – Я закурю, разрешишь?

Лана кивнула, не поднимая глаз. Не могла она сегодня ни на кого смотреть! В поле ее зрения были руки старенького зама, и эти руки дрожали, разминая сигарету и щёлкая зажигалкой.

– Видишь, какое дело, – начал он фразой, которая мелькала в его речи, только когда он сильно волновался. – Я сейчас был в мэрии, и мне там сказали, что Олега… задержала милиция. Кулагин говорит – его в убийстве подозревают? А?!

Лана пружиной взвилась из кресла.

– Как в убийстве?! В каком еще… – и рухнула обратно в кресло.

– Тише, тише, доченька, не надо так, услышат… – испугался Борис Викторович. Кинулся к двери, распахнул ее и сердито закричал: – Нина! Сколько можно чай ждать?!

– Сейчас будет! – откуда-то из глубины коридора откликнулась секретарша.

– Слава богу, не слышала, – пробормотал Борис Викторович. – Ланочка, ты как? Ты этого не знала, девочка моя?

– Я знала только… – начала Лана, но в это мгновение в кабинет влетела Ниночка.

– Борис Викторович, что же происходит? Мне сейчас Клара газету «Параллель» сунула, почитай, говорит, что про вашего редактора пишут… Ужас! Ой… – Она увидела Лану, закрыла рот ладонью и виновато вытаращила глаза. – Извини, забыла, что ты здесь…

– Иди-иди, Нина, своё дело ты уже сделала, с досадой сказал Борис Викторович, отбирая у неё газету и быстро сворачивая ее трубочкой. И совсем другим, ласково-заискивающим тоном обратился к Лане: – Сейчас Витя тебя домой отвезёт, хорошо?

Но Лана, протянув руку, решительно потребовала:

– Дайте мне газету.

– Нет, лучше…

– Дайте.

– Не надо тебе это читать!

– Борис Викторович, не смешите меня. Я сейчас пойду и куплю такую же. Что вы мне хвост по кусочку рубите?

– Да бери, бери, ещё чего не хватало – на эту гадость деньги тратить, – сдался зам.

Лана развернула скатанную в тугую трубку газету. Аршинные буквы на первой полосе: «РЕДАКТОРА “Объектива” ЗАКРЫЛИ». Вторую полосу заняла статья под названием «Объективно об «Объективе». Она была щедро расцвечена фотографиями Олега: с семьёй, с коллегами, в кругу власть предержащих… Было здесь и фото Стечкина. «Спасибо, хоть порноснимка не поместили», – подумала Лана, бегло читая текст. В начале статьи были реальные факты: похищение Тимки, убитая женщина, оказавшаяся той самой похитительницей… А дальше корреспондентша «Параллели», всегда такая приветливая с Ланой, со сладострастным удовольствием повествовала о том, что при осмотре квартиры потерпевшей были найдены фотографии, на которых она (потерпевшая) заснята в момент соития с О.К. У следствия есть версия, что потерпевшая была любовницей О.К., что, совершив киднеппинг, она за что-то ему мстила, а он ее за это смертью покарал… И это было еще не всё. Дальше говорилось, что газету свою О.К. создал на грязные деньги колбасного олигарха Павла Стечкина (фото прилагается) и все якобы объективные статьи публикуются в этом издании после того, как их щедро оплатят враги тех, о ком статьи написаны. Не удивительно, что О.К. с чадами и жёнушкой обитают в пятикомнатных апартаментах. (Хм… Это не совсем так. Квартиру, которая числилась как одна, а на самом деле состояла из двух, между которыми просто прорубили отверстие и поставили дверь, им «сдал» Павел. Но они занимают трехкомнатную, а двухкомнатная стоит, закрытая с обеих сторон, и ждет приездов хозяина.) Это не считая большой квартиры в Подмосковье! (Что есть, то есть.) А еще его семья владеет двумя автомобилями иностранного производства! (И здесь не соврали: у Олега «форд» 93-го года, а ей отец, который давно уже в Париже живёт и вообще востребованный художник, «пежо» подарил как раз четыре года назад.)

Лана бросила газету на стол, брезгливо вытерла руки о джинсы и посмотрела на Бориса Викторовича.

– Вы это уже читали, – утвердительно сказала она.

– Ты же знаешь, «Параллель» всегда брешет, как сивый мерин!

– Брешут кобели, мерины ржут, – усмехнувшись, поправила Лана. Она почему-то совсем успокоилась и уже не прятала глаз.