Шагни в послезавтра

– Не так, чтобы из вчера в сегодня, потом в завтра, а скачками, то туда, то обратно.

– А-а-а, –отец вытер руки, присел на край ванны. – Эйнштейн что-то такое доказал. Понимаешь, при некоторых математических выкладках постоянная времени сокращается, вот умники и делают вывод, что времени в глобальном смысле не существует.

– Как же без него? – удивился Сашка.

– Без него никак. Людям. Вот и дали его нам для удобства. Почему ты спрашиваешь? Из-за этих своих провалов?

– Драгоценные! – донёсся мамин голос. – Что застряли? Какао стынет.

– Папа, если ты разберёшься в этих делах с постоянной времени, напиши мне записку, ладно? – протараторил Сашка.

– Эх, сын, давно я мозгами не работал, одни купли-продажи на уме. Ладно, покопаюсь в литературе. Пошли, мама будет волноваться.

Завтракали вместе, родителям не надо было на работу, а Сашке в школу. Играла любимая мамина музыкальная радиостанция. За окном звучал реп дождя. Сидели, общались. Отец смешил историями из больничной жизни. Мама вспоминала потешные высказывания своих подопечных в детском саду. «Как раньше», – думал Сашка, хотя было лучше, чем раньше.

До самого вечера не отходил от родителей, не хотел снова оказаться там, где ему признались, что он не родной. Приговором звучало мамино:

– Санечка, пора спать, нам с папой завтра на работу.

У Сашки давно глаза слипались, он вздохнул и сказал:

– Посидишь со мной?

– Конечно.

Чувствовал себя счастливым. Мама держала в ладонях его руку и что-то тихонько говорила. Как в далёком детстве, когда спокойно засыпал, только если она рядом.

Наутро никого не нашёл. Вернее, проснулся в пустой квартире, часы в коридоре показывали три часа пополудни. Не мог он столько проспать, опять куда-то перескочил. Нахлынула горечь, словно его в очередной раз предали. Пошатался по квартире, включил и выключил телевизор. Тоска погнала к компьютеру. На столе рядом с монитором обосновалась кипа листов печатного текста, на ней записка отца:

«Александр, я подготовил материалы для занятий. Советую подналечь на программирование. Если освоишь, сможешь работать на дому, а готовые программы отсылать заказчику по электронной почте в удобное время».

Сашка, держа письмо в руках, оттолкнулся ногой и отъехал в кресле от стола, покрутился, снова толкнулся, прокатился по комнате.

– Ладно, папа, – сказал он вслух. – Обязательно подналягу, но сначала прогуляюсь.

На улице стояло лето. Привычно забросил за спину рюкзак с курткой и выбежал во двор. Здесь Сашка застыл, потерянно оглядываясь. К частой смене убора деревьев он уже привык, но почему они стали заметно ниже? Ещё накануне верхушки доходили до пятого этажа, а теперь едва прикрывают третий. А куда делся ярко-синий заборчик, который поставили три года назад вокруг детской площадки? За кустами виднелась верхушка лесенки в виде ракеты, по которой он маленьким любил взбираться к небу. Это старьё спилили давно, обустроив площадку модными горками и качелями.

– Санечка! – позвал его мамин голос. – Драгоценность моя, постучи лопаткой по ведёрку, кулич получится ровней. Какой молодец!

Саша подошёл ближе. На скамейке сидели молодые женщины, среди них мать, ещё та, с давних фотографий. Несколько карапузов возились в песочнице. На одном была обожаемая кепка с выпуклыми медвежатами над козырьком. Мальчонка старательно загружал песок в ярко-жёлтую форму, чуть оттопырив губу и склонив голову. «Этого ещё не хватало, – подумал наблюдатель, – лучше бы программирование изучал». Мама, почувствовав что-то, обернулась. Сашка отпрянул и стремительно зашагал прочь.

Бесцельно бродил по знакомым и таким непривычным дворам, думать ни о чём не хотел, но в голове гвоздём сидело опасение: что ждёт дома? Детская кроватка? Кубики и машинки?

«Интересно, какой теперь год?» – подумал Сашка, увидев павильон, где продавали журналы и газеты. Постоял, разглядывая. На одной из газет заметил знакомую дату, именно ту, какую приходилось указывать в анкетах. Его день рождения: число, месяц и год.

– Свежая? – спросил хмурую женщину за прилавком.

– Протухшая, – сипло ответила та, но увидев огорчённое лицо парнишки, смягчилась. – Сегодняшняя.

У Сашки в памяти всплыл разговор с мамой. Сейчас, в этот самый день, настоящая мать отказывается от него. Огляделся, роддом недалеко. Побежал. Вот ворота в больничный парк, здесь всё не так, как было, когда навещали отца. Здание, где кардиология, ещё не обшарпанное, инфекционный вообще не достроен.

Вскоре оказался у входа, который запечатлён на их самом первом семейном фото, где улыбающийся и счастливый отец держит крохотного ребёнка в лёгком одеяльце, а мать стоит, привалившись к мужнину плечу с букетом чайных роз в руках.

Сашка робко вошёл в тускло-освещённое помещение. Там находилась молоденькая медсестра.

– Тебе чего, мальчик? – спросила она.

– Моя мама рожает.

– За маму волнуешься? – по-доброму улыбнулась девушка. – Сейчас всё узнаем.

Она подошла к белой тумбочке с громоздким телефонным аппаратом, сняла трубку. В эту минуту в помещение вошла другая девушка в светлом форменном костюме.

– Вера! А я тебе звоню, – сказала первая, – молодой человек роженицей интересуется, мама его.

– Цыганка сейчас рожает, – Вера подняла правую бровь, лицо её приняло вопросительное выражение. – Ты что-то на цыганёнка не похож. Потом, она говорит, одни дочки у неё.

Сашка переминался с ноги на ногу, не зная, что сказать.

Девушки пошептались, Сашка расслышал только:

– Неужели в дом малютки? Жаль, такой хорошенький.

– У Лидии Васильевны на этого малыша планы, – успокоила подругу Вера уже громче.

– А мать? Не передумает?

– Отказ написала. Уходит. Собирается там, – медсестра обернулась к Сашке. – Нет у нас твоей мамы, что-то перепутал.

– Скажите, как фамилия этой, которая отказывается.

– Зачем тебе? Первородящая, твоей мамой быть никак не может, – засмеялась Вера.

Другая девушка весело добавила:

– Иди у папы спроси, где твоя мама.

Скрипнула дверь, через которую чуть раньше зашла Вера. Показалась хрупкая девушка, почти девочка, выглядела едва ли не младше Сашкиных одноклассниц. На ней болтались джинсы, стянутые чем-то на талии, и мешковатая бирюзовая рубаха в тонкую зелёную полоску.

– Другой наряд не принесли? – спросила Вера.

– Кто принесёт? У меня нет никого, – ответила девушка, поправляя ремешок сумки на плече.

Кивнула, прощаясь, и пошла к выходу.

– Ребёнка не ищи, – вслед ей сказала медсестра, – отдадут усыновителям, а это тайна.

Девушка не обернулась, замерла на миг, вздрогнула всем телом и вышла. Сашка кинулся за ней.