Замужняя невеста для короля

– Значит, свадьбы не будет? – с надеждой спросила я.

– Таинство проведём в отдалённом храме, со священником я договорюсь, он будет молчать. – Барон свёл брови к переносице, всё ещё глядя на Ланфу. – Обещаешь помалкивать?

– А как госпоже может навредить…

– Тебе знать необязательно, – резко оборвал её Кофр, – я нанял тебя на работу, будь добра исполнять то, о чём прошу, без лишних вопросов.

– Слушаюсь, ваша милость, – часто-часто закивала горбунья.

Лицо барона разгладилось, он хлопнул ладонями себя по коленям, словно ставя точку в неприятном деле, и повернулся, выглядывая в окно:

– Романта, мы сейчас выйдем, а твоя гувернантка поедет дальше.

Мысли в моей голове закружились, словно заведённые, но разумных объяснений поведению жениха я так и не придумала. Карета остановилась, кучер распахнул дверцу. Барон вышел первым и подал мне руку. Обречённо я покинула карету, оглянулась на Ланфу – та смотрела с жалостью. Жених, не дожидаясь отправки экипажа, потянул меня по тропе в сторону от тракта.

– Куда мы? – решилась я спросить, когда стих шум отъезжающей кареты.

– Домой, – Кофр взял меня за руку и, стараясь придать голосу мягкость, уточнил: – Доверю тебе ещё одну тайну. Тут речь о моей жизни. Надеюсь, ты не используешь её во вред.

Обещаний с меня он не брал, объяснять, почему отослал Ланфу, не стал. Пытаясь себя успокоить, я решила, что мы идём к тому самому храму, где нас обвенчают, но дорожка петляла между сосен, пересекала ромашковые полянки. Наконец, деревья расступились, открывая вид на круглое озеро с тёмной торфяной водой. Рука барона крепче стиснула мои пальцы, я пискнула от боли.

– Прости, не хотел, – прошептал он. – Доверься.

Можно подумать, мне оставалось что-то другое. Выйдя на крохотный песчаный пляж, мы остановились. Чуть поодаль над водой возвышался плоский камень, на него указал барон и, пока я разглядывала, гадая, что может быть интересного в простом камне и ради чего мы покинули карету, жених присел и, обхватив меня за бёдра, поднял над землёй. Я вскрикнула и вцепилась в его плечи.

Барон вброд перенёс меня, как ребёнка, поставил на камень и взобрался на него сам. Я, обняв свои плечи, ждала. Кофр замер, развёл руки, повернув ладони к небу, и посмотрел вверх. Всё это напомнило представление заезжих актёров.

Как-то я видела одно: лохматый, обряженный в серебристый балахон лицедей изображал могущественного мага, вот так же величественно стоял и выкрикивал непонятные фразы. Тогда ничего необычного не происходило. Зрители посмеивались, хлопали, топали, свистели. Остальные актёры старательно изображали трепет.

Сейчас произнесённые заклинания раздвоили пространство. Картина у меня перед глазами помутнела и заколыхалась. Я, заподозрив неладное, решила, что вот-вот грохнусь в обморок. Глянула на поверхность воды, но увидела только поднимавшиеся от камня белые лучи. Они оплели нас, словно кокон, и совершенно спрятали мир от моих глаз.

– Что это? – тревожилась я.

Барон не ответил, продолжая говорить на незнакомом языке. Я бы схватилась за него, чтобы почувствовать себя уверенней, но не отважилась, лишь сильнее впилась ногтями в собственные плечи. Боль помогала не потерять ощущение реальности.

Трудно казать, сколько прошло времени, не удивлюсь, если час, а может быть – две минуты. Наконец, лучи стали расплетаться и втягиваться обратно в тело камня. Мне открылись скалы, омываемые пенистыми волнами, усыпанная галькой прибрежная полоса, а вверху на холме – белые стены замка.

Барон спрыгнул с камня в воду и снова взял меня на руки. До берега было не больше десяти шагов, и скоро я ступила на землю.

– Вы привратник? – догадалась я.

Мой жених отрицательно покачал головой:

– Забудь. Если бы не важное дело, предстоящее мне завтра, не открылся бы.

Мне оставалось только вздохнуть, объяснений уж точно не дождусь. Магия привратников запрещена, каждого, кого застигнут практикующим её, казнят. Угораздило же! Интересно, гибель прежних жён чёрного вдовца связана с его тайной? Быть может, заподозрив, что супруга собирается предать, Кофр лишал её жизни? Вряд ли я когда-нибудь узнаю ответы на эти вопросы.

Циантин снова взял меня за руку и повёл вверх по тропинке. Я не ходила так с тех пор, как умерла бабушка. С ней мы часто гуляли за ручку. Тогда мне было семь, минуло почти десять лет и, ощущая себя ребёнком, я испытала смешанное чувство покоя и тоски.

Наступив на тянувшийся за ботинком шнурок, чуть не упала. Барон держал крепко и не дал соскользнуть вниз.

– Простите, – смущённо пробормотала я, вытянув руку из его ладони, присела, чтобы завязать.

– Говори мне «ты» и Циан. Мы же договорились.

– Простите, мне трудно так сразу, – я распрямилась и посмотрела в окружённые едва заметными морщинками глаза. Цвета штормового моря – такое сравнение пришло на ум.

Жених снова схватил мою руку и потянул вперёд.

– Мы – родня. Пусть никто не догадывается, что ты моя жена, но будут считать племянницей. В нашей семье принято обходиться без титулов и прочей лицемерной чепухи.

– Я ещё не жена вам, – хватило смелости возразить, немного сердилась за покровительственный тон. – И не родственница.

– С этим как раз проще, – усмехнулся Циантин, игнорируя мой выпад, – твоя мать происходит из боковой ветви Кофров. Сестра прадеда сбежала с каким-то торговцем.

Вот как?! Я слышала от бабушки романтичную историю любви её бабушки, но, будучи ребенком, восприняла как легенду, выдуманную и рассказанную в числе прочих.

– Это очень дальнее родство…

– Неважно. Даёт мне право представлять тебя роднёй. Так что, – он слегка сжал мою ладошку, – будь добра, притворись. Мне будет проще.

Я кивнула. Что оставалось делать? И так слишком много вякала. Отец бы такой дерзости ни за что не терпел. Исхлестал бы по щекам, да и всё. Стало тепло на душе: может, и не таков чёрный вдовец, как о нём рассказывают? И всё-таки подозрительно, что скрывает от всех будущую супругу. Зачем? Надоели слухи? Хочет расправиться с женой так, чтобы никто не пронюхал, что он убил и четвёртую? Других объяснений мне на ум не приходило.

Прежде чем преодолеть последний участок подъёма, я обернулась посмотреть на море. Оно спокойно катило свои волны. На них качались чайки, большой баклан парил в небе. Я видела этих птиц на картинках в книге о путешественниках, но в реальности всё выглядело куда тожественней. Дух захватывало! Что ж, пусть недолго я поживу в этом чудесном месте, мои последние годы будут наполнены бризом, запахом водорослей, купанием в солёной воде.

Мы, наконец, поднялись на ровную площадку, там стояла карета, запряжённая шестёркой серых в яблоко лошадей.

– Как, – замедлила я шаг, – они добрались раньше нас?

– У меня две совершенно одинаковых, – с улыбкой ответил барон, – никто не должен догадаться, что я открываю переходы.

– Это запрещено.

– Мне позволено пользоваться порталами, но нельзя проводить по ним других людей. Раз я поехал за тобой, должен был привезти в карете. Так мы и сделаем.

Он отправился за мной. За дальней родственницей – так все думают. Зачем взял с собой Ланфу? Говорил отцу, что мне нужно знакомое лицо на новом мете, но гувернантка будет добираться ещё неделю, так что забота обо мне – ложь.

– Я могла бы остаться в карете.

Циантин посмотрел на меня, брови его удивлённо поднялись:

– Доверить невесту кучеру? Хм… – он покачал головой и жестом призвал поторопиться.

Увидев нас, коренастый парень соскочил с козел и поклонился:

– Ваша милость… барышня…

– Давно ждёшь? – спросил барон.