Хорошая моя

– Где работаешь? Погоди, я угадаю. Медичка. Нет? Малярша. Нет? Э-э-э… Училка?

– Точно. – Маше не хотелось признаваться, что она в отличие от большинства поселившихся в общежитии реально работает в институте. С тех пор, как поток молодых специалистов иссяк, город арендовал большинство комнат в общаге и селил там людей, приехавших из глубинки в Подмосковье в поисках работы.

– О-о-о… – бесцветные брови удивлённо подскочили, – с училкой я ещё не… кхм…

– Чего? – резко обернулась Маша.

– Не-не… не подумай. Я всего лишь общение имею виду. Обычное дружеское общение.

– А-а-а… Я с культработниками тоже не сталкивалась.

– Затусим? – расплылся в улыбке Ярослав. – Приглашаю на посиделки в нашей комнате. В пять.

Маша задумалась буквально на секунду. Блондин не вызвал приязни, но может быть, у него интересные друзья? Надо же как-то начинать знакомиться с парнями. Сколько можно прятаться за баррикадой скромницы?

– А кто будет?

– У Федоса днюха, мы с парнями скинулись, чтобы отметить. Девчонок знакомых приглашаем. Соседки твои из комнаты напротив придут. Медички. Человек десять наберётся. Посидим. Гитара, песни, всё такое.

Девочек из двести пятой Маша часто видела, здоровалась с ними. Толстушка Надя, маленькая Вера, изящная красавица Анфиса. Вполне себе приличные, во всяком случае, вызывающие расположение.

– В принципе, вечер у меня свободный, – задумчиво произнесла она.

– Супер! Зайду за тобой. Или, если хочешь, сама в триста семнадцатую приходи.

– Нет уж, зайди, если не сложно, – Маша плохо себе представляла, как будет стучаться в комнату к незнакомым парням. – А что лучше подарить имениннику?

– Никаких подарков. Украсишь компанию, облагородишь, так сказать, уже хорошо. Ничего особенного: соки, пицца, немного выпивки.

– Так, может…

– Нет-нет! Ничего не нужно.

Не позволив девушке возразить, Ярослав скрылся за дверью. Быстрые шаги свидетельствовали о его бегстве. Маша пожала плечами и занялась очередной инсталляцией. Нужен короткий ролик: разрезать курочку, переложить аппетитный кусок на тарелку и воткнуть в сочное мясо вилку. Занявшись съёмками, монтажом видео, оформлением статьи, совершенно забыла о беспардонном блондине.

***

Назначенный час застал за постирушками в умывалке. Как раз развешивала пахнущее «морозной свежестью» бельё на протянутых вдоль стены верёвках, когда услышала стук. Выглянула в коридор. Ой! Стоявший на коврике около её комнаты Ярослав поднял руку для очередной порции дроби, но, заметив движение в торце коридора, обернулся:

– Ты ещё не готова? Маруся!

О, нет… такой вариант собственного имени Маша терпеть не могла. Подавила недовольство, виновато улыбнулась:

– Извини, забыла. Может, как-нибудь без меня потусите?

– Прекращай! У тебя пять минут на переодевание. Я пока курну на площадке.

Ладно. Маша наспех прицепила прищепки на каждую мокрую вещь и помчалась в комнату. Скрывшийся на лестнице Ярослав не выглядел нарядным: обычная тёмно-зелёная толстовка и мешковатые джинсы. Значит, и ей не стоит облачаться в вечернее платье. В халате, однако, тоже не пойдёшь. Раскопала в стенном шкафу трикотажные брючки, сняла с плечиков пёструю блузку, главным достоинством которой было отсутствие необходимости утюжить каждый раз, и плюшевую кофту брусничного цвета. Прыснула за уши духами без приторности, с интересным, настолько хорошо выверенным букетом, что вычленить составные ноты не специалисту невозможно. Маша в тонкостях не разбиралась, аромат ей нравился, поэтому всегда покупала именно эту марку. Мазнула кисточкой туши по ресничкам, нанесла на губы малиновую помаду, провела массажкой по волосам. Оценила результат в зеркале. Порядок!

Торопилась, времени на сомнения не осталось. Заперла дверь, сунула ключ в кармашек и вышла на площадку.

– Быстро ты, – оценил её скорость кавалер, – шикарно выглядишь. Погнали?

Погасил окурок в спрятанную за батареей консервную банку – курить в общежитии запрещалось – и галантно предложил локоть для опоры.

Они погнали на четвёртый этаж, а там через весь длинный коридор в противоположный конец.

Большая, не похожая на её однушку, комната встретила гостей полумраком и стойким мускусным запахом. Две узкие, по-солдатски заправленные кровати стояли вдоль стен прямо у входа. Третья расположилась в торце вдоль завешанного синими шторами окна. На ней был только матрас, задрапированный стандартным общежитским покрывалом. Там сидели Машины соседки по этажу. Кроме них в комнате были два парня – как специально подобранные противоположности. На кровати по левой стороне полулежал, уткнувшись в смартфон, крепыш с густой почти чёрной шевелюрой и кучерявой бородкой, покрывавшей нижнюю челюсть. Он так увлёкся мессенджером, что не взглянул на Машу, когда Ярослав её представил. Второй – светло-русый, белокожий, худенький и высокий – привстал со стула, очаровательно улыбнулся и гостеприимным жестом указал на кровать, где сидели девочки:

– Прошу пройти в партер, Мария.

Маша беспомощно оглядывалась, пытаясь определить, кто из ребят именинник. Пока это было неочевидно. На обшарпанном столе, загнанном в угол, кроме бутылок и довольно изящных бокалов ничего не было.

– А где Василий? – спросил Ярослав, подталкивая Машу к «партеру». – Вот тормоз! Нашли, кого послать за пиццей.

Заняв место рядом с Верой, Маша наклонилась к ней и шепнула:

– Кого с днём рождения поздравлять?

Соседка округлила глаза, словно впервые услышала о причине сборища.

Ярослав тем временем достал из стенного шкафа кофр, положил на свободную кровать, раскрыл и вытащил акустическую гитару очень красивого персикового цвета.

– Федя, пой!

Парень, которого Маша мысленно назвала Стебелёк, потянулся за инструментом и вздохнул:

– Не настроена.

– Так настраивай! Девчонки подождут, – Ярослав посмотрел на богатыря. – Гобоист, дай нам тон.

– Обойдётесь, – буркнул тот, не поднимая глаз от гаджета, и продолжил с невозмутимым видом тыкать в экран.

– Ну, я не знаю…Вечно ты вредничаешь, Кирюха, – Ярослав достал из кармана свой мобильник, повозил пальцем и, убедившись, что из динамика раздаются гудки, приблизил к Фединой скуле. Взглянул на сидящих «в партере» зрительниц. – Гудок телефона – это «ля».

Гитарист чуть-чуть поправил самую тонкую струну, кивнул другу, мол, достаточно, и продолжил крутить колки, подстраивая остальные. Ярослав отошёл к столу, приложив трубку к уху:

– Васёк! Ты где болтаешься? … А-а-а? … Давай шевели бульонками. – спрятал мобильный и оповестил всех. – Идёт! А пока можно по бокалу за встречу.

У Маши возникло чувство сюрреализма. Как будто происходящее ей снится, или она попала на сеанс продвинутого фильма с эффектом присутствия в кадре. Самое удивительное было в том, что абсолютно незнакомые люди не воспринимали её как нечто чужеродное, ненароком затесавшееся в компанию. Раньше такого не случалось. Да что там, это её первый опыт. В детстве и юности мама строго отслеживала все Машины контакты, не пускала ни на какие тусовки. В студенческие годы вообще было не до них – учёбу приходилось совмещать с интенсивной работой на кафедре и всевозможными поездками на конференции. После получения диплома почти ничего не изменилось. Разве что из Маши она превратилась в Марью Дмитриевну – числилась в штате кафедры, вела семинары у первокурсников. Если бы не покинула родной город, так и осталась бы синим чулком – мужчины предпочитали не связываться с учёной дамой, а те, кто вынужденно общался, оставался в напряжении, опасаясь ляпнуть глупость. Хорошо, что здесь никто не подозревает о Машиных званиях и заслугах.

Надя и Вера перешёптывались. Анфиса, покинув место в «партере», помогала Ярославу – он наполнял бокалы, она разносила их, вручая каждому. Федя бегло перебирал струны, исполняя красивую блюзовую композицию. Маша не могла отвести глаз от пальцев гитариста. Как же здорово у него получалось!

Взяв бокал, втянула носом аромат. Вино вкусно пахло изабеллой. Попыталась рассмотреть этикетку, Ярослав перехватил взгляд и сказал со смешком:

– Домашнее! С моей родины. Отец разливает по бутылкам, какие попадутся.

– Где твоя родина? – спросила Маша.