Знаки

Ее лицо выглядит бледным и уставшим, будто она не спала несколько дней.

– Какой там! – женщина активнее массирует виски. – Фонит так, что голова вот-вот лопнет.

Во мне нет и капли магического дара, но даже я чувствую гнетущую атмосферу этого места. Словно тебя придавливает бетонной плитой к земле. Боюсь даже представить, что чувствуют наделенные силой. Судя по внешнему виду Нины, ощущения далеки от приятных.

Поднимаю взгляд и обнаруживаю еще несколько рун на своде моста. Присматриваюсь, стараясь разглядеть все черточки. Понять, что именно написано, не получается из-за расстояния. Они расположены как будто дорожкой. Несколько из них кажутся знакомыми. Жизнь? Сила? Защита? Или все же Путь?

– Ты видишь их? – толкаю легонько локтем Нину в бок.

– Чего? – спрашивает она устало.

– Вон, – указываю рукой на изображение. – Там что-то написано.

Женщина присматривается к символам, начертанным чем-то темным. Не могу сказать, то ли это застарелая кровь, то ли краска. Чем дольше смотришь, тем больше кажется, что они вообще выжжены огнем неведомой силы. Сложно представить, как можно выжигать символы на кирпиче.

Она прищуривается, а потом что-то шепчет, едва шевеля губами. На мгновение в воздухе появляется запах озона. Руны вспыхивают синим и тут же гаснут, а с них осыпается какая-то черная крошка.

– «Дорожка» портала, – произносит Нина, вытирая струйку крови под носом. – Поганая такая.

– Ты знаешь, откуда по ней пришли? – спрашиваю, смотря наверх уже с большим интересом.

– Издеваешься? – она поворачивается ко мне лицом.

– Почему? – протягиваю ей чистый платок из кармана.

В век одноразовых полотенец и бумажных салфеток у меня все еще сохранилась привычка носить с собой тканевый платок.

– Потому что ты прекрасно знаешь, кто и откуда приходит такими тропками.

Нина вытирает кровь. Темные круги под глазами стали заметнее.

– Это был он? – сам не знаю, для чего это спрашиваю.

– Понятия не имею, – огрызается женщина, сплевывая остатки крови. – Здесь нет списка. Билеты на портал не покупают. Но он свежий. Ему не больше нескольких дней.

– А жаль, – внимательно запоминаю руна, ставшие более четкими.

Если бы вход, а лучше и выход из портала тьмы был по билетам, стало бы гораздо проще.

– Почему я? – неожиданно говорит Нина, задумчиво поглаживая кирпичную кладку.

Интересный вопрос, главное, своевременный. Мне казалось все предельно ясным, тем более, что пришлось потратить кучу сил и времени на ее поиски. А потом убеждать, что я не сумасшедший.

– Потому что ты единственная приличная ведьма в этом городе. – отвечаю, удивленно смотря на женщину.

– Я медиум, вообще-то, – она тяжело вздыхает и достает из кармана завернутый в красную ткань уголек. – Мое дело с мертвыми пообщаться, приворожить, отворожить и ипотеку выплатить.

С грустным видом женщина чертит на стене какие-то знаки, напоминающие руны лишь отдаленно. Возможно это один из древних языков или тайнопись ведьм конкретной местности.

– На погашение долгов тоже заговор есть? – усмехаюсь.

– Если бы! – на эмоциях Нина ставит жирную точку в конце начертанных ею символов. – Был бы, я бы давно выплатила. А вместо этого приходится выслушивать стенания по поводу несчастной, безответной любви. Сначала приворожи, ведь без него жизни нет, после – отворожи, ибо жизни не дает. Бегает по пятам и целует песок, который из нее сыпется. На кой ей только приворот, если зимой можно с ее помощью с гололедом бороться? Не понимаю.

Нина замирает, прикрыв глаза, что-то нашептывая. Кажется, в этот момент угольные знаки размываются, теряя свои очертания и впечатываются в саму структуру кирпича. Женщина проводит рукой по стене, как будто проверяя, насколько прочно въелась надпись.

– Что ты делаешь?

Женщина поворачивается ко мне, аккуратно заворачивая, уголек обратно в ткань.

– Запечатываю портал, – тяжело вздыхает она. – По крайней мере, пытаюсь. Ты же знаешь, что ведьма из меня так себе.

– Все нормально с тобой, просто практики мало, – одобрительно похлопываю ее по плечу. – Вот ипотеку закроешь и начнешь нормальную магию практиковать, а не привороты.

– До того, как ты в наш город приехал, я вообще думала, что бабушкина книга – это сказки, – на лице Нины появляется печальная улыбка.

– А теперь?

– А теперь я мечтаю, чтобы все, что там написано, оказалось сказкой, – честно признается она.

– Как думаешь, кто его убил? – киваю на тело, которое упаковывают в черный мешок.

– Оборотень, – Нина снимает кусок серой шерсти с угла стены, аккуратно разминая его между пальцами. – Молодой.

– Ты возраст по шерсти определила? – удивляюсь этой информации.

– Ага, она пушистая и шелковистая, – язвительно отвечает ведьма.

– Он просто моется тем розовым средством для стирки из рекламы, после которого вещи выглядят как новые.

Прямо представляю, как вместо актеров, телевидение в маркетинговых целях будет демонстрировать идеально вычесанных оборотней.

– Видимо, – чихает, заворачиваясь плотнее в кофту.

Она выглядит уставшей и больной.

– А серьезно? – дотрагиваюсь ладонью до ее лба.

Кожа кажется обжигающе горячей. Магия для нее действительно непосильно тяжела. Или…

– Чисто предположение, – неопределенно пожимает плечами, отстраняясь от меня. – Наследил много.

– Нина, – немного теряюсь, не зная, как задать неудобный вопрос.

– Что? – вся сжимается, словно предчувствуя мои слова.

– Ты точно не использовала магию для каких-то личных целей?

Слыша последнюю фразу, Нина вздрагивает.