14 сказок для взрослых

– Гаденько быть сильной. Хуже, чем просто родиться женщиной.

– Женщиной быть не плохо.

– А ты пробовал?

– Не так, чтобы очень.

– Мда, когда живешь одним днем, все надо попробовать. Ведь ничего не изменится.

– Нет, наоборот, все меняется в нас самих в зависимости от того, что пробуешь.

– Это пустые слова.

– Знаешь, давным-давно я подсмотрел будущее. Это вышло случайно. Я скучал по матери, когда она умерла. А в капсуле времени, вроде той, что мы видели в музее, можно оживить прошлое. Встретиться с теми, кого любишь. Эта услуга стоит недешево, и тогда, десять лет назад, очередь была большая, потому что капсул было мало. Но отец все-таки нас записал. В назначенную дату мы приехали в технопарк и получили свой пятиминутный сеанс связи. Мы заказывали встречу с матерью и ждали несколько недель, но вместо прошлого нам показали будущее. Они ошиблись на пятьдесят лет! Отца в том будущем уже не было, он расстроился, а я… лучше не буду говорить, тебе не понравится. Я испугался сам себя. И тебе таким я точно не понравлюсь.

– Это ужасно. И вы больше не пытались?

– Отец предпочитает не знать, когда уйдет. Он встретил другую женщину, теперь это моя мачеха. Хорошая женщина, но не мама. Отец с ней счастлив. А я не хочу стать таким, каким себя увидел, но что бы я ни делал, каждый день приближает меня к тому, другому я. Этот человек добился успеха, он окружен роскошью, но внутри него много зла, и он сделал много зла другим.

– Ты ведь свободен в своем выборе не делать зла и не желать его, и будущее станет другим.

– Я-то свободен, а будущее другим не станет. В том и загвоздка.

– Невероятно. Знаешь что? Давай вернемся в музей и залезем в эту чертову капсулу. Мне никогда не хотелось знать, что там впереди, но вдруг я в самом деле закончу в Монте-Карло? Или в другой дыре?

– Ты мне обещала.

– Я даже поклянусь! И твое будущее должно быть другое. Вот увидишь. Ты ошибся, потому что не так понял.

– Там нельзя ошибиться.

– Можно! Программа – или что у них там? – ошиблась.

Клер была в отчаянии. Не оттого, что в одно мгновение развеялся ее чудный мираж. Оттого, что ее деятельная натура требовала самоотдачи, и желание помочь малознакомому парню перевесило все разумные доводы. Нужна ли помощь, Клер забыла спросить. Сочувствие плохой советчик, потому что обязывает к жертве, а жертва не окупается. Любовь – а Клер как истая парижанка признавала лишь высокую трагедию чувств и поэтому панически боялась влюбиться – уменьшила бы ее и без того маленький индекс счастья. Любовь разумно было бы цедить, как реку, через систему шлюзов, но ни в коем случае не допускать наводнения. Но было поздно. Окажись Рассел лгун, мошенник и злодей из комиксов, чего вполне реалистично ожидать от такого милашки, Клер было все равно. Узелок завязался. Отношения – это не шуры-муры у окна с красивой картинкой, а прелюдия к тому, чтобы зализывать раны. Жаль. Клер снова проиграла.

Быстрым шагом молодые люди направились к политехническому музею.

– Закрываемся через двадцать минут, – сообщила женщина-кассир.

– Извините, мы были с группой, и я забыла шарф, – Клер вытащила из кармана смятый билет. – Можно, мы поднимемся и заберем? Нам надо в архитектурный отдел.

– Ладно, проходите.

– Спасибо, мы бегом!

И вот Клер и Рассел снова у капсулы времени, на этот раз они внимательно читают табличку, в которой сообщается про недоработки конструкции и невозможность путешествий, и совершенно не представляют, как попасть внутрь. Нет ни кнопки, ни экранчика с панелью, ни щели для электронного ключа (такие системы современные школьники легко вскрывают и без ключа, даже если они не лицеисты), ни даже примитивного тумблера – ровным счетом ничего. Клер садится на пол и закрывает лицо руками. Она готова расплакаться.

– Чувствую себя идиоткой. Прости. У меня разыгралось воображение – мы действительно ничего не можем изменить.

– Можем отключить капсулу от электричества, и двери разблокируются.

– Но тогда перестанет работать и внутренняя панель управления.

– Я уверен, что панель подключена к автономному источнику энергии. Иначе было бы слишком рискованно.

– Логично. Но не факт.

– Проверим.

– А как же сигнализация и камера наблюдения?

– И это проверим. Постой на шухере.

Ого, а симпатяшка Рассел оказывается прирожденным взломщиком – впрочем, Клер пока плохо представляет, что есть что, где у парня заканчиваются таланты и начинается практический опыт. Сейчас это неважно. Может быть, никогда неважно: людей сводит вместе случайность, а разводит закономерность. Пока длятся чары случайного узнавания себя в другом, человек простодушен и отзывчив. А когда амальгама стирается с зеркала и сквозь стекло проявляются другие черты, индекс счастья склоняется к тому уровню, который привычен для Клер.

Дверь открыта, наша любознательная молодежь активирует панель – и чудо! нельзя же их лишить чуда? – панель исправна, они выбирают дату и готовы заглянуть на двадцать лет вперед и…

– Мы это увидим или информация каким-то другим образом появится у нас в голове? – спрашивает Клер.

– Не могу сказать, как получится у тебя, но ты определенно поймешь.

– Мы здесь вдвоем. Через двадцать лет мы… каждый будет сам по себе. А если капсула перепутает информацию?

– Нет, каждый узнает только про себя.

– То есть твое будущее я подсмотреть не могу никак и мне снова придется поверить в то, что ты скажешь?

– Чуть-чуть сможешь. И на 95% тебе придется поверить.

– Хорошо. Знаешь что? У нас мало времени. И у меня есть маленькая просьба. Обними меня, пожалуйста, как будто мы вдвоем едем на одном велосипеде, и держи, держи меня крепче, пока мы будем в будущем. Мне страшно: вдруг я не вернусь?

Рассел обнимает девушку, почти так, как она себе много раз представляла, только руки кладет на пояс. Так даже лучше. Неподходящий момент для телячьих нежностей. Клер жмет на пуск и закрывает глаза.

…..................................................................................................

– Кажется, нам наврали, что всегда наступает один и тот же расчетный день, – задумчиво говорит Клер.

Рассел улыбается.

– Да, и мне первый раз крышу снесло, когда я это увидел.

– Кошмар. Но твое личное будущее, судя по всему, не так плохо?

– Смотреть на двадцать лет вперед – это не на пятьдесят.

– Больше никогда не полезу в эту пластиковую коробку.

– Никогда не говори никогда.