Однажды в Одессе

Однажды в Одессе
Ирина Туманова

Однажды в Одессе #1
За окном светило солнце, за окном плескалось море, и две легкомысленные путешественницы влюблялись в Одессу, которая приготовила им немного наказаний за преступное легкомыслие… Красиво отдохнув подруги собрались домой, но не нашли своих вещей в ячейке камеры хранения. Без вещей, без денег, без паспорта и без билетов им не суждено покинуть прекрасный, но славно-криминальный город у Черного моря. Спасение утопающих по своей вине – дело рук самих утопающих… И легкомысленные барышни становятся агентами наспех созданного детективного агентства – «Однажды в Одессе». Красивый план слежки вокзального вора и не менее красивый, но незаконный возврат своих вещей. Одесские агенты почувствовали азарт охотничьих собак, которые поскуливают в нетерпенье, учуяв след жертвы. Им бы благополучно вернуться домой, но ещё один непродуманный поступок оставляет их в плену на порочной даче на неделю самых недетских развлечений. Что сделало их злыми и еще более азартными охотниками за порочными людьми. И по приезду домой они открыли своё игрушечное агентство, которое ловило не игрушечного маньяка, оказавшегося любимым мужчиной одной из легкомысленных подруг. Наживкой для маньяка стала дерзкая и красивая Ольга, имеющая кроме эффектных платьев в своем гардеробе «черный пояс».

Ирина Туманова

Однажды в Одессе

За окном дымилось лето. За окном плескалось море. За окном золотилось солнце, укоризненно поглядывая на безнравственные действия молодых людей. Солнце было старенькое, оно еще помнило ту пору, когда дамы и кавалеры на первом свидании вели себя куда благопристойнее. Да, если честно, то и на втором и на третьем и даже на десятом. И так до самого венца. А этим молодым и свежим было все равно, они всего лишь дети своего безнравственного времени, воспитавшего их по своему образу и подобию. Это скоростное время научило их не тратить попусту драгоценные минуты и не откладывать до самого венца то, что с удовольствием можно сделать намного раньше.

Горячее дыхание мужчины обжигало нежную кожу, покрытую тёмным шоколадом черноморского загара. Обладательница загорелого тела теряла контроль и стыд одновременно. Она знала, что всё это не очень нравственно, но что поделать – всё равно теряла. Кроме нее и разгоряченного мужчины в комнате находились еще два человека: ее подруга Светка, облитая таким же аппетитным шоколадом и молочно-белый, лучший друг разгоряченного мужчины – Вадим. Вадим и Света откровенно скучали в горячей комнате. Искра не пробежала между ними, они не торопились слиться в экстазе под неприличный скрип расшатанной кровати. Но, в прочем, дело не в искре, а дело в том, что Света горячо любила своего Мишу, Мишеньку, Мишеля, а значит ее душа и тело были недоступны для других мужчин.

Взгляды невлюбленной пары раздраженно скользили по двум внезапно влюбленным, нашедшим приятное занятие на ближайший день. Ни на что более серьезное курортный романчик даже и не претендовал.

– Жарко в квартире сидеть. Может, прогуляемся по набережной? – ядовито предложила Света.

Ее поддержал не менее желчный Вадик:

– Хорошее предложение. Я только – за.

Александр поморщился от бестактности друзей – симпатия была очень хрупкой, её надо беречь, его нельзя ломать так сразу. Надо было беречь нарастающее возбуждение, которое горячей волной перекатывалось от женского тела к мужскому и скапливалось в одной точке. В какой-то момент Александр не выдержал очередной накатившей волны и демонстративно повёл девушку в родительскую опочивальню, щекоча ей ушко, шею, и ни на секунду не выпуская из цепких лап сиюминутного желания.

Первую минуту мужчина и женщина жадно смотрели в лицо друг другу и метали эротические молнии. На второй минуте Александр взял Ольгу за плечи и начал медленно ее раздевать. Когда очередь дошла до трусиков – Ольга сама помогла ему избавиться от последнего кусочка ткани. В ярких лучах утреннего солнца обнаженное тело выглядело особенно бесстыдно, особенно зовуще, особенно возбуждающе. Пухлые губы раскрылись в ожидании жадного поцелуя, зеленые глаза закрылись в ожидании близкого оргазма, загорелые ноги вздрогнули и распахнулись в ожидании глубокого проникновения… Губы мужчины крепко впились в загорелую грудь, нашли соски…

Ольга металась по кровати, ее руки комкали простыню, когда мужские пальцы, нащупав ослепительную точку, нежно давили на нее, отпускали и давили вновь. Мужские пальцы погружались всё глубже. И всё глубже погружалась возбужденная женщина во что-то горячее, вязкое, безумно приятное. Ольга потерялась во времени, в пространстве, когда чувствительная точка, подчинившись рукам мужчины, унесла ее куда-то к ослепительной звезде…

Через 10 минут из-за плотно закрытых дверей родительской опочивальни раздались звуки удовлетворённой женской плоти.

Вадим и Света понимающе переглянулись, хмыкнули и затосковали еще сильнее, каждый о своём: Вадим мечтал об абстрактном женском образе – доступном и сексапильном. Светлана мечтала о конкретном образе, тоже сексапильном и тоже доступном, но, к сожалению, ни для неё одной. В отличие от ветреной подруги Ольги, она любила, как и положено любить во все века. Она любила пылко, как юная Джульетта, и мудро, как зрелая женщина, прощающая ветреность своего Ромео. Страдала она тоже традиционно, как и страдали до неё все женщины мира, которые рождены страдать от этого высокого, но безжалостного чувства.

Когда Ольгу отпустил приступ сексуального наслаждения, столь быстрое сближение показалось ей несколько безнравственным и далеко не красящим такую девушку, как она. Тем более за дверью её ждали осуждающие глаза Светланы и понимающие усмешки противного Вадима.

Ах, как некрасиво получилось! – сказала Оля, прикрывая простыней голый живот.

А что именно? – всполошился Александр, пугаясь за свою мужскую репутацию.

А именно то, дорогой товарищ, что наш уход был слишком демонстративным. Я бы даже сказала просто вызывающе демонстративным. Я так не привыкла…

Вот это да! – искренне удивился ещё не остывший партнёр. – Ты вроде бы сама пошла, я ведь тебя сюда за волосы не тащил. Какие ко мне могут быть претензии?

Голая правда ещё больше не понравилась Ольге, и она, еще целомудренней прикрывшись, стала выкручиваться.

– Не о том речь… К слову сказать, силой ты меня вряд ли смог куда-нибудь затащить. Тем более, так грубо, за волосы! Нет, за волосы даже и не мечтай. Ну, а если по факту, то нельзя ли было хоть как-то завуалировать наш уход. Зачем же афишировать всем своим перевозбужденным видом, что мы идём, простите, совокупляться? Мы со Светой девушки приличные…

Слушай, Оль, – опять перебил, судя по всему, уже бывший партнёр, – что-то этот базар меня начинает раздражать. Что да как надо делать – не учи. Я уже не маленький. А если каждый раз, перед тем как залечь в койку, я должен делать вид, что мы с тобой пошли… ну… цветочки поливать как бы, то извини меня, конечно, но я вот как раз к такому не привык.

А мне – и ты меня, конечно, тоже извини, плевать на твои привычки. Что поделать, но меня от пошлости мутит…

Так иди, стошни, – недружелюбно посоветовал тот, кто 10 минут назад дарил сексуальное наслаждение.

Да зачем же утруждать себя походами – я прямо здесь могу… – всё сильней раздражалась бывшая возлюбленная одессита-Сашки.

Но на этот раз подумай прежде. А то, я гляжу, ты вначале делаешь и уже потом – думаешь. У нас в Одессе принято как раз наоборот – вначале мысль, а действие потом.

Не нравился Ольге разговор с красивым мужчиной, не нравился совет Александра вначале думать, как принято у них в Одессе, а уж после обдуманного совершать какие-то действия. Ольга-то как раз любила наоборот. Она знала за собой этот маленький грешок, но разве она обязана слушать советы случайного знакомого, с которым совсем случайно угодила в койку? И разве она обязана менять свои легкомысленные принципы? Она-то ведь как раз гордилась своими легкомысленными принципами и умением жить легко, весело, красиво, не думая о последствиях.

– А можно я всё-таки буду делать так, как привыкла? – с доброй порцией яда попросила она.

– Можно. Но только потом не удивляйся и не обижайся. Жизнь не прощает глупостей. Последствия наступают незамедлительно.

– Пугаешь? – разозлилась Ольга.

– Предупреждаю.

Презрительно хмыкнув, Ольга пожала плечами, всем своим видом выражая недоверие к словам молодого пророка.

Так в результате словесной перепалки пылкие любовники вышли из комнаты непримиримыми врагами, к огромной радости друга и подруги бывших любовников.

А начиналось-то всё так романтично, так как любила легкомысленная Ольга: легкий флирт на золотистом пляже, под шум волны красивые слова, и море обещаний. Не смотря на ветреность, Оля не прочь себя немного обмануть, добавить в несерьезные знакомства налет романтики и призрачной надежды на то, что эти отношения навсегда, навек и только смерть их разлучит когда-нибудь в глубокой старости. После золотистого пляжа веселая компания пошла в кафе. Платили, как положено, мальчишки. Мальчишки, как положено, говорили комплименты. Не видела в них Ольга искренности, да и не хотела видеть. Она хотела слышать. Она хотела восхищения яркого, скороспелого, пускай не настоящего, но зато сразу, без долгих ожиданий. Она всё это получила.

Но теперь мерзавец-Сашка зачем-то всё испортил пошлостью, намеками, предостережениями о каких-то там последствиях. В самом начале увеселительной поездки к морю подложил свинью с осадком, которая на самом дела была свинья с предупреждением: «Опасность, девочки, будьте внимательны и осторожны. Жизнь не прощает глупостей и не обдуманных поступков».

Но намек услышан не был, и неприятные истории пойдут по-нарастающей.

– Чего он так со мной? Разве на мне не написано крупным шрифтом, что я ни такая?! Я ведь гораздо лучше и чище, чем кажусь! – немного наигранно спрашивала Ольга.

– Ты, Оль, не обижайся, но я что-то этих надписей не вижу.

– Что?! А на тебе, можно подумать, они есть! – обиделась Оля теперь и на подругу.

Всё-таки ей было неприятно, что со Светланой таких историй не случалось, хотя на ней вроде бы тоже ничего не намалевано, но ее почему-то сразу в койку никто не тащит. И даже голодный Вадим не предпринял таких попыток. Обидненько.

Но подумала Оля об этом досадном факте, подумала, да и не стала забивать голову. Забыла. До поры.

За окном гостиничного номера, сотрясая воздух, взлетали металлические птицы. Они резали крыльями небо. Они уносили людей в заоблачные дали, соревнуясь с птицами, опровергая истину о том, что рождённый ползать летать не может. Но наступало время – и тогда истина торжествовала, наблюдая за тем, как могучая «птица», сложив крылья, камнем летит с небес на землю, унося с собой беспомощных, бескрылых загордившихся людей. Долетев до земли, они снова поднимутся на небеса. Но теперь уже навечно, поселив страх и неуверенность в душах тех, кто остался на земле. А добрый доктор-время залечит страх, вернёт уверенность, затянет раны. И вновь крылатая машина, гружёная «икарами» умчится за облака, опровергать известную всем истину.

В обратный путь девушки собирались по железной дороге, поэтому никаких тревожных ассоциаций по поводу взлётов и падений реактивный гул за окном у них не вызывал. На свете было не так много вещей, способных растревожить или огорчить двух несерьёзных, еще не обиженных на жизнь веселых подруг. Реактивный гул самолёта и звенящий перестук колёс разогнавшегося поезда не входили в тот грустный список всего-то из двух пунктов: предательство и насилие.

Вернувшись в гостиницу барышни начали бурное обсуждение культурной программы. В свою любимую «жемчужину у моря» они заехали всего лишь на неделю. Всего семь дней давалось им на «разграбление» города. Семь дней наслаждения непринуждённым и тонким юмором коренных одесситов, речь которых веселила не меньше, чем выступление профессионального юмориста, хорошо знающего, что такое шутка и как делать смешно.

Подруги по жизни шли весело, легко, трудились без огонька в бухгалтерии одного крупного промышленного предприятия. В серьезных стенах бухгалтерии родилась их дружба, длившаяся уже два года и обещавшая быть крепкой и нерушимой еще много-много лет. Всё необходимое для положительного прогноза имелось в наличии: сходство характеров, одинаковые интересы и одно на двоих съемное жилье. А укрепляла дружбу раскрепощенная ветреность Ольги и желание Светланы иметь такую же ветреность и легкость, чтобы жизнь была праздником даже в серые будни. А чтобы зависть не ссорила подруг – природа наделила обоих красивыми телами, темной кожей, которая красиво загорала; глазами выразительными и большими – кошачьи изумрудные у Ольги, холодные стальные – у Светланы, и очаровательные улыбки у обоих.

Солнце светило приветливо и ласково, тянулось лучами сквозь стекло и звало на пляж, в объятия моря и пляжных ловеласов.

Оля верила солнечным обещаниям, рвалась к морю, но Света настояла на том, чтобы сначала разработать и утвердить план мероприятий, а уж потом бесцельно коптиться на песке и просаливаться в море.

Ну-с, приступим. Перво-наперво – пойти к Ришелье и поклониться ему в каменные ножки. Возражений нет? – строго спросила Света.