Украденное солнце

– А ты бабушку мою боялась – Надюшка весело подмигнула – смотри, а то ревновать буду. Я тебе, кстати новость забыла сообщить! С парнем таким познакомилась в городе, он просто душка! Я влюбилась в него без памяти!

– Поздравляю. А мой, Стасик что-то совсем редко письма пишет. Я уже на почту тропинку протоптала и меня не успевают прогонять оттуда – взгляд Лизы был таким грустным и потухшим.

– Да ладно тебе переживать! Приедет и снова чувства к тебе вспыхнут. Просто расстояние немного их притупляет. Тем более армия, это тебе не дом отдыха. Да и мать ему на мозги капает, тебе к самой Валентине Васильевне подход искать нужно. Глядишь и примет тебя в семью. Стасик твой единственный вариант, чтобы выбиться в люди – со знанием дела произнесла Надюшка. У неё парень был очень перспективным. Отец профессор, а мать интеллигентка до мозга костей из какого-то дворянского рода. Правда, Илья пока не знакомил Надюшку с ними, но она была уверена, что в скором времени это обязательно произойдёт.

Лиза распрощалась с подружкой до новогодних праздников и поспешила домой. Везёт Надюшке, в город вечером поедет. Учёба в техникуме, общага, подружки новые. Жизнь бьёт ключом, теперь вот парень появился. Наверняка перспективный, другого Надюшка не может для себя найти, она часто повторяла, что мужа будет искать себе только обеспеченного, остальные нищеброды, пусть идут лесом.

Лиза над ней только подшучивала. Сама она не стремилась к богатству. Стасик был из хорошей семьи, где мать экономистом в райисполкоме сидела, а отец тоже где-то там неплохую должность занимал. Но даже если его родители были бы простыми рабочими в колхозе, она всё равно любила бы Стасика. На его месте не представляла себе больше никого!

Мать с угрюмым лицом сидела за пустым кухонным столом. Печь не топлена, в доме страшный холод. Аж пар изо рта.

– Ма! Я сейчас всё сделаю, потерпи немного – засуетилась Лиза и побежала в сарайку, за дровами, которые любезно наколол Родион. Хоть какая-то польза от него.

Вера продолжала сидеть и мрачно смотреть в одну точку, пока дочь суетливо растапливала печь, сложив поленницы у стены.

– Что ж ты п@скуда, на Родьку в ментовку накапала? – угрожающим голосом произнесла наконец Вера. У Лизы от неожиданности даже коробок со спичками в руках рассыпался, когда она его открывала.

– Мам, но ведь он … ведь он … – начала она.

– Дура! – Вера подошла и левой рукой ударила дочь по лицу – нормальный мужик мне попался, спустя столько лет после смерти Вовки, а ты его подставила? Ты какого рожна к Уткину попёрлась? Тебя кто просил? Изн@силовать он её хотел видите ли! А ты сама поменьше крутила бы перед ним своей пятой точкой, он бы и не смотрел в твою сторону даже. Кто теперь нам по хозяйству будет помогать? Ты что ли топором махать умеешь или гвоздь забить можешь?

Вера ещё раз ударила дочь, вложив в свой удар всю свою злость. Лиза молча захлёбывалась слезами. Неужели Родион дороже собственной дочери? Она сквозь слёзы смотрела, как мать достала из-за умывальника заначку и с грохотом поставила бутылку на стол. Левой рукой ей было непривычно что-либо делать и от этого Вера злилась ещё больше.

– Мать её родила, вырастила, ночей не спала – завела она свою привычную шарманку – а ты вот как матери отплатила. Уух! Прибила бы! – снова замахнулась Вера.

Лиза вскочила на ноги и в чём была, выскочила в холодные сенцы. В разбитое кем-то из дружков матери окно, дул морозный ветер. Девушку мгновенно пробрало до костей. Пытаясь согреться, Лиза обхватила себя за плечи и притоптывала на одном месте. Сейчас мать выпьет и забудет про неё, может даже спать уйдёт. Тогда Лиза сможет всё-таки растопить печь и запереться в своей комнате.

Дверь тихонько скрипнула и в проёме возник чей-то силуэт.

– Кто здесь? – крикнула Лиза, интуитивно схватив стоящую возле двери кочергу.

– Что, сдала меня вашему менту и успокоилась? А попрощаться? – раздался хриплый голос Родиона – обняться на прощание, расцеловаться …

Он стал осторожно приближаться к Лизе, в его руке отчётливо сверкнул нож.

– Я … я ударю тебя. Слышишь? – голос Лизы дрожал. Она выставила вперёд кочергу, понимая что не сможет ударить человека, даже такого мерзкого, как Родион.

– Ну, попробуй. Силёнок не хватит – одним прыжком Родион прыгнул в сторону Лизы и выхватил кочергу – попалась?

Отбросив орудие защиты в сторону, Родион схватил девушку в охапку и прижал к холодной стене. Зажав ей рот своей грязной ладонью, стал шарить свободной рукой у неё под водолазкой.

– Давно я ждал этого момента … очень давно … – бормотал он, словно помутившись рассудком. Лиза пыталась оттолкнуть его и извивалась, как могла. Но он был намного жилистее и сильнее.

– Мммм… – только и могла произнести Лиза. В висках стучало от страха, слёзы беспрерывным потоком струились по щекам. Господи, что же происходит? Что? Почему она такая легкомысленная оказалась и не заперла двери?

Внезапно Родион глухо вскрикнул и выпустив Лизу, пошатнулся. Остекленевшими в темноте глазами он смотрел на девушку, а потом рухнул на пол.

Глава 3

Весь посёлок обсуждал последнюю новость. Вера Ерёмина убила своего собутыльника и находится под следствием. Ей грозит не малый срок. Лиза глаз не поднимала, проходя по улицам посёлка. В магазине, на почте, на рынке – везде из уст в уста передавали подробности, смакуя каждый на свой лад.

Уткин разводил руками, когда Лиза пришла к нему в слезах, спросить совета, как помочь матери.

– Лизавета, здесь я бессилен. Что я могу? Понятное дело, что была самооборона. Но только кто будет выгораживать какую-то пьющую инвалидку? Срок дадут и всё.

– Но ведь это несправедливо! Мама меня защищала, меня! – плакала Лиза.

– Понятное дело, что тебя. Только Родион этот не из простых оказался. Родственники какие-то крутые у него выискались, требуют наказать по всей строгости закона. Сестра, отец. Говорят он часто из дома уходил и бродяжничал. Выпивал с кем придётся, но потом всегда возвращался домой и какое-то время вёл нормальный образ жизни. Травма психологическая у него была или шизофреник, шут его знает. Только мать твою не пощадят. А ты сиди и помалкивай лучше, а то и тебе достанется.

Лиза вышла за ворота милицейского участка и осмотрелась вокруг. Бойтесь желаний своих, повторяла она мысленно. Ведь давно мечтала, чтобы мать остепенилась и Лиза наконец-то спокойно жила. Остепенилась. Срок вон грозит. И Лиза осталась одна, предоставлена теперь самой себе и никому до неё дела нет.

– Ерёмина? – раздался голос матери Стасика. Валентина Васильевна с решительным лицом приблизилась к девушке и цепко схватила её за локоть.

– Здравствуйте, Валентина Васильевна – тихо поздоровалась Лиза, не ожидая от этой встречи ничего хорошего.

– Я тебя в последний раз предупреждаю, чтобы к сыну моему не приближалась, даже на миллиметр. Оставь его в покое, беспризорница. Мать алкашка и убийца, и ты по её стопам пойдёшь. Яблочко от яблоньки, недалеко падает. Узнаю, что продолжаешь письма моему Стасику написывать, в порошок сотру – мать Стасика резко отпустила Лизу и пошла прочь.

– За что вы так со мной? Что плохого я вам сделала? – крикнула ей вслед девушка.

Валентина Васильевна остановилась и смерила её презрительным взглядом.

– Мне? Ничего. Но ты можешь сделать плохо моему сыну, а я не хочу чтобы он страдал. Ему нужна достойная девушка, из приличной семьи. А ты можешь нам только репутацию подпортить и будущую карьеру Стасика.

– А чем я не достойна? Моего отца все уважали на мясокомбинате, как и маму. Они всегда были почётными работниками. У нас дома кипа похвальных грамот и фото с различных мероприятий. Я не виновата, что с моим отцом случилась беда, а мать осталась инвалидом и стала пить. Потому что слаба духом оказалась и не смогла справиться с таким грузом – разошлась Лиза, вдруг осмелев. Лицо девушки раскраснелось, кулаки сжались, взгляд стал злым. Именно в эту минуту она осознала, что некому за неё заступиться, придётся самой выкарабкиваться.

– Вот ты и показала свои зубки – довольно констатировала Валентина Васильевна – правильно говорят, что в тихом омуте …

– Не правильно! Эту присказку придумали такие, как вы. Которые привыкли гнобить тихушников и затыкать им рот, чтобы они не смели себя защитить! Я люблю Стасика и вы не сможете разрушить наши отношения и растоптать нашу любовь с ним. Он вернётся из армии и мы с ним поженимся.

Лиза развернулась и пошагала прочь от Валентины Васильевны. Никогда она не найдёт к ней подход, никогда. Какие бы советы не раздавала ей Надюшка. У неё тоже гордость есть, она из нормальной семьи. Из нормальной! Просто в один миг всё покатилось кувырком. Это с каждым может случиться, но её-то за что теперь топят односельчане? Что она им всем плохого сделала?

Вере Ерёминой дали пятнадцать лет. Прокурор со стороны обвинения была категорична, судья с беспристрастным лицом огласила приговор. Ну а государственный адвокат молча умыл руки. Лизе было страшно смотреть на мать. Она была трезвой и взгляд у неё был испуганным. Когда её уводили, она в последний раз глянула на свою дочь, совсем как тогда, когда она была маленькой, любимой и всё у них в семье было хорошо.

– Мама! – бросилась Лиза за ней. Но ей не позволили даже проститься с матерью. Девушка в растерянности обернулась назад и наткнулась на чей-то пристальный взгляд. Злой и пылающий ненавистью. Именно к ней, Лизе. Кто это был, девушка не успела рассмотреть, потоком толпы её вынесло из зала суда и на этом всё закончилось.

Вернувшись в пустой и холодный дом, Лиза с содроганием вспоминала Родиона. Ей казалось, что его злобный дух присутствует где-то в доме. Она закуталась в шерстяное одеяло и уткнувшись в подушку, уснула. Долгим и беспробудным сном. А утром пошла искать работу. Через неделю ей исполнится восемнадцать.

***

Валентина Васильевна с холодным компрессом на лбу, полулежала в кресле.

– Венечка, ты можешь представить, как эта девка со мной разговаривала? – простонала женщина – такая злая, грубая. Хамка одним словом. И ты хочешь, чтобы я своего Стасика благословила на брак с этой нищебродкой? А что скажет мой брат, Лёнечка? Ведь он для Стасика такое местечко греет и в институте договорится, примут без вступительных. Пока в общежитии пожить придётся, а потом видно будет.

– Валечка, я не знаю. С виду Лиза приличная девочка, культурная. Всегда поздоровается, если встретится где. Скромная, а такие девушки сейчас большая редкость, к тому же любит нашего сына. Что тоже большая редкость. Девицы сейчас всё норовят замуж удачно выскочить, да одного ребёнка дай Бог родить и не заниматься им, как и своим мужем. Наряды, прогулки с подругами. Наслышан я уже. У нашего коллеги, сын недавно женился и уже чуть ли не воет на луну. Поспешил парень, а теперь расхлёбывает.

– Венечка, я ничего не хочу слышать. Эта девица меня довела до гипертонии. Мне из-за неё пришлось больничный взять, а у меня на работе дел невпроворот. Она меня трудоспособности просто лишила. Лишила! – театрально вскрикнула Валентина Васильевна и прижав холодный компресс ладонью, прикрыла глаза.

Вениамин Геннадьевич знал все повадки своей жены, а потому не перечил ей. Да и вообще он редко с ней вступал в споры. Его Валечка была в семье главной и это невозможно было изменить. Характер Валентины был жёстким и упрямым. И это неудивительно. Их с братом воспитывал отец, который был военным и мотался по разным гарнизонам. Жёсткость и дисциплинированность взрастил он в своих детях. Мать Валентины умерла рано, подхватив неизлечимую болезнь в постоянных разъездах и полевых условиях жизни. Безутешный отец пытался справится с двумя погодками в одиночку, но служба требовала его неустанного контроля и детей пришлось перевезти в город к бабушке, за много километров от его гарнизона.