Директива 22

– И всегда бесил, – пожимаю плечами я.

– Но ведь это он руководил операцией по его спасению?

– Номинально. И это не означает, что Тир ему хоть сколько-нибудь нравится, и что он не макнул бы Тира с головой в какое-нибудь изрядное гавно.

– Высокие отношения!

– Политикам вообще тяжело. Поэтому я, собственно, и совершенно не хочу в политику. Мне совершенно не подходит необходимость улыбаться тем, кому хочешь перегрызть горло.

– Да, я помню, ты у нас любишь стрелять в людей.

– Есть! – радостно заявила, привлекая наше внимание, Дип. – Полного совпадения, конечно, нет, но просто совпадения – есть! На время пары изъятий приходятся курьерские задания, брали их разные исполнители. Им всем гарантировали анонимность и непопадание на видеофиксацию в помещении, требования: наличие бликового затемнителя у себя и машины для защиты анонимности на улицах, предоставляются верибельные ложные идентификаторы для получения и внесения средств… в общем, все, конечно, хорошо продумано, но… мы можем достать этих людей.

– И как? Вряд ли тебе выдадут сведения на них из базы этого аукциона.

– Конечно, нет, но у меня есть аккаунт, спасибо нашему другу Свифту, и я могу создать примерно такое задание. И предложить его тем же ребятам, которые делали это все для Коды.

– Делай, – обрадовался Кин. – Тут то мы их, голубчиков, за задницы-то и возьмем.

– Не слишком надейся, – предупреждаю я. – Сомневаюсь, что Кода так просто оставил бы нам ценный хвост.

– И на солнце бывают пятна, и даже самый умный и крутой преступник рано или поздно должен проколоться, – не согласился со мной Кин. – Не обязательно здесь, не обязательно сейчас, но рано или поздно он проколется, и мы найдем, где он прокололся. Обязательно.

Мне бы его веру – лично мне Кода уже начинает казаться каким-то призраком банковской сети, или целым набором хитрых, удачливых, злонамеренных призраков. И еще меня напрягает, что я не могу вспомнить, где еще я слышал голос того парня на бронефлаере там, где нас с Сорелем так яростно гоняли по площадке сноса.

В итоге мы с Кином примерно час занимались очередным пересмотром всех документов по делу (исключая «Соджорн» – на папку с этими сведениями я внимательно смотрю и со всей ответственностью откладываю в сторону), но никаких подвижек у нас не происходит.

Тоскливы и следующие новости, которые мы получаем, но они, хотя бы, познавательные. Кину звонит давешний таможенник из «Урадры».

– Доброго дня, – нахмурился он. – Извините, у меня не очень хорошие новости.

– Я Вас слушаю, – спокойно ответил Кин, уже понимая, к чему идет дело.

– Ребята с КПорта-3 меня выслушали, обещали присмотреться к кораблю получше и тут же его выпустили, – у парня несколько обескураженный вид, словно он первый раз в жизни столкнулся с таким поведением коллег. – Я спросил их, почему так – ответили, что там было все чисто, и никаких проблем, и нет причин задерживать честные корабли. И что мой запрос вызывает у них сомнения, что я, дескать, кому-то пытаюсь мстить или беру взятки.

Мы с Кином переглядываемся, и он выгнул бровь, акцентируя внимание на изложенных фактах.

– Лучшая защита – это нападение, – ответил он таможеннику. – Я думаю, у них самих рыльце в пушку, поэтому они пытаются обвинить Вас. Если начнутся какие-то выяснения и расследования, в чем я сомневаюсь, можете совершенно спокойно упомянуть нас и нашу просьбу осуществить следственный эксперимент. Я подтвержу Ваши слова.

– Спасибо, – кивнул парень, явно веселея. – Жаль, что я не смог помочь.

– Ничего страшного – мы все равно узнали что-то полезное из этой истории. Вы можете сказать нам, с кем именно говорили?

Таможенник некоторое время помолчал.

– Простите, я не хочу подставлять приятеля, которого просил. А второй раз меня направили на их начальника отдела. Это Коннор Энрор.

Это имя, конечно, было известно, но не факт, что «прикуп» был именно там. Но, по крайней мере, мы теперь знали, что он там точно есть – и, вероятно, на это стоило обратить внимание соответствующей инстанции.

– Может, нам опять позвонить Горун или кому-то еще из этих граждан? – без энтузиазма предложил Кин.

– А зачем?

– Может, мы их достанем достаточно, чтобы кто-то из них проговорился.

– По-моему, Горун уже проговорилась достаточно в последний раз – аллюзия на Коду и тот факт, что он, либо «часть» его, так сказать, взбунтовались, была вполне слышна. Не думаю, что она скажет нам больше. Хастингс не скажет ничего, а ло-Ланнренн будет опять красиво петь про долг, социальную миссию и прочие чудесные, но совершенно не релевантные вещи. А с учетом требований Тира прекращать их трясти – лучше пока, наверное, затихариться.

– Может, – Кин наморщил лоб. Ему явно уже хочется на коня, в доспехи, скакать и сносить неправедных, а не в сотый раз перебирать все наши умозаключения – и, к счастью, Дип все-таки дала нам повод для выезда.

– Двое клюнули, – с удовольствием сказала она. – Я назначила им личные встречи для передачи поддельных идентификаторов. Один предложил через полтора часа, на Силеннос, 56, там одна сомнительная кафешка. А второму я сама назначила – через четыре часа, уже совсем вечером, на Сураве, 14. Это пустырь. Правда, я понятия не имею, кому лучше туда идти, потому что рожу Кина знает едва ли не каждая собака на Тайрене, а Иль у нас и вовсе заметный.

– Не настолько. В кафе в углу – не очень. На пустыре можно за заборчиком обосноваться. Но про Кина я согласен. Если мы не собираемся этих парней арестовывать в тот же момент, то лучше его не брать. Дип, ты себя чувствуешь в силах поболтать с ними?

Она поколебалась, явно оценивая вероятность стрельбы.

– Я тебя прикрою, если что. Собственно, если хочешь, я буду тебя телепатически «вести» и подсказывать.

– А ты это можешь?

– А ты это позволишь?

– Обещай не копаться в личных воспоминаниях.

– Ты настолько не хочешь, чтобы я узнал, встречаетесь вы с Кином или нет?

– Нет, не хочу, чтобы ты случайно увидел меня голой! А как ты пройдешь защиту? Мне Старик ставил.

– Он учил меня ставить ее точно так же. Так что это вообще не проблема.

Дип с сомнением посмотрела на Кина, и тот кивнул.

– Давай, езжай. Я уверен, что Иль тебя защитит, если что. Ты, кстати, тест прошла?

– Прошла, – недовольно ответила Дип, но стала собираться – неохотно, может, но тем не менее, быстро и эффективно. Тянуть время так, чтобы опоздать она явно не собиралась.

– Эй, не переживай, – как можно мягче говорю ей я. – Серьезно. Кин прав – я способен тебя защитить.

– Так в этом и дело, – буркнула она. – Мне так… стыдновато.

– Не совсем стыдно, а «стыдновато»?

– Да. Стыдновато бояться и быть такой бесполезной. А вдруг мы попадем в перестрелку опять, и я тебя подведу?

– Не переживай. Людям свойственно бояться – это просто чувство самосохранения. Те, кто его лишены – обычно долго не живут.

– Но ты жив. И Кин.

– Мы скорее исключения. А сколько на нас, выживших, приходится тех, кому не так безбожно везло?