Директива 22

– У нас есть данные о том, какие именно средства и откуда зачислялись на счета фонда через него?

– Ловят. И поимка нам даст достаточную амуницию, чтобы закрыть местное представительство Фонда навсегда, и даже без твоего Сореля, но, знаете ли, мне хотелось бы знать, откуда эти бешеные бабки и за что.

– Про это у нас есть всего одна зацепка, – я телекинезом отбираю у Кина маркер и рисую длинный, похожий на кукурузину огурец. – Корабль, к которому надо было обеспечить доступ в одном из заданий предположительно фонда.

– Да, этот корабль может быть ключом ко всему, но ты хоть представляешь, сколько кораблей задерживают для проверки каждый день?

Я рисую еще один огурец и подписываю «Трек-Аваланш», с вопросительным знаком.

Кин посмотрел на мое художество, потом на Дип, но она сделала вид, что слишком занята более ранней задачей.

– Значит, поищем и это, – резюмировал Кин. – Что у нас еще? Нападения. Кто-то пытался убрать Сореля, который знает, я думаю, какую-то конкретику о связи между Кодой и Фондом, и нас, которые пытались получить документы о фирмах, имеющих отношения к, предполагаем, что Коде. Что намекает, как будто бы, на то, что Кода и устроил нам это развлечение.

– Сомневаюсь. Кода изымает информацию легко и непринужденного, и ему нет необходимости посылать бандитов за серверами, он и так туда залезет, изящно и издалека, и все, что угодно сотрет или скопирует. Но интерес откуда-то со стороны к компаниям, связанным с ним, подозрителен. К тому же, Кода, – я делю его «огуречик» пополам и ставлю над водоразделом вопросительный знак. – Либо не однородное образование, либо уже находится в конфликте с фондом, либо, – я рисую кружочек рядом, соединяю его с Кодой волнистой линией и рисую еще один вопрос. – Есть еще один игрок, который пытается нам указать на фонд и Коду, и сам имеет с этого какую-то выгоду. На эти мысли меня наводит, для начала, настигший вас зарплатный дождик, с таким явным указанием на фонд, в тот момент, когда мы, наконец, выяснили, кто нас предположительно взломал и как. Это либо попытка повернуть наше следствие в сторону фонда, либо подстава Коды под нас кем-то еще.

– Вероятно, – кивнул Кин.

– Есть еще один момент, – я тру шрам в задумчивости. – Кода или нет, но камеры, как ты говоришь, были в районе отрублены, а нам с Сорелем кто-то помог. Был ли это Кода, или один из Код, или кто-то копающий под Коду с другой стороны, я не знаю, но факт остается фактом.

– В смысле? – Кин удивленно выгнул бровь, и даже Дип оторвалась от своих изысканий в номерах коммов и траекториях движения.

– Кто-то приехал до вас и изрядно напугал напавших на нас парней. Попытался задавить их бронированным флаером.

– Тем самым бронированным флаером.

– Именно. Потом вышел из машины, проверил, живы ли мы оба и пообещал, что, дескать «твои скоро будут». И уехал при вашем приближении.

– Какие-то еще внезапные откровения?

– Мне показался знакомым его голос, – поколебавшись, признаю я. – Но с учетом того, сколько голосов я слышал за свою жизнь? Это бесполезно. Это точно был не Мейли, не мой отец и не кто-то из моего ближайшего окружения, это все, что я могу утверждать.

– И не Кольбейн.

– Это был бы слишком круто. В общем, это достаточно бесполезные сведения, но, может, он расслабился, и мы поймаем его за флаер?

– Вряд ли.

– Что там осталось еще?

– Гнарк, персонаж, которому пытались позвонить нападавшие. Я думаю, это прозвище, но может, кто-то из информаторов его узнает?

– Этим я займусь. Сейчас позвоню в полицию, – пообещал Кин.

– А я выброшу стаканчики, – щедро обещаю я, но делаю, конечно, не только это. Так как все мои письма были проигнорированы, я сначала пытаюсь по межпространству дозвониться до директора «Атенрей», а потом пытаюсь отыскать его пресс-секретаря, потому что получаю в ответ только назойливый автоответчик.

– Ай, привет, Иль, – помахала мне Хисс с терминала каких-то пару десятков минут спустя. – Ты так упрямо прозванивался, что я не выдержала и сдалась. Что, передумал и хочешь меня взамуж?

– Почти, – смеюсь я. – Хочу от тебя информации, над которой чахнет твой босс.

– Вау, интрига! Одобряю, – важно кивнула девушка.

Хисс – такое же личное прозвище, как Гиллернхорн, и означает оно нечто донельзя ядовитое. Красотка в мини-юбке, мило улыбающаяся мне с экрана, получила его за свое невероятное умение легко и без проблем устранять конкурентов. Собственно, один из них, собирая свои манатки с рабочего места пресс-секретаря «Атенрей», и кинул в ее сторону это самое «Хисс». Малышка очень обрадовалась, и приняла это знаком судьбы. Хисс и Хисс, и, кажется, толком никто и не помнит, что зовут ее Дейдре Амариллис. Я знаю ее с детства – так что для меня она иногда и чуть-чуть все еще «Дэй», но Хисс ей и ее поистине бульдожьей хватке идет куда больше.

– Еще как. Так вот, расскажи мне, Хисс, что ты знаешь про «Трек-Аваланш»? Ни за что не поверю, что у тебя против них нет толстой папочки с компроматом.

– Боюсь тебя разочаровать, но толстой – нет. И вообще это все на уровне подозрений. А чем они тебе сдались?

– Вот именно, что не сдаются, – фыркаю я.

– А тебе надо, чтобы сдались? Боюсь, я не очень помогу. Ну, про них ходят слухи, что они нечисты на руку, но это и про нас ходят не меньше.

– И что же, у них прямо-таки безупречная деловая репутация?

Хисс скорчила недовольную рожицу.

– Они неплохо работают, в самом деле. Один из их бывших капитанов сейчас работает у нас, и он клянется, что «Трек» таскает контрабанду, но их ни разу не ловили, даже после нашей наводки, даже после его советов, как искать. Так что, либо их прикуп круче нашего, либо ничего такого и нет.

– А можно контакты этого капитана?

– Он сейчас на рейсе до Арники, но, наверное, по межпространству может тебе ответить. Я ему сообщение кину, и тебе – его контакт.

– Спасибо, – киваю я.

– Это с ними связана заплатка у тебя на роже, только честно?

– С их, так сказать, партнерами, – без особой охоты поясняю я.

– Тогда отомсти им жестоко и кроваво, – торжественно напутствовала меня она.

Дип все еще копалась, а Кин пока не вернулся из полиции, так что я продолжаю тянуть за свою петельку из клубка и вызываю капитана сразу же, как только получаю письмо с контактами от Хисс. Он, видимо, сообщение тоже получил, и поэтому на мой звонок ответил сразу же, хотя вид у него и изрядно потрепанный, словно я ему десятый сон досмотреть не дал. Ну, или девятый.

– Чего вам всем надо, пристали, как ерепень, – вежливо и очень обреченно начал он разговор. Однако, без мата, что внушает определенные надежды. А слово «ерепень» – вообще шедевр.

– Хисс посоветовала мне именно с Вами обсудить слабые места «Трек-Аваланша», – отвечаю я. – Управление быстрых решений Министерства безопасности проводит расследование под грифом директивы 22, и оно коснулось деятельности «Трек-Аваланш». Вы ведь работали там?

– Двадцать лет псу в задницу, – подтвердил мой собеседник. – Гонял им грузовики туда-сюда, а потом пассажира мне какого-то посадили важного. А он мне, хлебощелк эдакий, всю пассажирскую ванную раздолбил, и велел из капитанской выметаться. Ну так я не вымелся. Сказал ему, чтоб знал корабельный порядок. А эти пугорапицы меня потом и попросили. Мол, жааалобы на вас, капитан, жааалобы! Тьфу, а не жалобы.

– Выполняли ли Вы для «Трек-Аваланша» какие-либо задания, которые показались Вам подозрительными или странными? Может быть, вы знаете о других капитанах, которые выполняли?

– Так там любое задание ерепень полная, – с готовностью ответил он. – Я как-то коробки везу, по маркировке – растение дикоцветное сироборка, листья сушеные. А коробки мелкие, но тяжелые, как моя жизнь!

– Еще что-то?

– Да так на каждом шагу. Постоянно какие-то коробки в коробках, какие-то документы в двух экземплярах и разные, которые надо показывать этим и не показывать тем, такие дела.

– То есть, Вы можете сказать, что участвовали в контрабанде? Не переживайте, я не собираюсь предъявлять Вам никаких обвинений. Это дружеская беседа.

– Да оно это. Правда, у всех так.