Директива 22

– А Дар разрешил?

– Я в порядке, с чего бы ему запрещать?

– Бывало «в порядке» и по-порядочней, – не согласился он, но пошарил по шкафу, нашел мою одежду и занялся делом. – Кто тебя отделал-то?

– Кто-то, – умно говорю я. – Я грешу на один стремный фонд из Созвездия. Буду проверять. Меня зажопили во время встречи с информатором, который собирался мне что-то про них серьезное рассказать.

– Моя информация тебе чем-то помогла? По тому банку, «Фаради», или как там его?

– Мы просчитали там коррупционную схему, и будем разрабатывать чуть позже. Но, к сожалению, это не пролило свет на текущее дело.

– Судя по новостям, это просто офигеть какое важное дело. Как будто на «Банке Легатов» у нас вся экономика держится.

Я пожимаю плечами. Это далеко не только про «Легатов», и далеко не только про банки, и вообще касается не только Альянса и его безопасности, но Мейли об этом особо знать не полагается.

– Что, – чутко уточнил он. – Все намного хуже, но у вас какое-то правило насчет потрепаться?

– Уж точно не в больнице, – охотно заявляю я. – Спроси меня, когда закроем это дело.

– Спрошу, – пообещал Мейли. – Если помощь нужна – говори, не стесняйся.

– Да я и не стесняюсь, – хмыкаю я, пока брат помогает мне застегнуть ботинки.

– И все-таки, Иль, – укоризненно сказал он. – Не надо так нас пугать. Отец ругался.

– Я просто за нас с тобой двоих отрабатываю, – отмахиваюсь я. – Выделываю такие штуки за себя и за тебя. Потому что ты никогда такого не выкидываешь.

– Баланс во всех вещах, – полушутя соглашается Мейли, и я понимаю, что смутно ощущаю его телепатически – оттенки страха, заботы, понимания, сомнений. Это как глоток свежего воздуха в духоте, и я с удовольствием тянусь к этим ощущениям. Значит, скоро можно возвращаться к работе, к делу, которое, вопреки таким основательным встряскам, только надкушено со всех сторон и совершенно не разобрано в центре. Собственно, оно напоминает перепутанный ком гирлянды с огоньками на проводе, из которого с одной стороны свисает немного распутанный хвостик, с другой – подключение в сеть, и отовсюду торчат петельки и зацепки. Я бы отвел роль сетевого адаптера фонду, а хвостика – Коде.

На следующий день я отправляюсь на работу как ни в чем ни бывало. Вот только нашего баристы снова нет, и мне приходится включать мозги несколько раньше запланированного времени, чтобы попытаться внятно объяснить его сменщику, какой именно кофе мне нужен. Это особенно трудно с учетом того, что я понятия не имею, какой, но кое-как и с помощью моментально собравшейся за мной очереди удается справиться.

Так что в Управлении я появляюсь бодрый, проснувшийся и с кофе, чем ярко контрастирую со своими несколько уныловатыми коллегами.

– Что, уже раскрыли тут дело без меня, всех арестовали? – спрашиваю я, вручая кофе Дипике.

– Тебя не было сутки! Ты с ума сошел?

– Ну, вот, в самый раз. Целые сутки! Можно было все успеть.

– Иль, если ты не помнишь – в нас стреляли.

– И что вы делали, сидели и переживали? Все сутки?

– Почти. Тесты проходили. Для возврата к службе. А тебя, что, не тестировали?

– Так в меня и не стреляли. Меня только погоняли лазером, как котика, и шваркнули прикладом по голове.

– Действительно, большая разница, – фыркнула девушка и ненадолго замолкла, потому что взялась за свой кофе.

– Смех смехом, а для протокола есть. При перестрелке, любой, последующие тесты обязательны. А при драке, если не нанесены повреждения средней и тяжелой степени, нет, – пояснил Кин, оглядывая меня так, словно ожидал, что я рассыплюсь в пепел. Но нет, я держусь – даже отвечаю ему полным сарказмом взглядом.

– Спорим, тебя опять трепал Старик?

Кин махнул рукой.

– Это очевидно. Он настаивал на выводе денег обратно, раз Тир готов санкционировать их выдачу, и мне пришлось согласиться.

– Это практически равносильно признанию непричастности фонда и его боссов к краже денег, – отмечаю я. – Потому что, вроде как, они становятся совсем ни при чем, просто через них пытались спереть.

– Да, но Старик тоже не дурак. И я показал ему наши прикидки по связи между Кодой и фондом.

– И что Кольбейн?

– Сказал, что Коду мы, конечно, продолжаем искать, и проверять все, что собирались, а еще ищем тех, кто смеет нападать на сотрудников Министерства при исполнении. Поскольку в момент нападения ты встречался с кротом из фонда, связать все это воедино и предъявить фонду и Созвездию – реально.

– Горун будет орун, – задумчиво говорю я. – А как-то зафиксировано, что это было именно нападение?

– Да, потому что строительная компания не имела в плане работ на это время, и вся техника была опечатана. Кто-то взломал ее и пытался использовать для имитации несчастного случая.

– У нас есть отпечатки, следы ДНК, видеозаписи?

– Как ты можешь догадаться по всем делам, в которых замешан Кода, все камеры именно в этот момент внезапно испытали временные перебои со связью. Так что нет.

– Я прямо-таки вижу, как кто-нибудь из судий нам говорит: «вы ничем не можете доказать, что это было не хулиганство подростков, а именно нападение».

– Их координатора, или одного из боссов называют Гнарк, – сообщаю я. – Я слышал это имя, когда валялся в полуотключке, и они думали, что я без сознания. И у них не было сигнала, тоже, кстати. Не могли никуда прозвониться. Но, может, мы можем отфильтровать все коммы, которые цеплялись к вышкам в этом районе и проверить по частоте нахождения там, и все такое? Вряд ли там много праздногуляющих.

– Это может сработать, если они там сами не живут, на самом деле, – нахмурился Кин, но сделал заметку в планшете. – Дип, займись, пожалуйста.

– Есть, шеф, – без особого энтузиазма согласилась она. – А по нашим стрелкам тоже так искать?

– Нет, – подумав, ответил Кин. – Это почти самый центр – там куча народу, все равно что искать иголку в стоге сена.

– И поищите по камерам большой флаер, вылетающий из той же зоны, – добавляю я. – Бронированный, тяжелый. Он отъехал буквально за секунду до того, как появились вы.

– Я не уверен, что это релевантная информация. Но стоит проверить. Кстати, что там Сорель? Шутки шутками, а не только я его спас, но и он меня. Дар сказал, что ему отдали латать только меня.

– Сорель в министерской клинике, под охраной после этих всех чудес. Но его приложили покруче, чем тебя, или он сам более хлипкой сборки, чем ты. У него ушиб головного мозга, и он пока что путает день с ночью и вообще не сильно коммуникабелен. Так что его допрос пока отложили – до лучших времен, так как рассказать что-то внятное он сейчас не в состоянии. Он успел тебе что-то сказать?

– Он сказал, что у него достаточно информации против Фонда, на основании которой можно серьезно раскрутить дело против них. Но договорить нам не дали, как ты понимаешь.

– Ладно, он от нас никуда не убежит, надеюсь, и мы завтра или послезавтра с ним поговорим. Хорошо бы завтра, потому что это дело с бесконечными наездами Кольбейна начинает мне, мягко говоря, надоедать.

– Давайте пройдем по тем сведениям, которые у нас есть, еще раз, – предлагаю я.

Кин оборачивается к доске, стирает все, что мы там нарисовали и начинает сначала.

– Банки, не важно какие, взломаны через центральный узел, центральный узел через нас. С тоже через нас – министерство экономики. Сделал, судя по всему, все-таки известно-неизвестный нам Кода, но не похоже, что по заказу Фонда, скорее, из любви к искусству. С помощью взломов на более низком уровне он насоздавал счетов в банках и микрофинансовых организациях уровнем пониже, – Кин нарисовал маленькие шарики рядом с большими. – В том числе, с их помощью он выполнял заказы от Фонда на ввод-вывод средств, получая оплату с их левых схем по рекламе.