По следу аркуды

– Лучше бы с медведем, – понизил голос Клим.

– Привидение? – округлил и без того круглые глаза Ярик.

– Хуже.

– Да что может быть хуже? Инопланетян? Так они бы тебя не отпустили, забрали бы тебя на планету Альфа Центавра, – подначил друга Ярик.

– Заткнись ты, – огрызнулся Клим. – Я даже не могу рассказать, что видел. Вы это должны увидеть своими глазами.

– Что увидеть, где?

Клим неопределенно махнул рукой в сторону Медвежьей лощины.

– Ты туда ходил? – поинтересовался Грек. – И как тебе удалось исчезнуть из лагеря?

– Случайно. Зоя попросила меня с девчонками сходить к роднику, что возле лощины. Я девчонкам показал, где это, а назад они сами пошли. Я говорю им, вы идите, а я тут ягоды поищу, потом вас угощу. Они пошли, а я решил по лощине вверх забраться до камней.

– Зачем? – спроси Грек.

– Не знаю, – честно ответил Клим. – Как будто что-то тянуло меня туда. Короче, полез…Там такие заросли, видно, никто давно этим путем не пользуется. Два раза чуть ни свалился, под ногой насыпь поползла. Видите, руки?

Клим протянул руки, кожа на ладонях и впрямь была содрана.

– Ты не сказал, что там увидел, – напомнил ему Ярик.

– Я добрался до вершины холма, пошел к камням, ну тем, которые блинами лежат. Там такое опасное место, можно запросто загреметь костями вниз. Но я пробрался, залез на один блин, а там…

– Что? – затаили дыхание мальчишки.

– Между блинами находится пещера. Если со стороны смотреть, то и не увидишь вовсе, а если чуть вглубь пройти, тут и вход будет.

– Ну, а дальше?

– Дальше я в пещеру прошел, она у входа невысокая, а через три шага расширилась, и я уже головой потолка не доставал. Там с одного краю блины неплотно друг на друге стоят, и получилась щель, через которую свет проходит. Я огляделся, прямо под скалой родничок крохотный. Я руку опустил – лед, а не вода. Попил и огляделся. И тут…

– Ну, чего ты тянешь?

– Нет, это вы должны видеть сами. Вставайте, пойдем.

– Куда? – хором спросили Дизель и Ярик, а Грек уже догадался куда.

– Ты предлагаешь пойти через Медвежью лощину к пещере? То есть сбежать из лагеря?

– Да не сбежать, а на время только.

– Тебя полдня не было! Представь, сколько времени понадобится нам, чтобы доползти до пещеры, а потом вернуться, – покрутил пальцем у виска Грек. – За такую отлучку тебя не только с учета не снимут, а еще чего похуже придумают. Помнишь, что сказала директриса? Мало не покажется!

Клим загорячился.

– Грек, пацаны! Если бы это было что-то простое, я бы не звал вас. Но там…

– Ты можешь толком сказать, что ты там увидел? – потерял терпение Грек.

– Хорошо, – тихо произнес Клим. – Не хотите, не надо. Но учтите, у вас не будет другой возможности разгадать такую загадку, такую загадку!

Под деревьями повисла тишина. Каждый прикидывал, во что им выльется самоуправство, вернее побег из лагеря. Хорошо, если оно того стоит, а если из-за чепухи так рисковать?

– Клим, – снова обратился к другу Грек. – Это действительно что-то такое, ради чего можно рискнуть?

– Да, пацаны. И вы не пожалеете, что послушаете меня. А если нас потом… Да чего мы боимся, послезавтра отъезд. Ну, поругают, ну пригрозят. Через день дома будем. Надо о другом думать: как незаметно исчезнуть.

– Сейчас все на реку купаться пойдут, – напомнил Дизель. – Пойдем как будто со всеми вместе, а вон за теми кустами свернем. Только идти надо последними.

Друзья обдумывали план, предложенный Дизелем.

– Ладно, решено, – подвел итог размышлениям Грек. – Постараемся быстро туда и обратно. В крайнем случае, скажем, что отошли за ягодами и немного заблудились. Там хоть ягоды есть?

Клим пожал плечами.

– А я видел?

Немного погодя весь лагерь двинулся к реке. Впереди шли вожатые и старший воспитатель, Василий Егорович и Нина Игнатьевна укладывали на ручную тележку посуду. Клим и компания шла позади всех, а дойдя до кустов, резко свернула влево и пропала из виду. Будто и не было их здесь.

Потом был трудный подъем по Медвежьей лощине. Она действительно заросла колючим кустарником выше человеческого роста, под ногами каменистым почва была неустойчивой, и ноги норовили соскользнуть. Ребята взмокли, пока преодолели половину пути. Там, где лощина чуть загибается вправо, они сели передохнуть.

– Блин, как ты второй раз поднимаешься по такой крутизне, – удивился выносливости друга Дизель. – Если бы знал, что так трудно, фиг бы пошел. Пропади все твои загадки!

– Не ной! – остановил его Грек. – Пошли, значит, надо дойти. Вставайте.

Они вновь поднимались по едва заметному прогалу в чащобе лощины, остерегаясь хлесткого удара веток по лицу или цепких колючек, впивающихся в одежду и голые части тела.

Удивительно, но здесь не было слышно птиц, хотя внизу, на пустоши, их перекличка была очень слышна. Не было здесь и вездесущих комаров, мух или мошек. Словно мертвой была лощина. Судя по всему, и зверь здесь не водится.

– А почему лощина называется Медвежьей? – задыхаясь, спросил Ярик.

– Отец рассказывал, что давным-давно на охотников вышел бурый медведь, хотя сроду их тут никто не видел. Пока сообразили, пока ружья взяли наизготовку, того и след пропал. Ходили охотники, ходили, но кроме следов и кучки дерьма, ничего не обнаружили. Как сквозь землю провалился.

– Может, и провалился, – предположил Дизель, – тут и нам немудрено провалиться. Идем, сами не знаем куда. А вдруг обрыв, и мы не заметим? Загремим по полной.

Наконец они преодолели последний подъем и вышли к подножию камней, лежащих друг на друге в виде неровной стопки блинов.

– Ну, куда дальше? – огляделся Грек. – Где твоя пещера?

Клим пошел вперед, показывая путь товарищам. Через пять минут они оказались рядом с нижним скалистым блином. Им пришлось подтянуться на руках, чтобы забраться на него. Сделав несколько шагов, они уперлись в едва заметный проход между блинами.

– Пещера, – тихо проговорил Ярик. – Заходим? А вдруг там медведь живет?

– Я там никакого медведя не видел, – ответил Клим. – Даже следов нет.