По следу аркуды

Наши друзья объявили, что хотят заняться туризмом, а Грек спросил, нельзя ли использовать помост в центре лагеря для тренировок по каратэ. Послышался удивленный гул ребят, парочка оболтусов тут же вскочила и начала дергать ногами в разные стороны, пока один не свалился на траву под смех остальных.

Дорога и новые впечатления утомили ребят, и дискотека прошла вяло. Через час Петр выключил музыку, все отправились по комнатам. Но еще долго то там, то там слышались смешки, возня и пререкания, пока вожатые не прошли по комнатам, и шум стих.

Завтра начинались трудовые и спортивные будни: ранний подъем, часы работы и часы тренировок. Месяц пролетит быстро, рассуждали наши друзья, они вернутся в город, и жизнь потечет своим чередом.

Если бы они только знали…

Занятия

Солнце еще пряталось за вершины вековых деревьев, когда свисток поднял всех с постелей. Через десять минут новые обитатели лагеря гуськом трусили за физруком по лесной дорожке, вьющейся вдоль металлического забора. Замыкающим бежал Руслан, который крепкими шлепками подгонял нерасторопных или просто ленивых. Девчонки, ежась от сырости, хныкали и огрызались, когда Зоя, бегущая рядом с ними, убеждала не расслабляться, а то отставшего волк задерет.

– И нет тут никаких волков, – задыхаясь, парировала девчонка с густо накрашенными ресницами (видно, с вечера поленилась умыться), – вы просто пугаете.

– Еще чего, пугать, – у Зои от бега даже дыхание не сбилось. – Хочешь проверить, оставайся. Увидим твой рекорд по спринтерскому бегу.

– Это еще почему?

– Увидишь волка, включишь пятую скорость, – засмеялась Зоя. – Вот тебе и рекорд. Был тут у нас один смельчак. Хотел в кустах отсидеться, да только потом через забор перемахнул как олимпиец. Долго от страха зубами клацал – с волком встретился.

Девчонки подобрались, испуганно зыркали по сторонам, шарахались от каждого непонятного звука, каждого движения веток.

Грек и Клим легко справлялись с нагрузкой, им такие кроссы были не впервой, а вот Дизель едва успевал за друзьями. На вид он был здоровым, но рыхлым, и дома спорту предпочитал тихие занятия. Вот удивились дед и бабуля, когда им сказали, что их Санек бегал за тепловозом, пытаясь прокатиться на его крыше.

Саньке по душе была тихая деревенская жизнь. Он рано научился колоть дрова, топить печку, охотно помогал бабуле на огороде. Над ним посмеивались уличные мальчишки, когда он приводил на берег пруда своих сестричек и учил их плавать, доставал для них желтые кувшинки и даже плел из цветов венки.

Последнее увлечение Саньки было плетение корзин. Дед научил его выбирать упругие молодые ветки ивы, выкладывать дно, а потом вплетать ветки по кругу, чтобы через пару часов в руках красовалась корзинка. Правда, без ручки, так как ручка все никак не удавалась парню: то получится толстоватой, то слишком короткой, неудобной. Только недавно ручка получилась, и довольный дед подарил внуку специальный ножик для нарезки веток. Сейчас ножик лежал среди вещей, на самом дне сумки, ловко засунутый под корешок книжки Даррелла.

Ярик тоже не очень любил бегать. В школе, на физре, конечно, требовали результатов, но по собственному желанию он никогда бы не стал бегуном. То ли дело со спиннингом на берегу реки или озера посидеть, наблюдать, как рано утром рыба в воде играет, как камыш колышется и издает звуки, напоминающие чей-то шепот. Ярик в такие минуты представлял, как на тихий берег выберется русалка или водяной. Несколько раз он даже держал наготове телефон, чтобы, не теряя ни минуты, сфотографировать речных обитателей. Но до последнего времени в его телефоне были только снимки рыбин, которых он вытаскивал на хитрый крючок.

Пробежав, по подсчетам мальчишек, не менее пяти километров, вернулись в лагерь, где обессиленно свалились под деревьями, выравнивая дыхание и отдуваясь. Но на этом Василий Егорович не успокоился. Через три минуты, выстроившись в четыре шеренги, ребята выполняли комплекс упражнений, среди которых самыми трудными были отжимание и приседы «пистолетом». Многие от усталости валились на траву, и только вожатые, сам физрук и несколько тренированных ребят продолжали зарядку.

– Закончили!

Все облегченно вздохнули, радуясь, что утренняя зарядка позади. Но не тут-то было!

– Тому, кто не выполнил всех упражнений, присесть и гусиным шагом отправиться к корпусу. Не забудьте принять душ и заправить постели. Дежурство первого отряда продолжается. В семь тридцать завтрак. Сели!

Измученные ребята сели на корточки и, смешно переваливаясь, побрели гуськом к корпусу. Последним в этом смешном строю был Дизель, не дотянувший зарядку до конца. Друзья решили его поддержать и шли рядом. Через несколько шагов Дизель так запыхался, что чуть не ткнулся носом в землю, но Грек опустился рядом с ним на корточки, подставил плечо и буквально потащил на себе бедолагу.

Послышался свисток – мучения закончились. Дизель еле распрямил ноги, а Грек как ни в чем не бывало попрыгал на месте, размял мышцы и, сняв футболку, поспешил под ледяной душ. В лагере не было предусмотрено горячей воды. Только раз в неделю топилась баня, где можно было побаловать себя горячим паром и горячей водой. А на каждый день в распоряжении обитателей лагеря был холодный, можно сказать ледяной душ. Но как ни странно, никто не высказывал недовольства, только слышались взвизги девчонок да шлепки ладоней по голым телам.

После зарядки и холодного обливания ребята почувствовали прилив сил, слышался хохот и уверения, что уж завтра они гусиным шагом не пойдут.

– Посмотрим, – тихо произнес Грек, открывая дверь в комнату. Он один еще до кросса прибрал постель и теперь наблюдал, как с этим справлялись его друзья. Ловко получилось только у Ярика, а вот Клим и Дизель, как ни пытались ровно застелить одеяло и покрывало сверху, прямо поставить на угол подушку, не смогли этого сделать.

– Смотри, – Грек подошел к Климу.

Он быстро разобрал постель, потом раз – аккуратно сложил вдвое одеяло, положил и натянул углы, два – кинул покрывало и выровнял край, три – ударом кулака заставил подушку сложиться по диагонали и поставил в изголовье. Теперь постель Клима выглядела, как у него.

– Ну, а ты, что смотришь? – обратился Грек к Дизелю. – Давай, давай.

Дизель хотел обидеться, но решил, что оно того не стоит. Он как смог выправил сделанное, пообещав себе, что завтра заправит постель лучше.

За завтраком никаких разговоров не было, чувствовалось, что ребята проголодались. Все молча ели гречневую кашу с тушенкой, запивая сладким чаем. Кто-то даже попросил добавки.

Не успели отстучать ложки по дну металлических тарелок, как под навес зашла женщина. Она была в темном костюме, хотя день обещал быть жарким, в темной блузке и темных туфлях. У неё были совершенно белые волосы. Кто-то подумал бы, что она рано поседела, другие, что она обесцветилась, но взрослые в лагере знали: директор Тамара Георгиевна от рождения была беловолосой. Вернее альбиносом, человеком, у которого отсутствует красящее вещество меланин. У неё не только волосы, но и брови и ресницы были белесыми. И лицо было белым-белым, как мукой присыпанным. Поэтому Тамара Георгиевна одевалась всегда в темное. Светлая и цветная одежда смотрелась на ней нелепо.

– Здравствуйте, – тихо произнесла она. – Меня зовут Тамарой Георгиевной, я директор лагеря. Надеюсь, первое впечатление об этом месте (она обвела рукой пространство вокруг) у вас сложилось хорошее. Обещаю, по окончании смены вы оздоровитесь, закалитесь душой и телом, станете более тренированными, чем сейчас, и вам не будет здесь скучно. Но взамен я требую абсолютного подчинения нашим внутренним правилам, главное из которых гласит: за территорию лагеря без сопровождения взрослых ни ногой. Нарушивших дисциплину ждет суровое наказание…

– Какое? – послышался сдавленный возглас.

Тамара Георгиевна посмотрела внимательно на сидящих за столом, но ни на ком не задержала взгляда.

– Лучше вам этого не знать, – ровным голосом произнесла она. – Но поверьте, нарушитель пожалеет. А сегодня отряды живут по плану, готовятся к торжественному открытию лагеря. Расписание работы секций кружков найдете в корпусе.

На этом знакомство с директором закончилось. Ребята составили грязные тарелки и кружки на угловой стол рядом с мойкой и потянулись к корпусу, чтобы выбрать, чем они будут заниматься целый месяц. Как они поняли, безделье здесь не приветствуется.

Сказать, что все были довольны в сложившихся обстоятельствах, значит соврать. Многие уходили с завтрака, недовольно морщась или откровенно злясь. Они не привыкли к дисциплине, строгому распорядку, физическим нагрузкам. То ли дело часами сидеть у компьютера или на телефоне, бесцельно бродить с такими же, как они, по городским улицам, задирать прохожих, тайком пить пиво или энергетики. Пусть потом учителя и родители ругают, «ведут воспитательную работу», они уже почувствовали вкус вольной жизни, они почти взрослые и ни за что не станут ботанами.

Нынешней ночью в одной из комнат шла игра на деньги. Вот это жизнь, вот это драйв, хвастались подростки друг перед другом. Жаль, что потратить выигрыш негде, ни магазина рядом, ни захудалого киоска. Ну, это ничего, через месяц они вернутся в город и тогда гульнут на полную катушку.

А что же наши друзья? Вначале они хотели записаться в одну секцию, но потом раздумали, и каждый сам решал, где ему будет лучше. В случае с Греком все решилось быстро: он был единственным каратистом и попросил два часа утром и час вечером для тренировок на помосте. Клим, узнав, что их Василий Егорович в прошлом не тяжелоатлет, а стрелок из лука, записался к нему в секцию и теперь ждал первой тренировки. Продумав почти час, Ярик отправился к Руслану, который сколачивал группу туристов.

– Там в расписании однодневные походы и трехдневный, – рассказал он друзьям после собрания туристов. – Установка палаток, разведение костра без спичек, переход рек через брод и по стволу дерева, даже готовка на костре, ну и еще что-то, я не запомнил. Нормально, да?

– Вполне, – ответил Грек. – А ты определился? – он посмотрел в сторону Дизеля.

Тот грустно сидел на скамейке под деревом и все никак не мог решить, каким делом ему заняться.

– Может, вышивкой займешься у Нины Игнатьевны? – ухмыльнулся Ярик. – Тебе потом пригодится, когда к сеструхам вернешься!

– Да пошел ты, – отмахнулся Дизель. – Я же не виноват, что не спортивный. Вот был бы кружок типа технического творчества, вот это по мне. Ну, или на крайний случай биологический, там кролики, птички всякие. Не знаете, есть такое?

– В расписании нет, но можно спросить,– посоветовал Клим. – Давай сейчас сходим к Петру и спросим. Кстати, есть еще кружок музыки и пения, не хочешь?

– Не-а, – заулыбался Дизель, – мне медведь на ухо наступил. Если я запою, вы убежите через секунду.

– А ну попробуй! – ребята захохотали.

Так до вечера Дизель ничего про себя не решил. Он слонялся по лагерю, заглядывал в раскрытые двери хозяйственных построек, побывал на тренировке волейболистов под руководством Олега, послушал песни про горы и перевалы под гитару Руслана и сам не заметил, как оказался под окнами кабинета директора. Здесь была разбита клумба и стояла выкрашенная в разные цвета скамья. Дизель сел, подставил лицо солнцу, зажмурил глаза и в который раз за два дня подумал о бабуле, деде, сестренках.

– Как вы там без меня справляетесь?– проговорил он вслух.

– Да как-то справляемся, – услышал он голос сверху.

Дизель открыл глаза, осмотрелся, потом задрал голову к небу.

– Блин, почудилось что ли? Как будто бабуля со мной говорила…