Бегство

Кабинет доктора, к которому Катарина попала первая (это была ее старая, еще студенческая привычка, на экзамене  бросаться в омут с головой сразу, ничего не знать, никого не слушать. Поэтому она совершенно не знала, чего ожидать, и это незнание поджигало у нее где-то внутри весёлый и отчаянный огонёк) оказался аскетически прост, идеально чист и нагружен новейшей компьютерной техникой, как космический корабль. Навстречу Катарине из-за небольшого письменного стола поднялся высокий худой человек с наголо стриженной небольшой головой, широкими, острыми  плечами, на которых дорогой свитер из тонкой светло-серой шерсти висел, как на вешалке, с угловатыми скулами на смуглом лице и на удивление спокойной, ласковой улыбкой.  Он галантно отодвинул стул, приглашая гостью сесть, сам сел рядом, испытующе посмотрел Катарине прямо в глаза, и ей показалось, что острый нож вошёл в масло.

– Катарина, позвольте без отчества, у нас тут нет этого официоза, к которому вы, и наверное, привыкли. Добро пожаловать в наш замечательный санаторий. Для вас подготовлены отличные комнаты, их окна выходят на реку, а река у нас тут шикарная. Вы ещё не размещались?

Катарина отрицательно мотнула головой, чувствуя себя полной дурой, потому что в углах глаз у неё вдруг закипели слезы. Доктор понял это, ласково положил тёплую, крепкую руку ей на плечо, улыбнулся.

– Всё беды мы оставляем за воротами. Не тащим их с собой. Меня зовут Иван. Отчества у меня, как и у всех остальных сотрудников, нет. Во всяком случае для гостей. Размещайтесь, пожалуйста, никаких медицинских манипуляций пока не ждите. Вечером сегодня у нас концерт авторской песни, его не пропустите, исполнители замечательные. Больше не смею задерживать, пригласите следующего.

Комната, в которую её привела кругленькая медсестра – колобок, была четвёртой, в огромном холле дома-шале среди увившей стены и окна шикарной зелени прятались еще три двери. В холле, помимо цветов, стояла ещё и мебель – огромные, уютные кресла, пара столиков, уставленных вазами с фруктами и сладостями, торжественно возвышался камин, источающий спокойное, ласковое тепло. Всё было очень достойно, добротно и качественно, Катарина вдруг почувствовала себя гостьей в старинном английском замке, вот только свободы у неё не было. Закрыв за медсестрой дверь, она побродила по своим владениям. Комнат оказалось три – небольшой зал-библиотека, спальня и крошечная кухонька, она бессмысленно поводила пальцем по мебели, поправила подушки, потом выпила холодного молока из холодильника, подошла к окну и распахнула створки. Сразу за этим домом начинался небольшой луг, а за ним явно угадывался берег, похоже живописный – неровный , обрывистый, поросший каким – то низким незнакомым кустарником.

– Не поверишь, это багульник. Мне сказали, что он цветет здесь, как безумный, весь берег в розовой пене. Уж не знаю, как они его приручили. Ты, кстати, как? Разместилась?

Прямо под её окном стоял и лыбился Денис. Он выглядел радужно счастливым, как будто выиграл в лотерею что-то невероятное.

– Я в том шале, что за мостом. Далеко поселили, гады, разводят подальше. Ну ничего, нам расстояние не помеха. Правда, красота моя?

Катарине вдруг дико захотелось закрыть окно, дурацкая веселость и вечно неунывающая физиономия мужика почему-то начали её раздражать. Он понял, иронически присвистнул, кинул небрежно.

– Сказывается смена терапии. Отмена гормонов и так далее. Ладно, Катарина, встретимся вечером на ужине. Отдыхай.

Когда Денис скрылся из виду, Катарина накинула тёплую пушистую накидку (огромный шкаф оказался полон новой одежды), выскользнула из дома и пошла по тоненькой тропке через луг. Ноябрь уже полностью убил зелень, чёрные травы лежали мёртвыми, но яркое, не осеннее солнце грело, как в сентябре.

На берегу было пусто, Катарина шла к реке и абсолютно белый песок тихонько и послушно просыпался под ногами в мягкие ямочки. Река, неширокая, очень красивая с плотной фиолетовой водой, текла далеко внизу, под песчаным обрывом, так призывно блестела под солнышком, что Катарине захотелось коснуться её рукой. Она подобрала накидку, села прямо на песок, оттолкнулась руками и поехала вниз, оставляя в тонком нежном песке глубокий след своего тела.

– Ну да, мы с тобой тоже так катались, помнишь? Только у нас такого песка не было, всю задницу обдерешь пока спустишься. А тут… Красота…

Катарина глянула в сторону голоса – рядом с ней сползала по песку Женька, и её небольшое личико было очень довольным. Наконец, они уперлись ногами в ровный берег, встали, отряхнулись, хихикнули.

– Опять ты, Жень. Белая моя горячка. Я уж думала, меня вылечили.