Унесенные в сети

– Бобовые, орехи, яйца, соевое молоко. Протеины можно получать не только из мяса и рыбы.

– Ты и простое молоко не пьешь?

– С детства не могу… а соевого выпиваю почти литр в день – с кофе и горячим шоколадом.

Пьер-Анджело принялся готовить салат. Когда он достал из пакетика листья и выложил их в тарелку, Галина обратила внимание, что он их не помыл, но промолчала. Кто его знает, может, они продаются уже чистые и готовые к употреблению. Итальянец как будто что-то вспомнил и вышел на несколько минут в свой задний дворик, чтобы вернуться с разными пахучими травками, которые он там сорвал. Потом ей было странно смотреть, как мужчина режет овощи и листья прямо на деревянном обеденном столе без всякой разделочной доски. Только сейчас Галина заметила, что в кухонной мебели отсутствуют предметы, которые удобно использовать как рабочие поверхности. Большая из двух отделений металлическая мойка с ребристым фартуком для сушки посуды слева соседствует с холодильником, а справа с газовой плитой. Зато много вместительных подвесных шкафчиков. Кстати, вот и разделочная деревянная дощечка. Галина принесла ее и положила на обеденный стол, предлагая к использованию. Тут она заметила подсохший хлеб в корзинке на столе и спросила:

– Давай хлеб подогреем? У тебя есть тостер или микроволновка?

– Нет! Мне это не надо! У меня нет даже утюга. Зато я умею так сушить постиранные рубашки, что их совсем и не надо гладить! А ты умеешь?

– Мне удобнее гладить. А фен? – спохватилась женщина, вспомнив, как собиралась в дорогу. Она, как обычно, взяла с собой большую круглую расческу для укладки волос и понадеялась, что в любом доме должен быть хоть какой-нибудь фен.

– И фена нет! У меня короткие волосы, они быстро сохнут.

Пьер-Анджело поставил на стол два стеклянных стаканчика, достал из стеклянного шкафчика початую бутылку красного вина. Он налил вина совсем по чуть-чуть, граммов по тридцать.

«Необычно, – подумала Галина, которая пусть изредка, но все же пила вино, и в небольших количествах, но, чтобы, уж, совсем в малюсеньких – первый раз»

Вино, на вкус Гали, было не очень… слишком молодое. Зато салат получился необыкновенно вкусным – консервированный тунец явно добавил овощам пикантности, а листья шалфея и сосновые орешки приятно хрустели на зубах.

Когда ужин закончился, и хозяин помыл посуду, Галина спохватилась, что нигде нет телевизора. Как бы предвосхищая ее вопрос, итальянец усмехнулся:

– Телевизора у меня тоже нет! Только радио. Я люблю слушать музыку. Не потому, что у меня нет денег купить телевизор, у меня достаточно денег на жизнь. Просто не хочу тратить время на всякую ерунду… На политику, на ток-шоу и сериалы.

– А спорт, футбольные матчи?

– Зачем? Зачем смотреть спорт, гораздо интереснее летать! Я не живу на земле… Я живу, когда летаю.

И тут Галина вспомнила, что, когда они с Пьер-Анджело гуляли по Турину, она обратила внимание на рекламный билборд с изображением Сарры Джессики Паркер, главной героини сериала «Секс в большом городе». Указав на нее пальцем, Галя заметила, что на этом фото актриса похожа на Джулию Робертс, другую голливудскую звезду и спросила, не кажется ли ему то же самое. Ее тогда немного шокировал встречный вопрос итальянца:

– А кто это такие?

– Ты что, не смотрел «Секс в большом городе»? – удивилась гостья из России.

– Нет! Я не смотрю на чужой секс!

В ту минуту Галина восприняла это как игру слов и остроумную шутку. Сейчас ей стало понятно, что он мог такое сказать совершенно всерьез и действительно ничего не знает о популярном во всем мире сериале.

После ужина Пьер-Анджело рассказал своей гостье, что был во многих странах мира: в Латинской Америке, в Норвегии, в Японии. В России не был, но пролетел ею всю с запада на восток и обратно, когда летел в самолете в Японию.

– У тебя есть время, когда ты находишься за границей, ходить по театрам и музеям, знакомиться с культурой и бытом других стран? Гастрономическими изысками, национальной кухней?

– Мне очень понравились суши в Японии, – поспешил признаться итальянец, – Возможность все посмотреть, конечно, есть, но я никуда не хожу, я все время летаю. Я смотрю на эти страны с высоты птичьего полета и вижу, как они во многом похожи. Все зависит только от ветра и от времени года.

Они говорили долго-долго, почти до полуночи, и мужчина первым предложил пойти спать.

Галина приняла душ, плотно закрыла дверь в спальню и легла на старинную кровать. Никаких попыток проникнуть в ее спальню хозяин не предпринял. Судя по всему, он улегся на диванчике в кухне-гостиной, там же громко сопел на кафельном полу старый насытившийся пармской ветчиной и невкусными лекарствами Блюз.

Взлет

Московская гостья проснулась в абсолютной темноте, посмотрела на часы в мобильном телефоне, и поняла, что уже утро, и пора вставать. А темно оттого, что в спальне плотно закрыты ставни. Галя на минутку выскочила из-под теплого одеяла в холодное нутро комнаты, подбежала к окну, открыла ставни, и снова вернулась в кровать.

Прямо напротив нее на комоде стояла большая белая мраморная скульптура в стиле модерн, которую Галя вчера поглаживала. В мягких очертаниях бедра и предмета, прижатого на уровни груди, Галина предположила мадонну с младенцем… У нее не было сомнений в том, что пирамидальной формы голова скульптуры символизирует наброшенное на волосы мадонны платок-покрывало.

– Доброе утро! – Пьер-Анджело без стука тихонько приоткрыл дверь. Зашел, присел на кровать и мягкими поцелуями несколько раз коснулся ее лица: лоб, щека, подбородок, губы.

– Доброе утро! Эта твоя скульптура «Мадонна с младенцем»? – спросила Галина, слегка уворачиваясь, и все еще оставаясь во власти неловкости. – Как красиво! Очень красиво!

– Это боец кун-фу! – поправил итальянец.

– Нет, «Мадонна»! Посмотри, какая у нее линия бедра – мягкая протяжная. Это женщина! – не соглашалась из упрямства и уверенности в своей правоте Галина. Она поймала себя на том, что ситуация во всем крайне необычная, она впервые в жизни спорит об искусстве ни с кем-нибудь, а с автором скульптуры.

– Это боец кун-фу в боевой стойке, и к груди он прижимает меч, – терпеливо объяснял скульптор.

Пьер-Анджело еще ближе придвинулся к Галине и одарил ее таким чувственным поцелуем, что она представила себя проснувшейся Спящей красавицей и обняла своего прекрасного принца в ответ.

Уже через мгновенье, Пьер-Анджело ловко сбросил с себя одежду, и нагое тело мужчины унесло Галину в полет по изрядно ею подзабытым и бескрайним просторам физической любви.

Потом они просто обнимались и целовались. В итальянском языке все эти нежности называются красивым словом «coccole». Так вот, они без оглядки одаривали друг друга этими кокколями, которые накопили друг для друга за предшествующее встрече время тоски и одиночества.

Завтрак любовников был незатейливым. Кофе с соевым молоком для хозяина, кофе-эспрессо без молока и сахара для гостьи и по паре сухариков с медом для обоих.

Блюз заметно приободрился. Пес уверенно обошел несколько кругов вокруг стола, а принялся бестолково тыкаться мордой в ноги хозяина, напоминая, что это именно он ему главный друг, и что пора доставать из холодильника ветчину. Причем, лучше всего пармскую ветчину.

– Сейчас мы поедем на мою гору. Ты полетишь сегодня со мной? – спросил Пьер-Анджело с надеждой в голосе.

– Пока не знаю. Я могу решить это там, наверху, на горе? – все еще сомневалась Галина.

– Нет! Ты должна решить здесь. Не беспокойся! Я еще раз тебе напоминаю, что я очень опытный пилот. У меня есть полная экипировка для пассажира, тебе не надо ничего брать с собой дополнительно! Я же профессионал! Но я должен заранее знать, какой парус и какой комплект снаряжения брать на гору – одноместный или двухместный. Пойми! Если ты имеешь дело с профессиональным пилотом, в небе не опаснее, чем на земле!

– А нельзя на гору взять два комплекта снаряжения? И на месте решить, полечу я или нет.

– Каждый комплект весит примерно сорок килограммов. Куда мы денем тот, который не понадобиться – мы не сможем его оставить на горе…

Полностью смысл этих слов Галина поняла примерно через час. Она все-таки еще дома твердо отказалась лететь, но выразила желание подняться с ним на гору и посмотреть, как он летает. Пьер-Анджело покормил ветчиной Блюза, погрузил в свою машину огромный и очень тяжелый рюкзак с парапланом, и они поехали в спортивный клуб.

– Я подожду тебя внизу, у подножия горы? – предложила Галя.

– Нет, там могут быть плохие парни. Они могут приставать к тебе и напугать тебя.

Галя подумала, что в ее возрасте ей уже поздновато бояться плохих парней, но вслух говорить ничего не стала – ей было приятно, что итальянец тревожится за ее безопасность.

Но, скорее всего, он просто пошутил. Владения клуба представляли собой деревянный домик с кафе и туалетом, беседку с длинным дощатым столом и лавками вдоль него, автомобильную парковку и огромную ровную поляну, куда приземлялись пилоты. Кроме автомобилей пилотов и их пассажиров на парковке стоял домик-прицеп, а еще два микроавтобуса, которые отправлялись наверх на гору в режиме шаттлов. Кроме Галины и Пьер-Анджело в микроавтобус уселись десять пассажиров. Они совсем были не похожи на плохих парней. Тем более, что среди них были две мужеподобные энергичные немки, пара молодых симпатичных французов и веселые болтливые итальянцы. Громоздкие парапланы были загружены в багажный отсек шаттла.

Микроавтобус вез парапланеристов по петляющей узкой горной дороге. Закрытые повороты и отвесные скаты, очень узкая полоса для движения, где практически невозможно разъехаться двум машинам и жутко смотреть вниз. Подъезжая к бесконечным крутым поворотам, из-за которых в любой момент могла выскочить встречная машина, водитель микроавтобуса подавал протяжный звуковой сигнал. Раза три-четыре приходилось разъезжаться со встречным транспортом. Тогда кто-то один, кто был ближе к более или менее широкой площадке, сдавал задним ходом, при торможении, осыпая клочья земли из-под колес в пропасть. Два-три раза микроавтобус даже теоретически не мог сразу вписаться в поворот и проделывал это в два приема, упираясь задними колесами в абсолютную границу с этой самой пропастью. Дорога казалась бесконечной. Четыре с небольшим километра они ехали целый час. Галина с ужасом думала, что ей придется возвращаться по этому же пути назад. Знала бы она об этом раньше, может быть, и выбрала бы спуск на параплане, который даже и ей уже казался более безопасным.

И вот, наконец, автобус выбрался на широкую лужайку примерно в километре от самой вершины горы. Внизу открывалась потрясающей красоты панорама – холмы и дороги, речушки-ручейки, малюсенькие домишки. Вид почти такой же, как Галина наблюдала из окна иллюминатора, когда пролетала в самолете над Альпами. Нет, здесь, пожалуй, были совсем другие ощущения. Самолет – это ограниченное пространство и вид из окна сродни картинке в телевизоре. Здесь же пространство открытое, воздух горный разреженный, дух захватывает.