Любовь под снегом

– Иду, конечно! – с улыбкой воскликнула Маришка и подскочила с диванчика.

«Куда, интересно, я иду? – запоздало подумала девушка, но отступать было поздно и она, кивая коллегам, шла к … сцене? – Твою ж мать! Во что я опять вляпалась?»

– Итак, дорогие гости, – вещал со сцены ведущий, – у нас есть две прекрасные леди. Представьтесь, пожалуйста.

– Я – Катя, а она – Марина, – взяла в свои руки столь важное дело старшая из девушек.

– Очень приятно познакомиться. Итак, о прекрасные, что будем делать? Петь, танцевать, читать рэп, быть может? Или стихи?

– Танцевать! – снова за двоих ответила Катерина и ножкой притопнула для убедительности. Катя выпила совсем немного, но хорошая компания, атмосфера – всё пьянило куда сильнее шампанского. Хотелось драйва. Огня. И она едва могла устоять на месте.

– Отличный выбор–р–р! – похвалил ведущий и снова обратился к залу: – Итак, у нас есть две прекрасные танцовщицы, две восточные принцессы, две обольстительные гурии! – заиграла красивая восточная мелодия и мужчина довольно комично, без намёка на пластику, вильнул бёдрами и махнул рукой, будто разгоняет мух. – И нам нужен – та та да дам! – правильно, господа и дамы! Нам нужен мужчина! Не будут же эти принцессы, будто сошедшие со страниц сказок тысячи и одной ночи, соревноваться друг перед другом. Нам нужен шах!

– И мат, – хихикнула Катя в свой микрофон.

– О, несравненная! – мгновенно развернулся к девушке ведущий, – не будьте столь жестокой! Я ещё не озвучил правила и могу вас немного наказать. Например, – мужчина говорил игриво, но не пошло, довольно дружелюбно; Маришка сделала вывод, что его лучше не дразнить и оказалась права. – эротическим танцем!

Марина представила, как и без того полуголая Катя, в частично прозрачном коротюсеньком платьице, будет эротично танцевать. Да и вообще танцевать! Коллеги за ближайшими к высокой сцене столиками уже вполне вероятно имели возможность оценить бельё и чулки девушки.

Катя была в настроении повеселиться и не желала замечать очевидное. Пока ведущий спускался в зал, пока выбирал падишаха – после шуточки несравненнейшей Катерины он решил произвести небольшую замену терминов – Маришка прожужжала коллеге все уши, что не стоит позориться перед сотрудниками и становиться звездой ютюба. Но когда она увидела, кого выбрали на роль «о, светлейшего и наимудрейшего падишаха», проблемы Кати отошли на второй план.

К сцене приближался Александр.

– Я сейчас упаду в обморок, – пискнула Маришка достаточно тихо, но мужчина с микрофоном услышал.

– Спокойствие, только спокойствие, – прогундосил он, доброжелательно улыбаясь напуганной девушке, и в зал, уже совсем другим голосом, весело выкрикнул: – А ну, красавицы, присоединяйтесь! Такому падишаху нужен целый гарем!

Александра усадили в роскошное кресло у сцены, а девушкам выдали по поясу с монетками. Маришка испытала огромное облегчение, когда сообразила, что эротических танцев не будет и можно просто повеселиться, посоревноваться с другими девушками в вилянии попой и озорном звяканье. Победительницу, судя по всему, ведущий собирался выбрать по звуку. Настя увлекалась восточными танцами и не раз объясняла и показывала ей, как правильно двигаться, так что как минимум в теории Марина была немного подкована.

Это оказалось не так просто, но безумно увлекательно! Абсолютно лишённый каких–либо танцевальных навыков ведущий повязал платок себе на бёдра и подавал пример! Ужасающее в своей несогласованности звяканье монет вызывало стойкое желание заткнуть уши берушами, но удержаться от смеха при виде хаотичных дёрганных движений мужчины было совершенно невозможно!

Директор тоже оценил старания ведущего и больше всех его поддерживал, подзуживая в микрофон девчонок:

– Я сейчас выберу ведущего. Девочки, зажигательнее–зажигательнее! Берите пример у профессионала! Посмотрите, с каким азартом, с огоньком в глазах он двигается!

К концу конкурса у Марины заболели скулы от смеха. Слёзы нет–нет, да и пробивались наружу, грозя испортить макияж. Любимая корейская косметика пока держала оборону и чудом сохраняла свои позиции, но девушка твёрдо решила сбежать в дамскую комнату и привести себя в порядок при первой же возможности.

Танцовщиц в гареме у падишаха оказалось немало. Дамы всех возрастов и комплекций с удовольствием отплясывали и у некоторых весьма неплохо получалось. Когда на сцене осталось всего пять очаровательных и несравненных гурий, среди которых оказалась и Маришка, правила конкурса ужесточились.

– А теперь каждая из наших роскошных… – начал ведущий, но директор его прервал:

– Не забывайтесь, главный смотритель гарема падишаха, это мои роскошные женщины.

– О, великий! Не вели казнить! – запричитал ведущий, испортив восточный антураж. Каждый из присутствующих машинально продолжил его речь знакомой по русским народным сказкам присказке: «вели слово молвить».

Александр милостиво кивнул, сохраняя максимально спокойный вид, но Марина готова была поклясться, что он едва сдерживает хохот и получает истинное удовольствие от каждой фразы, каждого движения.

– А теперь каждая из роскошнейших и восхитительнейших одалисок, – понизил рангом6 участниц ведущий, – станцует индивидуальный танец!

– Упс! – прокомментировала Маришка, на что коллега из бухгалтерии ей ответила:

– Не эротический и Слава Богу!

– По эротическим танцам ведущего мы никогда не переплюнем! – Ангелина из коммерческого отдела подмигнула соперницам и дамы дружно расхохотались. Крыть было нечем!

Марину поставили четвёртой и к тому моменту, как подошла её очередь, уже практически не сомневалась, что победа почти в кармане. Последней должна была танцевать главный бухгалтер – поистине необъятных форм женщина, но приятная и внешне, и внутренне. Арина Анатольевна казалась оплотом спокойствия и уверенности в себе, даже годовые отчёты не могли поколебать её стойкую к нервным потрясениям натуру. Более здравомыслящего и сдержанного человека Марина пока не встречала.

– О, вы не в платье! – очнулся ведущий, когда Маришка, одетая в юбку–карандаш до середины колена и строгую белую рубашку, заняла центровое место на сцене. – У нас в конце концов танец живота! Подвяжите рубашечку узлом, я вам гарантирую победу!

– Позвольте, а как же я? – возмутилась Арина Анатольевна, с присущим ей достоинством недовольно пожав плечами. – Я не собираюсь так просто сдаваться.

Не смотря на внушительные габариты, главный бухгалтер двигалась поразительно пластично и Марина вдруг поняла, что она до сих пор не видела, как танцует её главная и, на данном этапе, единственная соперница. Они постоянно оказывались на противоположных концах танцевальной группы. Да и, откровенно говоря, смотрела Марина в основном на ведущего или Александр, чего греха таить.

– Я не буду. Это не очень честно, – отказала ведущему Марина.

Пьяный голос из зала крикнул:

– Давай! Не стесняйся! Все свои!

Другой, ещё более нетрезвый, добавил:

– Директор, глядишь, и зарплату повысит! За артистизьм!

Марина выпрямилась, неприятно удивлённая. Первой её мыслью была: «Кто–то увидел, как он чуть меня не поцеловал и сделал выводы!» и лишь потом она поняла, какого о ней мнения теперь будет коллектив.

– Если наш директор изменит своим правилам и начнёт за голое пузико повышать зарплаты, я стану ходить на работу в топе дочери, – весело и звонко воскликнула Арина Анатольевна, разрядив обстановку.

Марина готова была расцеловать её в обе щеки, уступить почти гарантированное первое место в конкурсе и, вообще, всячески носить на руках и превозносить всеми возможными способами. Но Арина Анатольевна махнула рукой, призывая не тянуть с танцем.

Заиграла музыка. Чарующая. Тягучая. Она словно обволакивала тело, заставляя неторопливо, плавно извиваться, раскачиваться. Марина прикрыла глаза на мгновение, попыталась расслабиться, отпустить себя на волю, как объясняла Настя. Но не вышло. Неприятная шутка сотрудника не желала покидать её мысли, тело словно одеревенело.

Она открыла глаза.

Он смотрел на неё.

Только на неё.

Голодный, жаркий взгляд. Тот самый, что будил в её крови пожар. Тот, что гипнотизировал, не позволял отвлечься, разорвать это соединение. Соединение взглядов, душ, сердец.

И она подняла руки, изогнулась, вильнула бёдрами. Гордая. Непреклонная. Наперекор глупым и болтливым коллегам она станцует! Станцует для него! Только для него одного.

Она не знала, как положено танцевать настоящим восточным красавицам. Возможно, им нельзя смотреть в глаза своему господину и повелителю. Но её падишах не возражал. Да и не было в ней сил отвести взгляд. И желания такого тоже не было.

И она танцевала! Изящно, грациозно. И в то же время страстно, отдавая себя музыке, отдавая себя ему. Заманивая, соблазняя, очаровывая.

Когда музыка смолкла и Марина опустила руки, зал взорвался аплодисментами. Она с ошеломляющей ясностью поняла, что этот танец, танец–признание, танец–откровение будет истолкован совершенно однозначно и вряд ли кто–то из коллег, более взрослых, умудрённых опытом, не поймёт его значения.

«Пусть думают, что хотят, начхать! Может, я так хотела победить, что приложила все мыслимые и немыслимые усилия. Карьеризм рулит» – думала Марина, спускаясь со сцены и уступая её коллеге.