Два поэта

2. В воображении он переносится в Петербург. В определённом порядке ("иных уж нет, а те далече…".) "собираются" лицейские друзья: Николай Корсаков, который умер в Италии, Фёдор Матюшкин, находящийся в кругосветном плаванье и, наконец, сам Пушкин, отбывающий Михайловскую ссылку.

3. Первое обращение к друзьям: "Друзья мои, прекрасен наш союз".

4. Пушкин из наблюдателя превращается в участника пирушки. Он вспоминает о печальном прошлом (Южная ссылка).

5. Снова Михайловское. Близкое прошлое. Приезд друзей: Пущина, Дельвига, Горчакова. Мысли о «запоздалом» друге, Кюхельбекере.

6. Второе обращение к друзьям: "Пора и мне…". Если в первом обращении мысли о прошлом и настоящем, то в этом размышления о недалёком будущем. "Промчится год, и с вами снова я…".

7. Снова в воображении возникает Петербург. Встреча Пушкина с лицеистами через год.

Звучат три тоста:

"Да здравствует лицей…".
"Наставникам…".
"Ура наш царь!"

8. Третье обращение к друзьям: "Пируйте же, пока ещё мы тут! "Лицеисты «уходят» в том же порядке, что и появились: "Кто в гробе спит, кто дальный сиротеет… "Остаётся один последний лицеист, которому посвящены строки стихотворения: "Несчастный друг! Средь новых поколений / Докучный гость и лишний, и чужой…".

9. И снова Михайловское… Октябрь 1825 года. Поэт снова в одиночестве, но что-то в его настроении неуловимо изменилось.

Круг замкнулся.

2

А теперь обратимся к содержанию стихотворения.

Михайловское. Осень. Пушкин сидит у камина. Перед ним бокал вина. За окном – печальный осенний пейзаж. "Пустынная келья" освещена и согрета теплом камина. Вторая строфа начинается словами:

"Печален я, со мною друга нет,
С кем долгую запил бы я разлуку…".

Пушкин пытается мысленно представить себе лицейских друзей, но они не приходят. Тогда воображение переносит поэта "на брега Невы", где происходит дружеская пирушка. Начинают собираться друзья. Они появляются в строгом порядке, который Пушкин сформулирует только в 1830 году в восьмой главе "Евгения Онегина". "Иных уж нет, а те – далече…". Сам автор, с одной стороны, смотрит на эту встречу достаточно остранённо, как наблюдатель, с другой стороны, как и другие лицеисты, является её воображаемым участником.

Первым появляется тот, "кого нет", – Н. Корсаков, скончавшийся в Италии в 1820 году.

Потом те, кто "далече". Сначала – Матюшкин, находящийся далеко от невских берегов. Он, как всегда, в плаванье. Следующий за ним – сам Пушкин, отбывающий Михайловскую ссылку. В его первом обращении к лицейским: "Друзья мои, прекрасен наш союз… "звучит одновременно ликование и горечь. Поэт вспоминает Южную ссылку, разочарование, предательство друзей. Он снова мысленно переносится в Михайловское. Мысленно, так как вспоминает о недалёком прошлом, когда, пренебрегая запретом, его посетили близкие друзья. И опять, в строгом порядке, появляются лицеисты: Пущин, Дельвиг и Горчаков.

Наконец приходит четвёртый, «запоздалый» друг, который должен был приехать в Михайловское, но ещё почему-то не приехал – Вильгельм Кюхельбекер.

И снова Пушкин превращается из наблюдателя в участника. Но если первое его появление было связано с прошлым (печальное воспоминание о Южной ссылке), то это устремлено в будущее. Звучит предсказание, которое окажется пророческим: "Промчится год, и с вами снова я".

Наконец, все те, кого он призывал, кого мечтал увидеть, в сборе. На смену печали и горечи первых строк приходит ликование:

"Благослови, ликующая муза, благослови: да здравствует лицей!"

Звучат три тоста, обращённые к лицеистам, к учителям, к царю. Пушкин из участника опять превращается в наблюдателя, а пространство раздвигается до бесконечности: "Пируйте же, пока ещё мы тут!"

И снова друзья всё в том же строгом порядке. Но это уже не порядок появления, а порядок ухода: "Увы, наш круг час от часу редеет; кто в гробе спит, кто дальный сиротеет…" В последних строчках стихотворения Пушкин обращается к далёкому будущему и пытается представить себе, что будет испытывать последний оставшийся в живых лицеист.

3

"И время – прочь, и пространство – прочь".

    Анна Ахматова

Если пространственный контекст стихотворения ограничен определёнными географическими рамками: Михайловское в реальности, Петербург, Царское село, Одесса в воспоминаниях, Париж, Кавказ мимоходом, – то временной контекст стихотворения не укладывается в определённые рамки. От Михайловского дня, сжатого до мгновенья "проглянет день… и скроется…", – до вечности: "судьба глядит… мы близимся к началу своему…". Стихотворение продолжается во времени и после смерти Пушкина, охватывая почти шесть десятилетий, период, пока жив последний лицеист.

Можно сказать, что это стихотворение длиной в жизнь последнего лицеиста, князя Александра Михайловича Горчакова. А теперь обратимся к стихам.

19 ОКТЯБРЯ

Роняет лес багряный свой убор,
Сребрит мороз увянувшее поле,
Проглянет день как будто поневоле
И скроется за край окружных гор.
Пылай, камин, в моей пустынной келье;
А ты, вино, осенней стужи друг,
Пролей мне в грудь отрадное похмелье,
Минутное забвенье горьких мук.

Печален я: со мною друга нет,
С кем долгую запил бы я разлуку,
Кому бы мог пожать от сердца руку
И пожелать весёлых много лет.
Я пью один; вотще воображенье
Вокруг меня товарищей зовёт;
Знакомое не слышно приближенье,
И милого душа моя не ждёт.

Я пью один, и на брегах Невы
Меня друзья сегодня именуют…
Но многие ль и там из вас пируют?
Ещё кого не досчитались вы?

Кто изменил пленительной привычке?
Кого от вас увлёк холодный свет?
Чей глас умолк на братской перекличке?
Кто не пришёл? Кого меж вами нет?

Он не пришёл, кудрявый наш певец
С огнём в очах, с гитарой сладкогласной:
Под миртами Италии прекрасной
Он тихо спит, и дружеский резец
Не начертал над русскою могилой
Слов несколько на языке родном,
Чтоб некогда нашёл привет унылый
Сын севера, бродя в краю чужом.