Диагностика убийства

– Не надо об этом! – прервал он меня. – Это был мой долг: ваш отец столько сделал для меня и моей семьи, что я был бы рад отдать жизнь за его дочь!

Мне было странно слышать столь пафосную речь от человека, едва оправившегося после операции, но я поняла, что у него, вероятно, имеется достаточно причин так говорить.

– Вы обязательно должны ехать, – немного передохнув, проговорил Баджпаи. – Мои сыновья, Арджун и Кишан, позаботятся о вас и сделают все не хуже, чем справился бы я сам. Кроме того, здесь Егор… Он уже позвонил моей жене, и она прилетит первым же рейсом, так что в одиночестве я не останусь…

Ну почему вокруг меня так много несчастий? Сначала – отец, которого я почти не знала, а теперь вот – адвокат… Да еще эта поездка в Индию, к которой у меня и без того душа не лежала!

* * *

Аэропорт Нью-Дели имени Индиры Ганди (какая ирония: меня назвали в ее честь, как и этот аэропорт!) показался мне настоящим муравейником по сравнению с Пулково. Несмотря на то что так называемый «Терминал номер два» обновили, как я прочла в брошюре, коротая время в полете, он все равно не справлялся с огромным количеством пассажиров. Сойдя с подножки автобуса, подвезшего меня к зданию аэропорта, я погрузилась в жаркий, душный, бурлящий поток разношерстной публики, который, как лава, изливающаяся из жерла вулкана, понесла меня вперед. Здесь были европейцы в костюмах и с кейсами – по всей видимости, бизнесмены, разъезжающие по делам своих фирм, а также мужчины в разноцветных чалмах в сопровождении женщин в пестрых сари, увешанных золотыми украшениями, подобно рождественским елкам. Туристы бороздили помещения аэропорта беспорядочными толпами, мусульмане в белых одеждах путешествовали большими группами. Не обошлось здесь и без японских туристов, неистово фотографирующих все и вся. Стоя посреди этого человеческого водоворота, я почувствовала себя песчинкой на берегу океана, которую того и гляди смоет волной. С трудом отыскав ленту, по которой двигался багаж, я терпеливо ожидала, когда же появится мой чемодан, но вот уже трижды мелькнула приметная красная спортивная сумка, а моего багажа что-то не видно.

– Простите, – обратилась я к дружелюбной служащей аэропорта, одетой в сари цвета хаки, – я не могу найти свой багаж!

– С какого вы рейса, мадам? – поинтересовалась она.

Я назвала, и девушка принялась названивать кому-то по местному телефону. Через полчаса выяснилось, что дела плохи.

– Мне очень жаль, мадам, – сказала служащая, – но, похоже, ваш багаж еще не прибыл – какая-то путаница во Франкфурте, где вы делали пересадку!

Хоть она и извинилась, было не похоже, чтобы индианка в самом деле о чем-то сожалела: видимо, потеря багажа здесь не в новинку. Только вот меня это обстоятельство, по понятной причине, не радовало: в багаже было все, что могло понадобиться в чужой стране, где нельзя ничего пить и есть, если оно предварительно не прошло санитарный контроль! Вдобавок к этой неприятности я что-то не видела в толпе встречающих никого с табличкой, где значилось бы мое имя, а ведь Егор обещал, что один из сыновей Баджпаи обязательно будет в аэропорту. Служащая аэропорта уже утратила ко мне интерес и переключилась на немецкого туриста, потерявшего свой рейс. Отойдя от стойки, я нервно озиралась по сторонам, прижимая к себе сумочку, в которой находилось лишь самое необходимое – деньги, документы и косметичка: знающие люди предупреждали, что в людных местах пышным цветом цветет воровство и карманники прямо-таки кишмя кишат в аэропортах и на вокзалах. Ну, и что мне теперь делать? Борясь с искушением сесть на первый же рейс домой, я медленно направилась в сторону выхода. Адрес отцовского дома лежал в моей сумочке, но, глядя на бесконечные потоки людей, я сильно сомневалась в том, что сумею самостоятельно его отыскать. Когда мы только приземлились, а было это в девятом часу утра, жара уже ощущалась, однако теперь, в половине одиннадцатого, солнце палило так, что асфальт плавился на глазах, а в воздухе висела голубовато-серая дымка, дрожащая, как мираж в пустыне. Через тонкую подошву мои ноги ощущали жар, исходящий от тротуара, и я почувствовала, что уже вся взмокла, несмотря на то что одета в легкий льняной костюм. Нет, приезд сюда был самой большой ошибкой в моей жизни! Но это, как выяснилось, было лишь начало. Едва я покинула здание аэропорта, как ко мне подлетела целая толпа мужчин, наперебой голосящих что-то на смеси всех языков мира, за исключением, пожалуй, только русского. Я слышала, что в Индии полно нищих, но эти люди не походили на таковых, и через несколько минут я сообразила, что они – таксисты, сгорающие от желания доставить меня в любую точку Дели. Их глаза горели, руки вскидывались в эмоциональных жестах, и голова моя буквально лопалась от их громких призывов и уговоров. Если бы я могла, непременно убежала бы прочь, не разбирая дороги, но мужчины окружили меня настолько плотным кольцом, что не оставили путей для отхода. И в тот самый момент, когда я уже готова была потерять сознание от жары и стресса, за моей спиной раздался требовательный мужской голос. Я не имела ни малейшего понятия, что он говорит, но таксисты, судя по всему, прекрасно поняли смысл сказанного и отхлынули, оставив меня в одиночестве наслаждаться возможностью дышать свежим воздухом.

– Все в порядке, – проговорил тот же самый голос, что разогнал толпу. – Присядьте-ка…

Сильные руки взяли меня за плечи и насильно усадили на парапет. Когда я, немного придя в себя, подняла голову, то увидела внимательно глядевшие на меня карие глаза: мужчина сидел на корточках и смотрел на меня. Тонкое, худое лицо, не походившее на большинство тех, что уже успели встретиться на моем пути в этой стране, выглядело весьма привлекательным – от темных, глубоко посаженных глаз до аккуратно подстриженной бороды и усов, из-под которых сверкали в улыбке белые зубы, резко контрастировавшие со смуглой кожей. Прямые жесткие волосы, черные с сединой (кажется, этот цвет называют «перец с солью»), были коротко стрижены, открывая широкий лоб.

– Вы – Индира Варма? – вдруг спросил мужчина. Я только собралась удивиться, но он тут же пояснил: – Вас невозможно не узнать – вот приедете домой и сами все поймете!

– А вы, значит, один из братьев Баджпаи? – поинтересовалась я, подумав, насколько, оказывается, сыновья могут не походить на отцов.

– Нет, меня зовут Милинд, – покачал он головой. – Милинд Датта. Арджун Баджпаи попросил меня вас встретить. Я – коллега вашего покойного отца.

– Господин Баджпаи не упоминал вашего имени, – заметила я, поднимаясь. Милинд также встал, и я с удовольствием отметила, что он выше меня.

– Все потому, что я – не член семьи, – улыбнулся он. – Хотя за долгие годы работы с вашим отцом я, пожалуй, почти что им стал: любой родственник Пратапа Варма – и мой родич тоже. А где, кстати, ваши вещи? – поинтересовался он, озираясь по сторонам.

– Они остались во Франкфурте, – горестно ответила я. – Одежда…

– Ерунда, – отмахнулся он. – Завтра я приеду сюда и устрою им веселую жизнь – живо отыщут потерю! До Агры около четырех часов езды, но я постараюсь управиться за три. Моя машина рядом. Пошли?

Автомобиль был под стать хозяину – гоночная модель «Порше», приземистая, черная и пучеглазая, и я поняла, что обещание «управиться за три часа» имело под собой веские основания. Видимо, папины коллеги и в самом деле неплохо зарабатывают! Он сорвался с места с бешеной скоростью, и я испугалась, что мы можем кого-то сбить, учитывая невообразимое количество народу на улицах города. Однако волновалась я напрасно: Милинд оказался прекрасным водителем и легко лавировал по запруженным людьми и транспортом улицам. Я с интересом смотрела по сторонам. Мимо проносились моторикши, каким-то чудом сохраняющие равновесие на трех колесах, дорогие иномарки и старенькие, дышащие на ладан автобусы с распахнутыми настежь дверьми, так как кондиционеров в салонах не предусматривалось, а жара стояла невыносимая. Центр города выглядел вполне презентабельно, с обилием старинных зданий и памятников. Мы выехали на хайвэй, который, как заметил Милинд, вел прямиком к месту нашего назначения. Несколько раз передо мной мелькнули знакомые очертания величественного пятикупольного строения, нарисованного на гигантских плакатах.

– Тадж, – пояснил Милинд, заметив мой интерес.

Я и сама догадалась, что волшебное сооружение из белого мрамора и есть знаменитый Тадж-Махал, построенный султаном Шах-Джаханом для любимой жены Мумтаз-Махал. Да, в те времена любовь увековечивали в мраморе с мозаикой из цветных камней, а теперь букет чахлых гвоздик и коробка дешевого шоколада – вот и все, что может ожидать среднестатистическая женщина от современного влюбленного!

– Вы его обязательно увидите, – добавил Милинд. – В Агре есть что посмотреть. Ваш покойный отец построил там несколько клиник, а потом возвел несколько в Дели и других городах. Недавно в Агре, по соседству с Тадж-Махалом, Пратап заложил фундамент нового филиала, который должен был стать венцом его карьеры, но сейчас работы приостановлены, пока не решен вопрос о наследстве… Агра – красивый город, но опасный, особенно для иностранцев. Хотя, наверное, это можно сказать о любом городе мира!

– Согласна, – кивнула я. – В Питере… то есть в Санкт-Петербурге есть районы, в которые лучше не соваться.

– Везде все одинаково, но тут, видите ли, имеется своя специфика. Вы, конечно, похожи на индианку – кровь, как говорится, не вода, но по вашему оглушенному виду сразу заметно, что вы нездешняя.

– По оглушенному виду?

– Ну, растерянному. Это нормально, ведь все здесь вам незнакомо, интересно… Поэтому прошу вас об одном, Индира: никогда не выходите из дому без сопровождения!

Я посмотрела на Милинда в надежде уловить улыбку на его лице, но он был совершенно серьезен.

– Что, без мужчины рядом тут вообще передвигаться нельзя? – спросила я недовольно.

– Ну, зачем же сразу – мужчины? – пожал плечами мой новый знакомый. – И женщина сойдет, только местная. Она не позволит ворам и попрошайкам вас облапошить, да и не потеряетесь!

– И где же я найду такую женщину?

– О, с этим проблем не возникнет: вот приедете домой, увидите!

Он уже вторично «пугал» меня приездом домой – как будто я и так не чувствовала себя не в своей тарелке! Встреча с родственниками представлялась мне сущим кошмаром, и, несмотря на то что в салоне была комфортная температура, я поежилась.

Я и не заметила за разговором, как пролетело время и мы въехали в Агру. Через полчаса, миновав широкие чугунные ворота, свернули на боковую дорогу, засаженную кипарисами.

– Здесь начинаются владения Варма, – сказал Милинд.

– Уже?!

– Мы ведь въехали в ворота, вы заметили?

Вскоре дорога стала закругляться, и мы оказались еще у одних ворот, увенчанных какими-то фигурами – видимо, из индийской мифологии. А за ними возвышалось нечто бело-розовое и громадное. Охранник, сидящий в высокой будке, узнал автомобиль Милинда. Раздался долгий мелодичный гудок, и ворота распахнулись, впуская нас во двор. Честно говоря, назвать «двором» площадь, лишь немногим уступающую Дворцовой по размеру, язык не поворачивался, но по отношению к дому, вернее, дворцу, он именно таковым и являлся. Посреди двора расположился мраморный фонтан – слон, стоящий на черепахе, запрокинув голову и выпуская струи воды из хобота, устремленного к небу. Я до шести лет прожила здесь, в этом самом доме, но в моей памяти не сохранилось никаких воспоминаний. Может, дело в том, что маленькие дети не обращают внимания на вещи, важные взрослым? Любой человек сознательного возраста, раз увидев столь величественное и претенциозное здание, поражающее смешением европейской и восточной роскоши, ни за что не забыл бы такого зрелища. Разглядывая все это великолепие, я не сразу заметила, что Милинд уже вышел из машины и распахнул передо мной дверь, терпеливо ожидая, когда же я перестану таращиться и обращу на него внимание.

– Еще насмотритесь, – улыбнулся Милинд, когда я, ощущая себя ужасно неловко, выбралась из удобного салона под палящее солнце. – А пока – прошу вас пройти в ваши владения!

– В мои?!

– Ну, разумеется, ведь именно вам принадлежит все это по закону – так захотел господин Варма.

– И что, все родственники с этим согласны? – задала я давно интересующий меня вопрос.

Милинд внимательно посмотрел на меня.

– Что рассказал вам господин Баджпаи?

– Почти ничего, кроме того факта, что мой брат сейчас находится в тюрьме по обвинению…

– В убийстве отца, это так, – кивнул он. – Тогда, видимо, мне придется ввести вас в курс дела. На данный момент в доме обитают: ваша бабушка Мамта-джаан, мать вашего отца, его вдова, Анита, ее сын, Санджай… До того, как был арестован. Также есть двоюродный брат Мамты-джаан, Анупам – он не проживает здесь постоянно, но часто навещает сестру и остается на месяц-другой. Племянница Мамты-джаан, Сушмита, ее муж Каран и дети, Сурья и Абхишек. Сушмита исполняет обязанности домоправительницы, но вы в любой момент сможете это изменить, если пожелаете. А, еще Чхая…

– Что еще за Чхая?

– Воспитанница господина Варма. Она была дочерью одного из наших служащих, который скоропостижно скончался десять лет назад, и ваш отец проявил милосердие и не позволил девочке попасть в сиротский приют. Она живет в доме на правах члена семьи.

У меня голова шла кругом от запутанных родственных связей. Все эти люди мне совершенно чужие, и они наверняка воспринимают меня как гунна Аттилу, вторгшегося на их территорию и грозившего нарушить привычный уклад жизни.