Сын Атлантиды

Игнис обиженно фыркнула, но больше не стала задавать брату вопросов. Армус вернулся к бесчувственной девушке, ловко завернул ее в шкуру и вновь перебросил через плечо. А затем быстрым шагом двинулся к жилищу шаманки. Люди совсем не обратили на него внимание, а вот шаманка, пожилая морщинистая женщина, обвешанная перьями и бусами, пораженно ахнула:

– Армус, зачем ты несешь ко мне свою добычу?

– Это не добыча, Моэма, – прошептал он. – Мне нужна твоя помощь.

Лицо женщины исказилось. Похоже, она почувствовала что-то неладное. В ее шалаше царил странный потустронний запах от дыма сожженных трав. Армус опустил сверток шкуры на пол и быстро его развернул. Увидев белокожую девушку, Моэма ахнула и укоризненно прошептала:

– Глупый мальчишка! Зачем ты принес ее сюда?

– Если бы я ее оставил, она бы погибла, – виновато ответил парень.

– Ты прекрасно знаешь, что здесь ее ждет та же участь, – нахмурилась шаманка. – Я не смогу все время прятать ее у себя. Когда об этом узнает вождь, его гнев поразит всех нас!

– Пусть она хотя бы очнется, – развел руками Армус. – Потом я что-нибудь придумаю.

– Хорошо, – вздохнула Моэма. – А теперь иди. Я сообщу, когда она придет в себя.

Армус свернул шкуру и вышел из шалаша. Его душа отяготилась камнем, угнетающее чувство съедало нутро, когда он смотрел на проходящих мимо людей и представлял, что случится, когда они увидят девушку.

Вскоре с охоты вернулись Маккой и Аксен. Аксен нес на плече двух застреленных уток.

– Десять десятков и пять единиц дичи! – торжествующе сообщил он, отдавая матери добычу.

– Армус, а что принес ты? – спросила Найра, взяв уток за ноги.

«Лучше бы вам не знать», – разочарованно подумал юноша и ответил:

– Я видел только олениху с детенышем и отпустил их.

– Молодец! – одобрил отец. – Одна спасенная жизнь дороже десятка убитых оленей!

Из уток Найра быстро приготовила похлебку, Игнис пыталась ей помочь, но на самом деле просто путалась под ногами. Армус сидел на улице, задумчиво склонив голову. Он думал о девушке, с ужасом представляя последствия своего поступка.

Из шалаша вышел Аксен. Он сжимал в руке копье и демонстративно сделал на его рукояти две новые зарубки. Всего их было сто пять. Заметив, что Армус никак на это не реагирует, парень спросил:

– Братец, у тебя какая-то беда?

– Нет, – ответил тот и отвел глаза в сторону.

– Ты не похож на себя. Отец тоже это заметил, – продолжил Аксен. – Ты ничего не поймал. Вид у тебя вялый, как у скошенной травы.

– Удача мне сегодня не улыбнулась, – пожал плечами Армус. Из шалаша послышался запах вареного утиного мяса.

– Говори, что хочешь, но я вижу, что ты скрываешь какую-то тайну.

– Ничего я не скрываю! – пылко возразил юноша.

Такая реакция побудила Аксена сделать еще один вывод:

– Вот теперь я в этом даже не сомневаюсь.

***

Тем временем Моэма заварила в чаше лечебное питье. Цветы, собранные ею в степях, отдали воде все врачебные свойства. Девушка, находясь в полубессознательном состоянии, сделала несколько глотков. Она беспрестанно шептала: «Анна! Куда ты исчезла? Куда исчезла я»?

– Вот и пришел этот день, – вздохнула шаманка, размышляя о чем-то своем.

Вскоре отвар подействовал, отдал незнакомке всю свою силу, и она открыла глаза. Ее сознание все еще путалось. Она увидела шалаш, услышала треск хвороста в огне, а затем перевела взгляд на шаманку в причудливом одеянии.

– Таки очнулась? – мрачно спросила Моэма.

Девушка не понимала ее речи. Она поднялась на локти и, резко отодвинувшись от старухи, затараторила:

– Где я? Кто вы? Где Анна?!

Моэма тоже ничего не понимала. Голос девушки был настолько звонким, что его могли услышать снаружи. Моэма пыталась ее успокоить, протянула ей руку, но это только напугало незнакомку.

– Не подходите ко мне! – еще громче крикнула девушка.

Не было ничего проще, чем вывести Моэму из себя. Она схватила незнакомку за руку, стиснула ее запястье и что-то прошептала. Девушка вздрогнула и мгновенно уснула.

– Ну и наградили же меня этой ношей! – пробормотала женщина и отправилась к шалашу Армуса.

Юноша все еще сидел на улице, томясь в ожидании. Увидев шаманку, он ободрился.

– Ну что? Она жива? – шепотом спросил он.

– Живее всех живых, – раздраженно ответила Моэма. – Однако с этой девицей слишком много хлопот. Она очнулась, и мой шалаш сразу же наполнился ее неразборчивыми криками. А если бы ее кто-то услышал?

– Тогда я попробую с ней поговорить, – предложил Армус. – Надеюсь, она разговаривает на том же языке, что и я.

В шалаш юноша вошел один. Моэма осталась снаружи для подстраховки. Жар перегоревшего хвороста в очаге едва освещал полумрак. Девушка спала. Армус не хотел ее будить, но и уходить не спешил. Он с любопытством рассматривал ее лицо, такое же белое, как у него. Она попала сюда с того далекого мира, которого он совсем не помнил…

Вдруг девушка открыла глаза, схватила пустой котелок, который стоял рядом, и вскочила на ноги.

– Не подходи ко мне! – крикнула она, выставив посудину перед собой.

Это случилось так неожиданно, что Армус растерялся и не смог найти слов, чтобы вступить с ней в контакт. Он очень давно не разговаривал на родном языке. Девушка, похоже, на это даже не рассчитывала.

– Стой на месте! – продолжала она, пятясь к выходу и размахивая котелком.

– Нет! – только и смог вымолвить юноша, осознав, что незнакомка собирается бежать.

Девушка бросила посудину и, отодвинув тяжелую занавеску, выбежала из шалаша. Армус побледнел и бросился за ней, чтобы затащить обратно, но было поздно. Девушку увидели. Воздух наполнился пораженными возгласами:

– Белая женщина!

– Откуда она здесь?