Харри Ильбред

Стражи расступились, и принц приблизился к заключённому, мрачно смотревшему на него сверху вниз.

– Короун… тебе выпал шанс… – произнёс принц, не переставая улыбаться. – Сейчас ты сразишься с одним из моих офицеров… Если выйдешь победителем… обещаю… сохраню тебе жизнь. А если проиграешь… расплатишься своей жизнью.

Принц отступил в сторону и приказал развязать пленнику руки и дать меч. Хариесс уже расставила своих солдат в широкий круг, приказав держать наготове пики на случай, если преступник вздумает бежать или напасть на кого-либо из высокопоставленных гостей. Сама она ждала соперника в центре этого круга.

Короуну развязали руки и втолкнули в круг. К ногам его бросили боевой меч, сверкнувший на солнце остро отточенным лезвием. Пират медленно нагнулся, не сводя с девушки настороженного взгляда, и его пальцы сомкнулись на деревянной рукоятке.

Хариесс окинула противника оценивающим взглядом. Он был примерно на полголовы выше неё, худощав и гибок, как сама девушка. Его тело, казалось, состояло из самих тугих переплетающихся мускулов. На предплечьях мужчины Хариесс заметила странные знаки и, присмотревшись, поняла, что перед ней «меченый» – выпускник Школы Меченосцев из Ландии. Об этой Школе знали на Оллине, так как многие опытные виолки преподавали в этой Школе по просьбе ландийского короля. Насколько знала Хариесс, выпускникам Школы запрещалось вступать в смертельные единоборства. Но Хариесс не была «меченой», значит, это правило на неё не распространялось. К тому же Короун преступник, потому совесть девушки была чиста. Но она поняла, что поединок предстоит нелёгкий – обучаемые виолками «меченые» превосходные бойцы.

Короун поднял меч и больше не делал никаких движений, бросая по сторонам быстрые мрачные взгляды. Хариесс тоже не спешила проявлять инициативу. Вот их взгляды встретились, и Короун сразу узнал в ней виолку, по особенному разрезу глаз и характерному холодному и бездушному взгляду прирождённого убийцы. В глубине его зрачков промелькнуло беспокойство, которое он постарался скрыть. Зная, что «меченые» понимают виольский язык, Хариесс произнесла:

– Подними меч, паршивая овца, и сразись со мной, как мужчина.

Беспокойство во взгляде Короуна усилилось, и он не смог его скрыть. Криво усмехнувшись, взмахнул мечом, разминая мышцы. Виолка следила за каждым его движением холодным непроницаемым взглядом, но не шевелилась до тех пор, пока нервы мужчины не выдержали, и с криком: «Я убью тебя, сука!» он не бросился в атаку. Хариесс ловко уклонилась, и в тот же миг в её руке хищно сверкнуло лезвие. Но она не пустила его в ход. Принц хотел зрелища, и он его получит. Хариесс уже не сомневалась в победе – как бы ни был силён и умел противник, но он её боится, а значит, уже наполовину побеждён.

Короун оправдал предположения девушки – сильный, быстрый, ловкий рубака. Его меч делал неожиданные выпады, а сам он умело уклонялся от ударов. Поединок длился уже несколько минут. Тишину, воцарившуюся на плацу, нарушали только звон стали, шарканье ног и резкие выдохи сражающихся. Несколько раз лезвие меча Хариесс достигало обнажённого тела пирата, оставляя на нём лёгкие болезненные порезы. Было очевидно, что лейтенант играет с противником, как кошка с мышью. Гайм довольно улыбался, а принц и его свита с интересом следили за поединком.

Внезапно Короун провёл какой-то необычный приём, и лезкие скользнуло по правой руке виолки, вспарывая ткань камзола, кожу и мышцы. Рукав тут же окрасился кровью, и пират довольно оскалился. Гайм нахмурился и чертыхнулся. Глаза принца заблестели, а взгляд стал напряжённым.

Хариесс почувствовала, как онемение охватило руку, и пальцы, держащие рукоятку, начали слабнуть и невольно разжиматься. Она перебросила меч в левую и посмотрела на противника. Тот сделал выпад, но девушка легко отбила его – левой рукой она владела так же хорошо, как и правой. Это открытие поубавило уверенности у предвкушавшего победу пирата. Чувствуя, как с кровью уходят силы, Хариесс поняла, что пора заканчивать затянувшееся представление. Притворившись, что теряет силы, она споткнулась и упала на одно колено, почти уронив меч. Короун поймался на эту простую уловку, и бросился на девушку, занеся клинок для последнего удара. Когда меч уже завис почти над головой, Хариесс, внезапно, легко выпрямилась, скользнула вправо, и клинок «алмостца» вонзился в грудь противника, выйдя со спины. Короун словно застыл. Глаза его распахнулись от удивления, а руки бессильно опустились. Захрипев, он медленно опустился на колени и завалился набок. Выдернув из тела поверженного противника меч, Хариесс произнесла по-виольски традиционную фразу:

– Уйди с миром.

Короун напрягся, хотел что-то сказать, но из горла хлынула кровь, и он испустил дух.

Хариесс вытерла лезвие и спрятала меч в ножны. Пройдя сквозь расступившихся ликующих солдат, приблизилась к принцу и спросила:

– Вы довольны зрелищем, милорд?

– О, да! – воскликнул Геолайт, глядя на лейтенанта сверкающим взглядом. – Я получил величайшее удовольствие! – Он взглянул на руку лейтенанта, с которой стекала кровь и крупными тягучими каплями падала в пыль, и озабоченно продолжил: – Но вы ранены… Я прикажу моему доктору осмотреть вас…

– Пустяки, Ваше Высочество. Это всего лишь царапина. Я слишком увлёкся поединком, забыв, что и щенок может цапнуть, если его раздразнить… Наш корпусной лекарь обработает рану, а дома у меня есть отличные целебные мази и нежные руки рабыни…

– Хм… Как хотите… Теперь я воочию удостоверился, что слухи о вас нисколько не преувеличены… Вы прекрасный боец… и я рад, что вы служите у меня… Я запомню ваше имя, Харри Ильбред…

Принц отечески похлопал девушку по плечу и удалился в сопровождении свиты.

Когда высокие гости ушли, Гайм подхватил помощника под здоровую руку и повёл к казармам.

– Идём к лекарю, малыш, а то истечёшь кровью.

Хариесс чувствовала, что голова её начинает кружиться, а в ушах появился звон – первые признаки потери крови. Онемение прошло, и рана начала нестерпимо жечь. Девушка стиснула зубы, чтобы сдержать стон и не показать внезапно охватившую её слабость.

В лазарете лекарь Твинис осмотрел порез и начал готовить пугающего вина инструменты. Сначала промыл его кипячённой водой, затем сполоснул крепким белым вином, соединил края серебряными скобами и плотно забинтовал.

– Теперь ступайте домой, молодой человек, выпейте хорошего красного вина, покушайте красного мяса, яиц и винограда, и отлежитесь в постели хотя бы три дня. Затем придёте ко мне, я осмотрю рану и сниму скобы, если края к тому времени схватятся…

– Да, Харри, дуй домой и отлежись. Через шесть дней мы выступаем в поход на горных варваров, и ты должен быть в форме, – приказал капитан.

Хариесс не стала спорить. Чувствуя слабость и головокружение, она взобралась в седло и поехала домой.

Увидев перевязанную руку госпожи, Ульма начала охать и ахать, и не отстала от Хариесс, пока та не рассказала о поединке.

– О, так вы убили этого мерзкого разбойника! – восхитилась девушка. – Вы самый сильный и самый великий воин на всей Аквии!

Виолке льстили слова рабыни, но она постаралась не подать вида, что восхищение девушки ей нравится.

– Не преувеличивай, Улли, – притворно-равнодушно ответила она. – На Оллине есть воины и сильнее, и опытнее меня… Даже моя матушка, несмотря на её почтенный возраст, если захочет, легко победит меня… – Ульма нежно прильнула к госпоже и поцеловала её в ладонь. Виолка погладила рабыню по голове. – Подожди со своими нежностями, девочка… Подай мне шкатулку с мазями. Рана очень болит.

Сняв повязку, Хариесс наложила целебную мазь и снова прикрыла рану повязкой. Затем, последовав совету доктора, пообедала, выпила пару бокалов красного сладкого вина и легла в постель. Ульма хотела примоститься рядом, но Хариесс прогнала её, сказав, что чувствует себя нехорошо, потому не хочет, чтобы её беспокоили. Однако, рабыня ответила, что госпожа может не обращать на неё внимания, она лишь немного приласкает её, чтобы успокоить боль. Хариесс согласилась и Ульма начала нежно её гладить и касаться кожи лёгкими поцелуями. Под её нежными ласками Хариесс расслабилась и незаметно уснула.

Разбудил её лёгкий стук в дверь.

– Кто там? – недовольно отозвалась Ульма, прикорнувшая под боком госпожи.

– Посетитель к господину рыцарю, – донёсся из-за двери голос старушки хозяйки.

– Пусть войдёт… – отозвалась Хариесс.

– Это я, Харри, – прозвучал знакомый голос, и порог переступил капитан Гайм. – Был по делам в городе и решил заглянуть к тебе. Ну, как ты? – Тут он заметил выглядывавшую из-за полога кровати любопытную мордашку Ульмы и улыбнулся. – Вижу, времени зря не теряешь… Значит, беспокоиться не о чём, раз у тебя есть силы для любовных забав… Кто эта крошка?

– Моя рабыня Ульма, я рассказывал о ней… Ступай и принеси гостю вина. Садитесь, капитан, если не спешите.

Капитан придвинул к кровати стул и сел на него верхом, сложив руки на спинке. Полураздетая Ульма выскользнула из-под одеяла и, схватив своё платье, выскочила за дверь. Гайм проводил её оценивающим взглядом.

– Хорошенькая… Не продаётся?

– Нет. У неё слишком много достоинств. К тому же, девочка любит меня.

– А я не держу слуг. Это накладно. В городе у меня есть хорошенькая вдовушка, мне её хватает… Ну, как рука?

Хариесс пошевелила раненой рукой и та отдалась в плечо тупой болью.

– Нормально. Через несколько дней всё пройдёт.

– Принц положил на тебя глаз.

– Это хорошо или плохо?

– Думаю, отлично. Возможно, тебе светит повышение. Жаль будет расставаться… Ты мне нравишься, малыш. Я уважаю хороших бойцов.

– Мне тоже нравиться служить с вами.

– Но не откажешься стать капитаном?

– А вы откажетесь стать маршалом?

Оба понимающе улыбнулись.