Скитальцы

– И кто же смог выбросить такую красавицу? – продолжал ворковать Патрик, баюкая Лею на коленях. – Какая беда случилась с твоей матушкой, девочка моя?..

Глаза Диона переместились на лицо друга и задумчиво сощурились.

– У тебя есть дети? – спросил обычным ровным тоном.

– Нет, – не поднимая глаз, после краткой паузы, ответил товарищ.

– Но ты умеешь с ними обращаться.

– Я рос в большой семье… Когда мне исполнилось пятнадцать, мать родила ещё одного ребёнка. Шестого. Я был старшим, самым первым. Я помогал ей ухаживать за сестрой.

– Понятно…

Дион чувствовал, что Патрик что-то не договаривает, но не стал настаивать. Если захочет, сам расскажет. А не расскажет – каждый имеет право на тайну. Он тоже не всё рассказывал о себе…

На следующий день товарищи отправились осматривать городок. Патрик сделал из куска ткани переноску, попросту связав два конца и положив девочку в образовавшуюся тряпичную «люльку». Лея висела у него на груди, с любопытством таращась вокруг голубыми пуговками глаз и посасывая кулачок. Приятели посетили рыночную площадь, где совершили несколько покупок, и решили уже возвращаться, когда Дион потянул друга в пустынный переулок.

– Эй, что мы здесь забыли? – удивился Патрик. Но товарищ буркнул:

– За нами следят.

– Уверен? – ещё больше удивился Патрик. – Кому мы понадобились? Мы впервые в этой дыре, ещё не успели обзавестись врагами.

– Может, какие твои старые знакомые?

– Да не был я никогда в этих краях!

– Ладно… Скоро всё прояснится… Замри!

Дион толкнул Патрика к глухому забору и прикрыл телом.

В переулок вошли двое. Войлочные шляпы скрывали лица, плащи скрадывали фигуры. На первый взгляд – просто прохожие, обычные горожане. Дион настороженно наблюдал, как они приближаются. Он подобрался и напрягся, словно бойцовский пёс, приготовившийся к атаке. Прохожие, казалось, не обращали на приятелей никакого внимания. Шли, потупив взгляды, и казались усталыми путниками. Но, поравнявшись с друзьями, внезапно резко переменились. Полы плащей взметнулись, словно птичьи крылья, открывая ножны с мечами и кинжалами. Сверкнула сталь обнажённых клинков. Один бросился к Патрику. Нож нацелился на ребёнка. Мгновение – и он бы вонзился в крохотное тельце, но Патрик извернулся, подставляя под удар спину и прикрывая малышку. Лезвие едва скользнуло по телу мужчины, вспарывая одежду, как сильная рука Диона перехватила запястье убийцы и вывернула его назад. Послышался хруст и нож выпал из разжавшихся пальцев. Одновременно ударом ноги Дион отбросил второго нападавшего. Обхватив за шею первого, придушил и бросил под ноги вновь ринувшегося в атаку разбойника. Освободив руки, выхватил меч и всадил по самую гарду в грудь второго убийцы. Не дожидаясь реакции, выдернул лезвие и остриём полоснул по горлу. Хлынула кровь, разбойник захрипел и, схватившись за рану, осел на землю.

Патрик осторожно оглянулся через плечо.

– Всё? Мы победили?

– Да, – обронил Дион и присел возле придушенного разбойника, начавшего приходить в себя. Схватив его за горло, слегка сжал сильными пальцами, и спросил:

– Вы кто такие? Что вам нужно?

Разбойник молчал и хрипел, с ненавистью глядя на мучителя. Дион сжал пальцы посильнее. Лицо допрашиваемого побагровело, глаза начали выкатываться из орбит. Патрик вновь отвернулся к стене и проворковал:

– Не смотри на это, маленькая… Дядя Дион допрашивает плохого дядю, который хотел тебя убить… Он делает ему немножко бо-бо, но тебе рано на это смотреть…

Дион тем временем вынул нож и приставил к глазнице разбойника.

– Я вырву тебе глаз и запихаю в глотку, если не ответишь на мои вопросы.

Голос мужчины звучал без эмоций, ровно, как всегда. Но от этого угроза казалась ещё страшнее.

Разбойник что-то прохрипел. Дион послабил хватку и тот выдохнул:

– Ребёнок… Нам приказали убить ребёнка… Мы выследили вас в лесу… Проследили до города…

– Кто вас послал и чем провинился этот ребёнок, что его хотят убрать?

– Это приплод нашего лорда… Одна из его служанок понесла и втайне родила. Она начала шантажировать господина, желая выторговать себе некоторые привилегии… И тогда лорд послал нас убить её и бастарда. Эта сучка как-то прознала про нас и успела спрятать малышку. Но под пытками призналась, что оставила на лесной дороге…

– Значит, мать этой девочки мертва?

– Да, мы убили её…

– А отцу она не нужна?

– Как бельмо на глазу…

– Тогда она наша.

С этими словами Дион всадил в глаз разбойника нож. Тот дёрнулся и испустил дух. Вытерев лезвие и спрятав его в ножны, Дион обратился к товарищу:

– Всё слышал?

– От начала до конца.

– Что будем делать? «Папаша» не успокоится, пока не разыщет и не уничтожит плод своего греха.

– Увезём её далеко и найдём новых родителей, которые не будут желать девочке смерти, – оптимистично улыбнулся Патрик.

В тот же день друзья покинули гостиницу и город. Дион – не только боец, но и великолепный следопыт – оставил торные дороги и углубился в лесную чащу, путая следы. К вечеру даже Патрик уже не понимал, в какую сторону они едут. На ночлег остановились на небольшой поляне у ручья. Развели костёр, приготовили малышке кашку. Сами поужинали сухарями, сыром и вяленым мясом.

Так как ночи стояли сырые и холодные, Патрик настелил на землю побольше веток юсса и накрыл их лошадиной попоной. Улёгшись поближе к костру, укрылся плащом, укутав одним концом Лею. Тихонько напевая колыбельную, приспал ребёнка и себя.

Дион устроился под деревом. Подложив под зад подушку из веток юсса и лошадиной попоны, облокотился спиной о шершавый ствол, приготовившись к ночному бдению. Хотя мужчина был уверен, что они оторвались от мнимых или реальных преследователей, но местно ночлега находилось в такой глухомани, что стоило остерегаться нападения хищников.

Положив на колени меч, а под правую руку взведённый арбалет, Дион прикрыл глаза и расслабился. Со стороны могло показаться, что мужчина уснул. Но это было не так. Он находился в странном полудремотном состоянии, когда реальность переплеталась со сном. Когда перед закрытыми глазами проплывали призрачные сонные видения, а другие органы чувств реагировали на внешние раздражители: кожа ощущала холодные прикосновения сгущающегося тумана, уши улавливали звуки ночного леса, ноздри обоняли приносимые лёгким ветерком ароматы – терпкий смрад конского навоза, горьковатый запах дыма, благоухание соцветий оули, распускавшихся в ночи… Вся эта информация обрабатывалась одной частью мозга, в то время как другая рассматривала сон.

Тревожное лошадиное фырканье мгновенно пробудило стража. Глаза его тут же раскрылись и оббежали погружённую в ночной мрак поляну внимательным взглядом. Сам он не шелохнулся, только ладонь незаметно легла на приклад самострела.

Лошади снова зафыркали и беспокойно затоптались, перемещаясь поближе к отсвечивающему подёрнутыми пеплом углями костру. Какая-то неясная тёмная тень скользнула по краю поляны, прижимаясь к окружавшим её зарослям. Что-то небольшое и стремительное.

Дион расслабился. Лешак! Трусливый мелкий падальщик, отдалённый родственник горного волка и лисы. Пришёл в поисках объедков. Если сунется к лошадям – получит копытом в лоб.

Мужчина взглянул на небо. Полуночная звезда Кратас побледнела и отдалилась, значит, скоро рассвет. Время охоты больших хищников.

Дион встал, сделал несколько энергичных движений, разминая затёкшие от неудобного сидения кости и разгоняя застывшую кровь, и направился к костру. Подбросив пару толстых поленьев, раздул огонь, щурясь от лезущего в глаза едкого дыма. Когда на сухой древесине заплясали робкие жёлтые язычки, выпрямился и посмотрел на безмятежно спящего товарища. Из-под края плаща выглядывали две головы: большая, светловолосая, лохматая и маленькая, в шитой шерстяной шапочке, щекастая. Два носа сопели в унисон, согревая лица обоих взаимным дыханием. Рука Патрика, словно крыло наседки, прикрывала и заботливо прижимала девочку к груди, оберегая и защищая её даже во сне. Холодные стальные глаза Диона потеплели. В серой равнодушной глубине вспыхнули и затеплились две крошечные добрые искорки. А может, в них просто отразился свет разгорающегося костра…

Утро началось с умывания и обмывания. Лея наложила в подгузник – сложенный треугольником кусок полотна, обмотанный вокруг ножек и животика, – приличную кучку дурно пахнущей субстанции, о чём заявила громким недовольным плачем. Сонный зевающий Патрик принялся переодевать подопечную. Убрав испачканный подгузник, он перевернул хныкающую Лею кверху попой и, положив на руки, попросил товарища обмыть малышку. Дион ответил ему таким взглядом, словно тот предложил ему сунуть голову в нечистоты.