Энциклопедия наших жизней. Два друга и «Москвич 408». Том 1

До завода можно было дойти пешком. Но я, разумеется, выходя из дома, шла направо, на площадь, и ехала две остановки на автобусе, до проходной завода. Кто бы сомневался? Лень раньше меня родилась…

На заводе я работала в отделе Победоносцева, а потом – Путинцева.

Победоносцев – известный учёный, имеющий прямое отношение к созданию «Катюши». Он создал двигатель на твёрдом топливе – основу установки и разработал теорию её функционирования – каппа Победоносцева.

ВИКТОР ДОБАВЛЯЕТ:

Как известно, первые испытания были неудачными: снаряды разлетелись веером и накрыли большую площадь, что очень не понравилось наркому К. С. Ворошилову. Зато это впоследствии считалось большим достижением.

Виктор знал о Победоносцеве ещё во время учёбы в МАИ, а теперь, в НИХТИ их пути пересеклись ещё раз. А мне посчастливилось работать в его отделе.

Юрий Александрович Победоносцев перешел на работу в НИХТИ по рекомендации главного конструктора С. П. Королёва. В его задачи входило – дальнейшее развитие ракетной техники.

Генеральный директор НИХТИ – Б. П. Жуков специально для Ю. А. Победоносцева создал лабораторию по проектированию РДТТ (ракетных двигателей на твёрдом топливе).

И уже через год, в 1959 году, лаборатория провела первое огневое стендовое испытание ракетного двигателя с отсечкой тяги. Для этого – в передней крышке двигателя с помощью детонирующего шнура вскрывались дополнительные отверстия. Результаты были отличные.

Уже в мою бытность в этой лаборатории (в 1960 году) эта работа была признана как – изобретение, одним из авторов которого являлся – Ю. А. Победоносцев.

Я была тогда ещё ничего не знающей и не понимающей девчонкой. Каждый день, встречаясь с такими известными, ведущими учёными – конструкторами, я даже не предполагала, что когда-нибудь, я буду об этом вспоминать с гордостью.

Я на работу была принята в лабораторию Путинцева, в группу отработчиков, руководил группой – Бритарёв Слава. Отдел находился на территории опытного завода.

В комнатке, где сидел Юрий Александрович стояло вдоль стены два стола, за которыми сидели – начальник моей лаборатории – И. П. Путинцев и Ю. А. и Победоносцев который был уже назначен начальником отдела.

Перед каждым из столов стояло по кульману. И оставался всего лишь узенький проход вдоль окна и стены ко второму столу. Поскольку по многим, особенно личным вопросам (например, отпроситься…), нужно было идти в эту комнату, приходилось частенько туда заглядывать.

А иногда я ходила туда с графиками, которые мне давали строить на листах миллиметровки…

На одно из опытных испытаний двигателя с отсечкой тяги Юрий Александрович пригласил С. П. Королёва. Эффект «гашения» и повторного воспламенения порохового заряда произвёл на Королёва большое впечатление.

Работы в этом направлении развивались с такой скоростью, что, как обычно бывает – потребовалось расширение отдела. Вернее, – раньше была проектно-конструкторская лаборатория, которой руководил – И. П. Путинцев. А теперь, кроме этой лаборатории были ещё организованы – новые:

– лаборатория теплоизоляционных материалов во главе с начальником – В. И. Фионичевым и

– лаборатория прочности – начальник О. Н. Иванов.)

О! Этот Олег Николаевич Иванов мне позже запомнится надолго. Уже когда я училась в институте – МХТИ, он у нас – у поселковых студентов консультировал выполнение зачетных работ по высшей математик. Мне несколько раз пришлось переделывать работу, чтобы получить зачёт…

Этим большим разросшимся отделом руководил Ю. А. Победоносцев.

Но пришло нежеланное время, когда здоровье Ю. А. ухудшилось. Он перешел на должность старшего научного сотрудника.

Руководство отделом перешло – к И. П. Путинцеву, который к этому времени уже защитил кандидатскую диссертацию.

Не помню, в чём заключались мои рабочие обязанности. Кажется, заполняла какие-то таблицы, строила разные кривые, в общем, что-то в этом роде…

В ноябре 1960 года лабораторию перевели на основную территорию института. Это было рядом с домом, в котором позже нам дали комнату. А главное – мы с Виктором работали теперь в одном здании, хотя это его не особенно радовало.

Виктор работал – старшим инженером лаб. № 18. В связи со стратегией секретности, лабораториям периодически изменяли номера. Поэтому 16.03.60 г. лаб. № 18 была переименована в лаб. № 8. Соответственно, и Виктор был «переведён» в лаб. № 8. В этом же году он был повышен в должности, и стал руководителем группы.

Надо сказать, что я всячески старалась быть в курсе работы Виктора. Поэтому у нас сразу же вошло в обычай – приходя домой, вечером делиться новостями о впечатлениях дня. Эта привычка так и осталась на всю жизнь…

А ещё мы любили помечтать о будущем. Ну, у меня какое будущее? Я ждала ребёнка. А вот перед Виктором стояли реальные цели. Впрочем, такие же желания теплились в головах всех молодых специалистов, пришедших работать в институт.

В первую очередь – это карьера по служебной лестнице. Это не только должности: инженер, ст. инженер, руководитель группы, начальник лаборатории или отдела, но и зарплата. А деньги всегда были первой необходимостью в любой семье, особенно в семье молодого специалиста, в которой ожидается новый член семьи…

В научном плане – успешное сочетание непосредственно выполняемой работы с научными разработками. Публикации собственных статей, или в соавторстве с кем-то. Затем – аспирантура. Потом защита кандидатской и т. д.…

И, конечно, всё это невозможно осуществить, не будучи членом партии…

Дальше наши мечты и планы не продвигались. Итак, эта программа задумывалась надолго вперёд. Для начала Виктор подал документы в аспирантуру…

В лабораторию. где я работала, приехали из Тулы на преддипломную практику два молодых специалиста – Николай Макаровец и Юра Дерябин. Коля был моложе нас с Виктором. Он родился 28 марта 1939 года (Виктор – в 1934, а я – в 1935 году). Как и Виктор, он окончил школу с отличием, и в следующем году заканчивал Тульский механический институт по специальности "двигатели летательных аппаратов".

Их посадили за стол рядом со мной. Мы познакомились. Мне пришлось вводить их в курс работ, выполнявшихся нашим отделом. Кроме того рассказывала им о нашем знаменитом Угрешском монастыре, о колонии беспризорников имени Дзержинского, о Бериевской шарашке. Мы подружились. В общем, я взяла над ними «шевство».

Жили Коля с Юройони в общежитии, и в одно из воскресений, договорившись с Витей, я пригласила их в гости, на обед.

Я уже рассказывала, что мы с Витей жили в комнате, в том же доме, где жили мои родители. До этого мы все снимали жильё в частном доме в деревне Гремячее, которая была продолжением посёлка Дзержинского.

Жильё от предприятия мы получили, когда в 1960 году трагически погиб мой брат Борис. Из приоткрытой дверки термостата вырвалась искра, от которой взорвался бочонок с порохом. Дверь комнаты заклинило. Спастись – не было ни малейшей возможности.

Нашей семье предоставили жильё в доме, расположенном около проходной института. Маме, папе, бабусе и сестрёнке предоставили в этом доме однокомнатную квартиру. А нам с Виктором – комнату в трёхкомнатной квартире (коммуналке)…

Когда я пригласила в гости ребят, к этому времени уже родилась Стэлла. В комнате стояла её кроватка и красивая чешская мебель, которая делала нашу комнату уютной.

Не помню, что я подавала и что мы ели. Все обедали с аппетитом, хотя готовить отменно я ещё тогда не умела.

С первых же минут знакомства Коля проникся к Виктору уважением и симпатией.

Странно, но в биографиях Коли и Виктора оказалось – очень много общего. Оба кончили школу с отличными аттестатами. У обоих распались семьи родителей, и мальчики воспитывались отцами, которые после войны продолжали службу в Берлине.

Виктор рассказал, что кончил школу с медалью, институт с отличием и уже думает о кандидатской.

А Коле это всё ещё предстояло…

Позже Николай рассказывал, что наша молодая семья и особенно – Виктор Анатольевич не просто произвели на него впечатление, а вызвали желание направить свою жизнь в такое же русло, т. е. посвятить её учёбе, работе, карьере и, конечно, семье.

Николай Макаровец за всю свою последующую жизнь полностью выполнил и перевыполнил с лихвой задуманное, и мы с Витей рады, что своим энтузиазмом ещё в ком-то зажгли искорку стремления прожить жизнь честно, самозабвенно и ярко, с полной самоотдачей и добротой.

Мы дружим семьями без года – 60 лет. Коля – крёстный отец наших детей. Крестили мы их уже взрослыми. На самих крестинах ему быть не удалось (работа…), но согласие его было получено.

Когда Коля, окончив институт, будучи молодым специалистом, уехал на работу в Бийск, наша дружба поддерживалась письмами, телеграммами и встречами в основном у нас в Москве. Виктор в командировку в Бийск уезжал всего пару раз, зато Коля, прилетая в Москву обязательно бывал у нас в гостях, и часто оставался на все дни своего приезда в Москву.

1964 год

Выбрала не глядя – одно из Колиных писем для примера…