Моя вторая вселенная. Долина Басмаков

Вдруг самолет издал звук, похожий на треск, и весь корпус покрылся трещинами. Кто-то закричал:

– Мы падаем!

Я всегда думала, что если что-то должно случиться, то я это почувствую. Я слышала про матерей, которые начинали волноваться за детей и позже узнавали, что с ними что-то случилось. У кого-то было предчувствие перед тем, как с ним самим что-то произойдет. У меня не было никакого предчувствия. Я устала и просто хотела домой.

Есть такие даты, которые вы помните всю жизнь: рождение, смерть, свадьба. Я помню дату, когда мы попали с дочерью в детскую онкологию. Думаю, не забуду ее никогда. Этот день также сильно впился в мою память.

Всего несколько секунд, и я уже стою на земле. В своем городе. Рядом стюардесса и пилот. И больше никого.

Глава 4. Мой самый странный сон

«Наверное, это сон», – первое, о чем подумала я. Это было самое банальное, но логичное объяснение. Я просто уснула в самолете, и мне снится, что я оказалась в своем городе.

Сны я видела часто. Яркие, красивые, реалистичные, с интересными сюжетами. Но некоторые сны отличались от обычных. В них все было как наяву. Они снились редко. Один-два раза в год.

Эти сны я называла «сон, который не сон». Это не сны-предсказания, скорее сны-осознания. Как-то я увидела один из таких снов, когда мы с дочкой лежали в онкологии.

Я стояла в темноте. Единственный источник света был справа от меня. Там стояли в несколько рядов стеклянные колбы. Они едва светились и напомнили мне лампы для швейных машин: овальные и неяркие. Первое образование у меня – швея, и именно эта ассоциация пришла мне в голову.

Присмотревшись, я увидела, что в этих лампах-колбах стоят люди. Из одной лампы, как из телефонной будки, вышел человек и направился в мою сторону. Как только он вышел, лампа погасла. Я узнала его. Это был мой знакомый. Он умер пару лет назад.

Он спросил, зачем я пришла. Я объяснила, что моя дочь тяжело больна и мне нужна помощь. Он ответил:

– Вот у тебя дочь болеет, и ты, наверное, нервничаешь и переживаешь за нее?

Я сказала, что это так.

– У нас тут нет и этого. Посмотри на нас, все, что мы можем, это вот так стоять.

Когда я проснулась, то поняла, что странно было просить помощи у мертвых. У тех, кто работает лампочкой. Но во сне мне эта идея показалась гениальной. Ко мне пришло осознание. Мы имеем ценный дар – ощущать наши эмоции. Да, у меня был стресс. Да, мне было страшно. Но мы обе живы, и я была благодарна этому человеку за то, что он мне напомнил об этом.

Сейчас я подумала, что это один из тех снов, которые не сны. Другого объяснения у меня не было.

– Где мой дом? – вскрикнула стюардесса. – Тут прямо на перекрестке стоит мой дом. Куда все пропало?

Мы стояли возле стадиона. В этом районе я прожила почти тридцать лет. Пять лет назад мы переехали в другую часть города. Раньше напротив микрорайона был пустырь, но после нашего переезда тут началась массовая стройка, и ко времени нашей поездки весь пустырь застроили новыми домами и зданиями. То, что я увидела, не укладывалось у меня в голове. На том месте, где построили целый район, сейчас был все тот же пустырь.

«Может, мы вернулись в прошлое», – подумалось мне, и эта мысль тоже показалась мне весьма логичной.

– Странно, где все люди? Мы что, здесь одни? – спросил пилот.

Я посмотрела по сторонам: ни машин, ни людей. Повернулась в сторону бизнес-центра. Его построили в виде корабля, а жители прозвали утюгом. Так бывает: строили корабль, а получился утюг.

«Конец рабочего дня, там расположены коммунальные службы города. Хоть там-то должны быть люди», – подумала я.

Солнечные дни, как и ветреные, у нас почти весь год. Может идти дождь и светить солнце, изредка может идти снег и светить солнце. Не знаю, совпадение это или нет, но на улице было очень пасмурно и ветра не было.

– Вам придется проехать с нами, – услышали мы.

К нам подошли двое мужчин. Оба в серых комбинезонах. В одной руке они держали прозрачные защитные щиты, в другой что-то похожее на оружие.

– Кто вы и что вам надо? – спросил пилот.

– Пройдемте с нами. Вам все объяснят, – сказал один из них.

– С нами – это с кем?

– Вам все объяснят, – процедил он сквозь зубы.

– Что происходит и как мы тут оказались? – пилот сделал несколько шагов в их сторону.

– Нас не уполномочили отвечать на ваши вопросы. Просто пройдите с нами, и вам все объяснят.

Они оба как по команде прикрылись щитами и направили на нас оружие. Выбора не было. Мы последовали за ними в машину.

– Игорь Борисович, что нам делать? – спросила стюардесса пилота.

– Юля, мы во всем разберемся, не волнуйтесь, – успокоил он ее.

– Разговаривать запрещено, – рявкнул на них один из сопровождающих.

Оставшуюся дорогу мы ехали молча. Стюардесса тихо всхлипывала и время от времени поглядывала в сторону пилота. Ехали мы около часа. Машина постоянно поворачивала то влево, то вправо, потом долго ехала прямо.

У меня было время восстановить в памяти события. Сели в самолет, пристегнулись, взлетели, полет около трех часов, затем пошли на посадку. Что произошло потом? Мы куда-то врезались или столкнулись с другим самолетом? Что-то случилось с двигателем? Как мы оказались возле стадиона? И где моя дочь?

Последний вопрос волновал меня больше остальных.

Глава 5. Серый бункер

– Приехали. Выходим, – один из конвоиров открыл дверь кузова.

Мы вышли из машины и оказались в большом гараже, где стояло несколько легковых машин.

– Пройдемте со мной, – произнес мужчина, который ожидал нас.

Мы шли по длинному коридору. Все – серое: стены, полы, потолки, двери, светильники на потолке, и даже мужчина, сопровождающий нас, одет в серый костюм. Слева открылась дверь. Из нее вышел тот самый шкаф из часовни аэропорта.

– О, Гоша, и ты тут. Как дела? Где твой шеф? – обрадовалась я при виде знакомого лица.

– Вы знакомы? – «серый костюм» остановился и перевел удивленный взгляд с меня на Гошу.

– Нет-нет, Сергей Степанович. Я эту особу вижу впервые, – ответил Гоша.

– В смысле – видишь меня впервые? Забыл, как ты мне нахамил в аэропорту? Шефу привет! – крикнула я ему вслед.

Я не поняла, что тут делает этот Гоша. Он со своим шефом должен был улететь, но в последний момент им сообщили об операции, и они остались.

– Пройдите сюда, – сказал Сергей Степанович.