Наш край. Литературно-краеведческий альманах. Выпуск 16

– Отряд Милова. Командир отряда – работник госбанка Милов, комиссар – первый секретарь райкома партии Г. В. Ежов. Отряд действовал в районе Радилово – Ситня.

– Отряд Чайкина. Командир отряда – Чайкин А. А., командир РККА, участник советско-финской войны, комиссар – инструктор райкома партии Филиппов И. М. Отряд действовал в районе Машутино, Страшево, Березица, разъезд 197-й км, база отряда находилась в болоте Соколий мох.

Также действовал отряд, созданный из работников милиции, командир – начальник районного отделения Богданов. Действовал в районе Симанский Лог – Сиковицы. Они вели активную разведывательно-диверсионную деятельность, провели ряд успешных операций [17].

В Новосельском районе заблаговременная подготовка к партизанским действиям проведена не была. 9 июля 1941 г. Новосельский партийный актив покинул свой район на велосипедах, в дальнейшем:

– первый секретарь райкома Потанин М. И. мобилизован в РККА, в августе 1941 г. погиб в боях с захватчиками;

– второй секретарь райкома Ковру А. В. в июле вернулся из Ленинграда, участвовал в организации и руководил подпольным райкомом, был в партизанском отряде;

– секретарь райкома по кадрам Дубогрыз А. мобилизован в РККА [15].

147-й Новосельский истребительный батальон 10 июля оборонял станцию Новоселье от танков противника, в ходе боя был рассеян, впоследствии остатки батальона стали основой для создания Новосельского партизанского отряда [15].

Усилиями Ковру А. В. в Новосельском районе были сформированы два партизанских отряда:

– Отряд Голубева. Командир отряда – заведующий военным отделом райкома Голубев, основой отряда являлся советский и партийный актив. Отряд действовал между железной дорогой и шоссе Псков—Ленинград.

– Отряд Таборского. Командир отряда – заведующий райторготделом Таборский, комиссар – секретарь райисполкома Косяков. Состав отряда – 120 человек из состава бывшего 147-го истребительного батальона. Действовал в северной части Новосельского района.

Можно сделать вывод, что при сходстве объективных условий результат оказался различным из-за разницы действий партийного и советского руководства по организации отпора врагу. Власти Струго-Красненского района более успешно провели подготовку к отпору нацистам. Власти Новосельского района действовали менее активно, в критический момент бежали [15].

Уже отмечалось, что на территории Струго-Красненского района имелось несколько военных объектов, наиболее крупным из них были Красноармейские лагеря (Владимирский Лагерь). Ещё до начала войны 17 июня 1941 г. 1-я танковая дивизия в срочном порядке из лагеря в Стругах Красных была переброшена в Карелию. 22 июня 3-й танковой дивизии было приказано следовать из Струг Красных в города Пушкин и Слуцк (Павловск), 23 июня дивизия покинула Владимирский Лагерь [17]. Эти части входили в состав Ленинградского военного округа, поэтому были переброшены к финской границе, которая считалась наиболее важным направлением. Но основной удар немцы нанесли с запада, и наиболее укомплектованный механизированный корпус был уведен с направления главного удара немецкой группы армии «Север». Здесь видны стратегические просчеты руководства вооружёнными силами [9].

В Стругах Красных к началу войны находились в летнем лагере курсанты второго курса Ленинградского военного топографического училища. Учёба и практические занятия были свернуты, курсанты направляются на патрулирование посёлка и поддержание порядка. 30 июня в Струги Красные из Невеля прибыли курсанты первого курса данного училища, они рыли окопы, оборудовали ячейки для огневых средств, готовили посёлок к обороне, вели разведку. К концу первой декады июля все курсанты были отправлены в Ленинград и досрочно выпущены лейтенантами. Попытки выяснить, где находились укрепления, созданные курсантами, успеха не имели [17].

На территории района находился 25-й отдельный батальон химического отпора (Веленский химический полигон), после начала войны батальон срочно погрузил или уничтожил имущество и отправился в город Пушкин [11].

Мы видим, что военный потенциал, имевшийся на территории района, был использован не грамотно, например, будущие лейтенанты роют окопы, вооружение на Веленском химполигоне уничтожается, по воспоминаниям местных жителей винтовки гнули прямо на плацу, затем закапывали. Это говорит о том, что советское руководство не имело чёткого плана действий в сложившийся обстановке, военные на местах были вынуждены выполнять хаотичные приказы.

Согласно оперативно-тактическому описанию «Бои на дальних и ближних подступах к Ленинграду 1941 года»:

«К 7 июля 1941 года из состава 483 сп во исполнения приказа фронта выделить три отряда заграждения:

– №2 в составе стрелковой роты, пулемётного взвода, батареи полевой артиллерии (ПА) и сапёрного взвода на рубеж Могутово—Новоселье;

– №3 в составе стрелковой роты, пулемётного взвода, батареи ПТО на рубеж Новоселье;

– №4 в составе стрелковой роты, сапёрной роты, батареи ПА на рубеж Кебско» [9].

Скорее всего в рамках этого приказа проводилось минирование территории, из-за ошибки минёров в 1941 г. произошёл взрыв у бывшей церкви д. Моложане [18], самоподрыв минёров 177-й стрелковой дивизии у д. Рошелёво, у Кебского озера.

Были предприняты меры по организации диверсионной работы, для этого были отправлены группы из числа студентов Института физической культуры им. Лесгафта. 29 июня в 2:00 выступили из Ленинграда на автомобилях по маршруту Ленинград – Луга – Струги-Красные, всего 12 групп по 20—25 человек, в 6-ти группах была радиосвязь [17].

К 30 июня группы расположились в заданных районах и при продвижении немецких войск остались в тылу противника. На территории района действовали следующие группы ИФК им. Лесгафта:

– 4-я группа, командир М. Немчинов, у д. Мароморка;

– 7-я группа, командир Ф. Ермолаев, у д. Кочерицы;

– 8-я группа, командир Е. Богданов, в районе Панфиловка – Залазы;

– 9-я группа, командир В. Шамин, в районе Похонь – Николаево;

– 10-я группа, командир А. Селезнёв, д. Лудони [17];

Таким образом к началу оккупации на территории Струго-Красненского района частично были созданы предпосылки для организации диверсионно-разведывательной деятельности, главная трудность – отсутствие единого руководящего центра. На территории Новосельского района, несмотря на бегство части руководства, так же было создано боеспособное формирование, которое 11 июля вступило в бой с частями вермахта.

11 июля 1-я танковая дивизия вермахта овладела станцией Струги Красные и продолжила наступление на Плюссу, в доступных воспоминаниях фашистских командиров описания боевых действий в районе поселка Струги Красные отсутствуют. Существенным обстоятельством является то, что немецкое командование решило притормозить прямое наступление на Лугу, чтобы дать возможность подтянуться тылам, и повернуть на Кингисепп, чтобы разбить фронт на два участка, изолировав советские войска в Эстонии.

То, что Струги Красные фашисты заняли без проблем, подтверждается воспоминаниями местного жителя Добрякова Анатолия Ивановича: «От нынешнего переезда мы свернули на Холохино и увидели крытые немецкие автомашины. Колонна остановилась, около пятидесяти немцев с закатанными рукавами мундиров выстроились в цепь и пошли по направлению к центру посёлка. Вскоре колонна автомашин начала двигаться. Мимо нас бесконечной вереницей шли автомашины, бронетранспортёры, мотоциклы. Мы прошли мимо Холохино и увидели группу наших солдат. Они видели колонну вражеских машин, въехавших в посёлок. Наши солдаты были измождены, с разбитыми в кровь ногами. Мы им рассказали, как пройти, минуя посёлок, в сторону Щира» [4]. В этом воспоминании обращают на себя два момента:

– наличие разрозненных групп советских солдат на оккупированной территории;

– описание колонны больше подходят пехоте, тыловым службам, но не ударной группе танковой дивизии, соответственно можно предположить, что ударная группа прошла посёлок несколько раньше;

– описанные события относятся к 11 июля, при этом войска шли вдоль железной дороги. 13 июля через посёлок прошла танковая группа Рауса по дороге Лудони – Ляды, то есть перпендикулярно железной дороге. Она так же не встретила никаких препятствий. Это направление движения соответствует тактическим целям фашистов [12].

После оккупации ближайшей экономической целью нацистов было максимально использовать ресурсы захваченной территории. Основными методами являлась конфискация и использование принудительного труда через систематическое запугивание населения. В Стругах Красных расположился штаб 4-й танковой группы под командованием генерал-полковника Эриха Гёпнера [17]. На станции Новоселье разместилась айнзацгруппа «А» её возглавлял бригаденфюрер СС В. Шталекер [7]. В большинстве районных центров были созданы комендатуры, в Стругах Красных комендантом был капитан, впоследствии майор Шиплер. Создавалось местное самоуправление, которому отвадилось роль пособников военных властей для добывания ресурсов в интересах немецкой армии. Проследить картину немецких репрессий можно с помощью актов ЧГК и воспоминаний местных жителей [1; 2; 8; 10].

Материалы о репрессиях по 24 колхозам отсутствуют, по 49 колхозам нет упоминаний о репрессиях в июле-августе 1941 г. По 49 колхозам есть данные о репрессиях со стороны нацистских захватчиков в изучаемый период. В большинстве случаев репрессии проводились по приказу коменданта Струг Красных майора Шиплера [1; 2].

Несмотря на то, что скот был эвакуирован из 30 хозяйств, а репрессии коснулись как минимум 49, общий объем экспроприированного скота оценивается примерно в 6 миллионов рублей, что менее 50% от стоимости эвакуированного скота, это позволяет говорить об успешности эвакуации, в ходе которой был значительно сокращён материальный ресурс оккупированной территории. (См. Таблицу 2).

Таблица 2. Оценка ущерба колхозов от нацистских властей в июле – августе 1941 г.

Кроме экспроприации скота немцы уничтожали инвентарь (26 случаев), хозяйственные постройки (6 случаев), жилые дома (10 случаев). Особо стоит отметить случаи экспроприации картофеля, зерна, сена, так как сено косят в конце июля, рожь жнут в августе, картофель не ранее конца августа. Это говорит о том, что экономическая деятельность на колхозных полях велась и немцы считали возможным распоряжаться результатом экономической деятельности.

К началу оккупации Струго-Красненского района было создано значительное число партизанских групп. Сюда входили переформированные группы на базе истребительных батальонов. Преимуществом этих групп было хорошее знание местности, людей, с другой стороны, большое количество местных жителей знало, что это члены истребительных батальонов, коммунисты, это повышало возможность предательства. Группы из числа студентов института им. Лесгафта оказались наиболее успешными, что объясняется хорошем уровнем физической подготовки, личным знакомством друг с другом. Значимым фактом стало то, что они оказались на этой территории за десять дней до оккупации, что позволило им подготовить места дислокации и оценить условия на местности.

В начале августа 1941 г. в немецкий тыл было введено крупное партизанское формирование, 5-й истребительный партизанский полк, под командованием К. Н. Воловича, численностью около 1000 человек. Формировался полк из добровольцев, было придано около 100 человек сотрудников милиции и 16 работников УНКВД. Полк сформирован около 15 июля, при этом личный состав не проходил медосмотра, был вооружён старыми немецкими винтовками, отсутствовала взрывчатка, обмундирование летнее, продовольственные базы отсутствовали, не было медицинского обеспечения. Часть бойцов не умела обращаться с оружием, на полк выделили одну рацию, действовавшую до 30 км, и три карты масштабом в 1 см 1 км. Полк отправлен по железной дороге до Шимска, в пешем порядке 10 июля перешёл линию фронта. При этом в пути оставлено 200 человек не способных двигаться дальше. В районе деревни Большие Льзи проведено переформирование полка, сформировано две колонны, командир полка вел 2, 3, 6, 7 и 10-й батальоны в район Лежно – Хредино – Бородкино. 8-й батальон расформирован, 1, 4, 5, 9-й батальоны вёл помощник командира полка, уполномоченный особого отдела Ословский, предполагался выход в район деревни Катежно. В первый день марша Ословский со штабной группой отстал от отряда и более его не нашёл. 9-й батальон вступил в бой с немцами юго-восточнее Струг Красных, дальнейшая судьба четырёх батальонов не известна, а это примерно 400 человек. Всего осталось 425 человек, следовавших под командованием К. Н. Воловича, к ним примкнули местные партизаны и отряды лесгафтовцев [3].

1 августа 1941 г. штаб Северного фронта утвердил «План действий партизанских отрядов по срыву наступательной операции противника на Кингисеппском и Лужском направлениях». На территорию Струго-Красненского района забрасывались 46, 47, 48, 49, 50, 25-й отряды. Определялись конкретные операции и зоны ответственности. Отряды 47, 48, 49 не смогли прибыть в заданный район [15].

Командование Северного фронта придавало большое значение диверсионной и разведывательной работе на территории противника, считая её значимым фактором при обороне города Луги. Можно говорить о недостаточной подготовленности личного состава, но и командование не имело опыта организации действий на территории занятой противником. Значимым фактором является личность командира, в похожих условиях К. Н. Волович сохраняет личный состав и выходит в заданное место, а Ословский бежит при первом боевом столкновении с противником, его бойцы рассеиваются и дальнейшая судьба их не известна.

Несмотря на перечисленные сложности проведено значительное количество успешных операций, уничтожалось живая сила и техника противника, выводились из строя линии связи, железная дорога, мосты, но самое главное, нарабатывался опыт по организации партизанского движения, который использовался в 1942—44 гг. [14].

Уже говорилось, что в Стругах Красных размещался штаб 4-й танковой группы под командованием Эриха Гёпнера. 31 июля и 6 августа в Струги Красные прилетал командующий группой армий «Север» генерал-фельдмаршал В. фон Лееб, обсуждались проблемы активных партизанских действий [16].

Специализированными подразделениями по уничтожению «врагов рейха» были айнзацгруппы, на них возлагались задачи по уничтожению евреев, коммунистов, командиров РККА и др. В августе отряды ЕК-2 и ЕК-3 айнзацгруппы «А» проводили «акции по чистке и умиротворению на оккупированной территории» в тылу 4-й танковой группы. Вот некоторые методы: «Команде приданы латышские переводчики из рижской вспомогательной полиции, их использовали как разведчиков, они бегло говорили по-русски, были переодеты крестьянами, крестьяне не считали их разведчиками, и они добывали ценные сведения. Затем в деревнях проводились мероприятия воздействия или карательные мероприятия. Повторно посланных переводчиков одетых и вооруженных как партизан население встречало враждебно» [7].

Ещё из отчётов айнзацгруппы: «В начале операции схвачено 86 красноармейцев, их или расстреливали на месте, или, если от дальнейшего допроса, можно ожидать ценных показаний отправляли в место расположения, после допроса их казнили. Кроме того, выявлены и расстреляны 48 помощников партизан, в том числе 6 женщин» [7].

4 августа в Стругах Красных комендатура №311 провела карательную акцию: «Собрав население посёлка, около 500 человек, комендант Шиплер отдал распоряжение вывести из строя 30 человек советских служащих, и на глазах всех согнанных жителей посёлка эти люди были избиты шомполами. Из 30 человек капитаном Шиплером было отобрано 9 человек: замдиректора леспромхоза Кудрявцев, учитель Ямщиков, учитель Срезневский, рабочий Дроздов, бухгалтер Румянцев, рабочий Кузьмин, служащий райисполкома Кривошеин, к ним присоединили ещё трёх военнопленных и все 12 человек вечером 4 августа 1941 г. безвинно были расстреляны». Из других источников известно, что основанием для расстрела стали показания некого Ведешева [2; 6; 20].

Эти события не являлись акциями возмездия, через них хорошо видно отношение нацистов к населению оккупированных территорий: постоянное психологическое давление, запугивание, использование провокаций, доносов, публичных экзекуций и пр. Это отношение к рабам, что соответствует доктринам нацистов.