Киллер по красавицам

– Ладно, сегодня только 3 марта, у нас еще полно времени. Если что, начиная с 8-го засядешь на недельку дома. К окну и двери подходить не будешь. Так что, в принципе, время вычислить гада у нас есть.

– А если не вычислим?

– Не будем отвлекаться, – уклончиво заявила я. – Мне лично кажется, что Илюша точно не мог никого застрелить. Тем более не мог сегодня звонить, мы все время были вместе. Трогательный мальчик, зря ты на него так ужасно наехала.

– Да я и сама была не рада.

– Но если не он, то кто? Деканша, Филипп, Гоша? Надо бы с ними побеседовать. Где их можно встретить, так сказать… в неформальной обстановке?

– Думаешь, они признаются?

– Интуиция подскажет, – полушутя ответила я.

Конечно, интуиция меня не раз подводила, но я по-прежнему в нее верю. Больше всего мое доверие к интуиции напоминает известный анекдот: внутренний голос подсказывает игроку в казино: «Все поставь на красное!» Игрок ставит на красное все свое состояние и проигрывает. Внутренний голос произносит: «Надо же, как я ошибся!» Поэтому, не полагаясь только на внутренний голос, мы с Аленой принялись подробно разрабатывать план действий. Оказалось, что пообщаться с Филом в неформальной обстановке несложно, только для этого нужно освоить хоть несколько па нового модного танца – сальсы.

Дело в том, что примерно полгода назад Белгород захлестнуло поветрие – народ от мала до велика записывался на курсы танцев. Популярностью пользовалось и аргентинское танго, и фокстрот. Но больше всего очков почему-то набрала именно кубинская сальса. На мой взгляд, не самый красивый латиноамериканский танец, некая смесь бразильской самбы с рок-н-роллом, но публика была в восторге.

Курсов сальсы становилось все больше, а главное, почин подхватили городские кафе. Несколько модных заведений начали устраивать вечера сальсы. Примерно к девяти вечера случайные посетители исчезали из кафе, из колонок звучала сальса, и публика вовсю танцевала. В эти кафе танцоры организованно стекались после курсов танцев, зачастую вместе с преподавателями. У молодых девушек и парней появилось нечто вроде отдушины. Теперь им было чем заняться после работы или учебы: сначала курсы, затем танцы в кафе, на следующий день – поход в другое кафе и снова танцы…

На танцы шли даже те, кто от природы был лишен слуха и чувства ритма. Стеснительные парни чувствовали себя на танцах королями – их было, разумеется, намного меньше, чем желающих потанцевать девчонок. К тому же почти все любители сальсы заканчивали курсы, где между ними возникали приятельские отношения, можно сказать, дружба по интересам. И в кафе, куда после курсов приходили танцоры, отношения были такие же: самый некрасивый парень мог пригласить красотку, не боясь нарваться на отказ: ведь друзьям не отказывают. Разумеется, чувство общности, возникающее под бодрящую музыку в переполненных кафе, было всего лишь иллюзией, но насколько приятной!

И вот представьте, как здорово после рабочего дня, протопав несколько кварталов по грязно-желтой снеговой каше, щедро усыпанной ядовитой солью, мгновенно разъедающей сапоги, попасть сразу в знойную латиноамериканскую атмосферу, в кафе, где вместо ярких люстр горят лишь маленькие матовые светильники по углам… Стены сальса-кафешек обычно украшали либо картинами с портретом Че Гевары, либо яркими кубинскими фотографиями, на которых плясали полуголые знойные мулатки. За музыку и возможность потанцевать с посетителей не брали ни гроша. Зато чай или алкогольный коктейль в таких кафе стоил раза в четыре дороже, чем в похожих бистро напротив.

В определенный час столики в зале сдвигались к стенам, освобождая место для танцев. Из динамиков лилась бодрая латиноамериканская музыка, и кто-то из специально приглашенных танцоров выходил в зал, оглядывался и приглашал любую понравившуюся ему девушку. В одном из кафе на роль «первого танцора» директор пригласил настоящего негра-кубинца, который и заводил публику. Некоторое время парочка смелых кружилась по залу в одиночестве, но уже через пару танцев народ отставлял в сторону недопитый драгоценный чай и присоединялся к танцующим. Обычно через час после начала на импровизированной танцплощадке было уже не протолкнуться.

Кроме того, не знаю уж почему, но на меня уютные кафешки с зажигательными ритмами сальсы вовсе не действовали как бодрящий напиток. Почему-то я всегда предпочитала небольшую дружескую компанию, собравшуюся у кого-либо дома и поющую под караоке. А вот теперь оказалось, что курсы мне очень бы пригодились. Все эти танцевальные кафе посещал Филипп, естественно, без своей сушеной воблы. Как она отпускала его в этот латинский рай, непонятно, видимо, женушка Филу досталась неревнивая. Алена пару раз ходила туда вместе с ним. Теперь туда предстояло отправиться мне.

– Ну хорошо, приду я в кафе, а дальше-то что? Танцевать я не умею. Ходить на курсы, чтобы научиться, – времени нет, тебя, тьфу-тьфу, раньше застрелить могут.

– Да я немного танцевать умею, Фил научил. Давай покажу.

Примерно полчаса мы с Аленой танцевали сальсу. Действительно, танец несложный. Шаг вперед, шаг на месте, шаг назад. Ой, тут же в ритм попадать надо! Шаг вправо, шаг влево, вперед-назад-вперед… Потом пошли повороты. Они меня запутали окончательно.

– Алена, не хочу я в этом кафе одна маячить.

– Да там парни подходят, приглашают.

– Наверное, приглашают тех, кто танцевать умеет. Я после твоего урока все равно ничему хорошему не научусь.

– Но если я с тобой пойду, думаешь, тебе удастся с Филом поговорить?

– Да, уж это вряд ли. Можно было бы мою подружку позвать, но придется слишком долго объяснять ей, зачем я туда иду и для чего мне нужен Филипп…

– А давай позовем Пашу. Обучишь его азам, и мы с ним вместе пойдем сальсу отплясывать..

Безработный Паша, живший в соседнем районе, явился на зов часа через два. Наверное, пешком добирался. Когда ему объяснили задачу, заметно приуныл, но потом приободрился:

– Полечка, мы с тобой после танцев куда-нибудь еще сходим?

– Ну да, конечно… – Я с трудом подавила желание послать Пашу в то место, о котором интеллигентные девушки даже знать не должны. Из-за него я ввязалась в это дело, а теперь должна еще его ухаживания терпеть!

Дальше начался форменный кошмар.

– Павел, я тебе русским языком говорю: шаг вперед, шаг назад, шаг на месте, и опять вперед! – Алена быстро начала злиться. – Ну куда ты опять прешь, ну куда! Ты мне все ноги оттоптал! Тренируйся теперь с Полей!

– Вот здорово! – возмутилась я. – Я ради тебя рискую, можно сказать, жизнью, а теперь должна еще и последних ног лишиться!

– Сама иди на танцы, я же тебе сразу это предлагала! Я не могу больше с этим уродом возиться!

– Это кто тут урод? – возмутился Паша.

– Пашенька, ты красавец! – льстиво запела я, испугавшись, что идти в сальса-кафе мне все же придется одной. – Но уж больно неуклюжий… Постарайся выучить несколько движений, ну пожалуйста!

Пытка Паши началась заново. Наконец он вроде бы усвоил несколько самых простых движений и вообразил себя заправским танцором. И решил, поскольку танец латиноамериканский, во время его исполнения необходимо энергично крутить бедрами.

Вид виляющего тощим задом Паши уморил меня настолько, что я упала на тахту и лишь тихо поскуливала, утирая выступившие на глазах слезы. Алена, увлеченная танцем, сначала не обратила внимания на странные телодвижения партнера, но мой скулеж, становясь все громче, в конце концов привлек ее внимание. Она с недоумением оглянулась на меня, затем перевела взгляд на извивающегося Пашу, и ее рот смешно полуоткрылся, затем она оттолкнула парня, подбежала к магнитофону, выключила музыку и напала на бедолагу:

– Ты что, решил изобразить червяка на удочке?

– Это же сальса! Куба, солнце, мулатки-шоколадки! – самодовольно произнес Паша. – Они все задом крутят!

– Да ты же на ногах не держишься, все время на бок заваливаешься! – возмущалась Алена. – Какие еще мулатки! И вообще, ты же, блин, мужик!

– Мужики на Кубе тоже бедрами вращают, – возразил Паша, – танцевать – так по всем правилам!

– Так танцуй, а не изображай жертву неудачной рыбалки! – взвилась Алена. – Вот объясни, как ты на таком расстоянии умудряешься мне на ноги наступать?

– У него особый дар! – простонала я с тахты – и тут же поплатилась за свое выступление.

– Поля, теперь твоя очередь! – скомандовала Алена. – И вообще, это же тебе с ним на танцполе возиться, ты и должна к нему привыкать!

– К этому невозможно привыкнуть! – взмолилась я. – Ну, пусть он хотя бы попой вращать перестанет!

– Еще раз попой дернешь – пропеллер вставлю! – пригрозила Алена.

В общем, мне все же пришлось подняться с понравившейся мне мягкой тахты и начать отплясывать с вошедшим во вкус Пашей. Сальсу мы разучивали до поздней ночи. То ли Алена оказалась никудышным учителем, то ли мы – плохими учениками. Паша больше не крутил задницей, зато все норовил обнять меня покрепче и прижать к своему хилому тельцу, но, поскольку танец никаких тесных объятий не предусматривал, мне удавалось легко от него отбиться. Тем не менее борьба с настырным ухажером отнимала много сил, и на собственно танец их уже не хватало. Примерно в полночь Алена взмолилась:

– Ребята, я уже мокрая вся, а вас все равно ничему не научила. Идите как есть, никто вам слова не скажет. Даже наоборот, еще и лучше, подойдешь к Филу, попросишь научить – он танцует сногсшибательно.

Я устала до такой степени, что меня уже не интересовал ни Фил, ни танец – добраться бы до постели. Еще минут десять мы вместе с товарищем по несчастью рассматривали фото Филиппа, снятое Аленой на цифровую «мыльницу», и наконец поплелись к выходу. Паша вызвался проводить меня до дома, и мы, разумеется, пошли пешком – денег на такси не было ни у меня, ни у него. У подъезда Паша заныл:

– Поля, почти час ночи, мне что, домой ползти? К утру, конечно, дойду, но ведь ноги распухнут, на сальсу я еще месяц не ходок буду…

– Ладно, переночуешь у меня, только смотри, руки не распускай. А то, боюсь, ты не только на танцы – по улице месяц ходить не сможешь.

Ночь прошла спокойно. Паша, уложенный на раскладушке в кухоньке, вел себя смирно. Правда, разок постучался ко мне в дверь спальни, но, выслушав пожелание немедленно удалиться, покорно убрался восвояси и более мой сон уже не тревожил. Наутро я покормила гостя завтраком, и мы расстались, с уговором встретиться у входа в кафе «Липтон» в девять вечера.

Ровно в девять вечера я стояла возле кафе. Никаких следов Паши не было видно. Я позвонила ему на мобильный. «Номер заблокирован», – спокойно ответил металлический женский голос. Вот это да! Когда он успел номер-то заблокировать? Прошло еще четверть часа. Сквозь окошки я видела, как в кафе готовятся к танцам – столики из центра зала сдвинули к стенам, настольные свечи во избежание пожара переставили на подоконник. Паша все не появлялся. Вздохнув, я с мобильного позвонила ему на домашний номер. К телефону подошла его мать.