Месть Медеи

Месть Медеи
Инна Балтийская

Погребенные заживо… Что может быть страшнее? В городе, где живет Полина, похоронили уже несколько мужчин, заснувших летаргическим сном. Один очнулся во время похорон, но навсегда остался идиотом.

Все эти мужчины – неверные мужья, но разве они заслужили такую страшную участь? Полина пыталась понять, что происходит, но тут ее собственный, горячо любимый муж ушел к другой…

Инна Балтийская

Месть Медеи

Глава 1

Все события в романе – вымысел автора, любые совпадения событий и имен являются случайными.

С первого взгляда я подумала, что этой худенькой женщине, замотанной почти до бровей в черный шелковый платок, далеко за сороковник. И лишь когда она села напротив меня за столик, и колеблющееся пламя свечей осветило ее лицо, я поняла, что скорее всего она моя ровесница. Я положила на столик колоду карт и ласково спросила:

– Как вас зовут?

– Ирина.

– У вас какое-то горе?

– Я не понимаю, что произошло… – взгляд незнакомки никак не мог сконцентрироваться, она переводила его с меня на свечи, резко опускала глаза, затем снова с мольбой глядела на меня.

– Расскажите мне об этом.

Пока я машинально произносила эту фразу, в голове, как заезженная пластинка, прокручивался заезженный вопрос американских психологов: «Вы хотите об этом поговорить?» Как бы смешно это не звучало, но мне в гадальном салоне чаще приходилось заниматься психотерапией, чем собственно магией. И я даже подумывала о том, что надо бы мне выучиться на психолога, получить второе высшее образование. Но все как-то времени не хватало. Бесконечные расследования, замужество, теперь маленький ребенок… Не до учебы. А знание психологии в моей профессии очень бы пригодилось. Я с трудом отвлеклась от своих мыслей и постаралась сосредоточиться на рассказе клиентки. Постойте, о чем это она говорит?

– Я ей не поверила… Поймите, я видела его в гробу… Он был мертв, он не мог оказаться живым!

– Простите, я на секунду отвлеклась… Вы не могли бы повторить ваш рассказ?

Женщина, вздрогнув, замолчала и посмотрела на меня расширившимися от удивления глазами, как будто не вполне поняла сказанное:

– Вы мне… не верите? – тихо спросила она.

– Я вас просто не слышу. Пожалуйста, повторите! – в свою очередь взмолилась я.

Женщина вновь опустила глаза и начала говорить. Чем дальше я ее слушала, тем больше сомневалась, что она обратилась по нужному адресу.

Ирине действительно еще не исполнилось тридцати лет. Ее жизнь сложилась так, что ей было как-то не до семьи. Тяжело болела мать, из-за этого Ирина не могла удержаться ни на какой работе. Она устраивалась то официанткой в кафе, то продавщицей газет в киосках, но хозяева не желали постоянно предоставлять ей выходные дни, и быстро увольняли. Пару лет назад мать умерла, и Ирина, погоревав, занялась поисками постоянной работы. Как ни странно, она довольно быстро устроилась секретаршей в небольшую фирму по торговле паркетом, получила вполне приличный оклад и молодого начальника.

Начальник был женат, но, по его словам, крайне неудачно. Пару месяцев Ирина выслушивала по вечерам его жалобы на стерву-жену, затем начала активно сочувствовать симпатичному страдальцу, и через некоторое время это сочувствие, разумеется, привело к ожидаемому финалу – она стала любовницей шефа. Почти год она утешала возлюбленного, проводившего все выходные с жуткой женой, но в конце концов девушке надоело бесконечное нытье любовника, и она потребовала: «Разведись!» А в ответ узнала убившую ее новость: его жена была беременна.

– Представляете, Матвей год морочил мне голову… Он говорил, что не любит жену, что ему противно до нее дотрагиваться… Но ребенок был его, он в этом даже не сомневался! И стал меня уверять, что обязательно разведется, но чуть позже, когда жена родит ребенка и сможет вновь выйти на работу. А я не могла дальше ждать…

Потрясенная Ирина решила биться за свое счастье до последнего. Не вполне отдавая себе отчет в своих действиях, однажды вечером, когда шеф только-только вышел из ее дома, она позвонила на его домашний телефон. Трубку взяла стерва-жена. Ирина набрала в грудь побольше воздуха и выпалила:

– Привет, я вторая жена твоего мужа. Я беременна от него, и Матвей просто не может набраться смелости, чтобы предложить тебе развод. Кстати, на твоем месте я бы выгнала его немедленно, а то смелости поговорить по-человечески ему не хватает, а вот мысли насчет отравления в его голове вертятся… Мне это не нравится. Если он отравит тебя и сядет, кто будет кормить моего ребенка?

Из трубки не раздавалось ни звука. Ирина не успокаивалась:

– Не веришь? Думаешь, наговариваю на твоего благоверного? Вот послушай, что он мне про тебя рассказывал…

И она выпалила в молчащую трубку все многочисленные жалобы на жену, которыми в течении многих месяцев потчевал ее возлюбленный. Монолог занял более получаса. В трубке периодически раздавались сдавленные всхлипы, из чего Ирина заключила, что собеседница ее прекрасно слышит. Наконец, она выдохлась, к тому же ей показалось, что в квартире соперницы прозвенел дверной звонок. И она, не прощаясь, повесила трубку.

Назавтра она узнала, что после ее звонка жена шефа наглоталась снотворного. Шеф вернулся спустя полтора часа, увидев валяющуюся на полу жену, немедленно вызвал «Скорую», и женщину откачали. Но ребенка спасти не удалось.

Разумеется, шеф на Ирине не женился, более того, сообщил, что не может больше находиться с ней в одном помещении, дышать одним воздухом. Она уволилась из его фирмы и поступила официанткой в кафе, расположенное неподалеку от прежнего места работы, и старалась почаще попадаться бывшему любовнику на глаза, надеясь получить прощение. От бывших коллег она узнала, что, выйдя из больницы, жена Матвея подала на развод, и тот, чтобы утешиться, завел себе молоденькую любовницу, секретаршу из соседней фирмы. А еще через месяц ей сообщили, что Матвей скоропостижно скончался.

Потрясенная Ирина пришла на его похороны. На кладбище собралось много народу, и лица у всех были более чем ошеломленные. Возле стоящего на постаменте в тесной каморке гроба билась в истерики молоденькая девчонка, видимо, новая любовница. Ее пытались оттащить от гроба, но она лишь рыдала и повторяла:

– Он не мог умереть… Он просто спит…

– Представляешь, Матвей молодой еще мужик был, причем здоровый, как лось! И такая странная смерть – лег вечером спать и не проснулся. – по секрету поведала Ирине товаровед Люся. – Я в его фирме работаю со дня ее основания, наверное, лет восемь будет, так он даже гриппом никогда не болел! Отчего он мог умереть?

– Может, сердце? – предположила потрясенная Ирина.

– Да брось, он в любительской хоккейной команде состоял, недавно перед каким-то соревнованием медосмотр проходил, и потом еще всем хвастался: мол, врачи сказали, что у него сердце, как у космонавта, хоть завтра в космос запускай.

– Так что же случилось?

– Никто не знает. – Люся еще больше понизила голос и нагнулась к самому уху Ирины: – Бабы болтают, что сглазили его.

– Сглазил… кто?

– Его жена – настоящая ведьма. – так же тихо прошептала Люся. – Она на него порчу наслала, вот и не стало мужика.

– А он болел… перед этим?

– Ничего подобного, цвел и пах, как пион. Накануне с девкой своей, Дашкой, в ресторан собирался, а вечером они домой пришли, в постель легли, Даша еще удивилась, что он ее… ну, ты понимаешь, не захотел. Сказал, что очень спать охота, отвернулся к стенке, и вроде бы заснул. Утром Даша просыпается – а он уже холодный.

– Может, перепил в ресторане?

– Дашка уверяет, по бокалу вина они выпили. Ты скажи, может здоровый мужик от бокала вина помереть?

– Нет, конечно… – мысли у Ирины путались, глаза застилали слезы.

– Смотри, вот его ведьма идет! – толкнула ее в бок Люся.

Почти в полуобмороке, она подняла голову, и слезы разом высохли. Наконец-то она увидит ту женщину, из-за которой лишилась возлюбленного и у которой убила ребенка. Мимо прошла невысокая стройная женщина с тонкими чертами лица, застывшими, словно у ледяной скульптуры. Увидев ее холодные пустые глаза, Ирина на мгновение испугалась. Она пошатнулась, и лишь Люся удержала ее от падения. Женщина с ледяными глазами подошла к гробу, слегка нагнулась над усопшим и легко чмокнула его в лоб. Отошла на пару шагов назад, махнула рукой стоящим возле постамента мужчинам: начинайте! Ирина в последний раз кинула взгляд на восковое лицо Матвея с заострившимся носом, на гроб опустили крышку, в толпе послышался женский плач. Жена Матвея пошла было к выходу, но возле бывшей соперницы на долю секунды задержалась, резанув ее острым, как кинжал, взглядом.

– После этого взгляда мне так плохо стало… – шептала Ирина. – Я в церковь пошла, помолилась, свечи за упокой его души поставила… Три дня уже прошло, а страх все не отпускает. А сегодня ночью мне позвонили. Такой странный голос, будто бесплотный…

Бесплотный голос сказал Ирине, что он Матвей, и вернулся с того света, чтобы наказать обидчиков. Тех, кто похоронил его живым, и тех, кто на это согласился.

– Он сказал, что его похоронили живым! И требовал, чтобы я его откопала и перезахоронила! Что мне делать?

Я молча смотрела на женщину. Первым моим желанием было, разумеется, направить ее к хорошему психиатру на обследование. Но с другой стороны, могу ли я быть уверена, что ночной звонок Ирине только почудился? Жена погибшего Матвея могла ей таким вот жутким образом отомстить. Да, скорее всего, так оно и есть. Надо бы успокоить женщину… но почему-то не вызывает она у меня сочувствия. Без малейших колебаний она позвонила беременной сопернице и довела ее до попытки самоубийства, фактически убила чужого ребенка, и главное, вовсе непохоже, чтобы ее мучило раскаяние. Ко мне ее привело не горе, а обычный страх. И переживает она сейчас вовсе не за Матвея, которого то ли похоронили живым, то ли нет, а исключительно за себя.