Тонкая грань

– Я сама пока не знаю, – сказала Аня, – но я обязательно выясню, когда придёт время. Так сказала бабушка. Нужно просто немного подождать. Я сама чувствую, что время скоро придёт.

Положив трубку, Вадим несколько минут находился в каком-то странном оцепенении. Странно, что же могло произойти с Аней за такой короткий промежуток времени? Словно это был совершенно другой человек, отрешённый, с какой-то заторможенной реакцией и полнейшей апатией. Возможно, это побочные действия выписанных доктором препаратов? В любом случае, разговор с Аней произвёл на него какое-то удручающее впечатление. Ещё недавно это была весёлая, полная сил девушка, несмотря на полученную травму, довольно быстро шедшая на поправку. Похоже, что там, в деревне у бабушки, с ней происходило что-то странное. Во всяком случае, разговаривала она с ним совсем не так, как здесь, в больнице. И вообще, каким ещё проводником она себя возомнила? И что значит, неважно, узнала она или нет свою бабушку? Нет, всё это казалось Вадиму очень странным, поэтому чувство тревоги не проходило до самого вечера. Нет уж, ни в какую Турцию он не полетит до тех самых пор, пока не убедится, что с Аней всё в порядке. Непонятно почему, но он чувствовал ответственность за её состояние, ведь за такое короткое время девушка успела глубоко запасть ему в душу. Настолько, что он всё-таки собрался с силами, поговорил с Ирой, объяснив девушке, что их дальнейшие отношения невозможны. Он хотел обойтись без этого разговора, но после той ночи, когда он не помнит, как оказался в её спальне, она сильно активизировалась, буквально не давая Вадиму прохода. Ира долго хлопала удивлёнными глазами, потом всплакнула, но, кажется, решила отпустить Вадима с миром, не устраивая никаких сцен и разборок. Всё-таки, им предстояло ещё вместе работать, и не хотелось бы иметь у себя под боком врага.

Вадим задумчиво бродил по квартире из угла в угол, изредка останавливаясь, чтобы поглядеть в окно и немного отвлечься. Нет, явно с Аней происходило что-то неладное! Ведь она говорила очень странные вещи. В употреблении наркотиков она замечена не была, такие вещи скрыть практически невозможно. Но что же тогда? Новые осложнения после травмы головы? У Ани был такой странный, отрешённый голос, и Вадим не переставал беспокоиться, думая, что же могло стать причиной таких неожиданных перемен в её поведении. Что, если поехать в эту деревню, и увидеть всё своими глазами? Вадиму хотелось этого больше всего на свете, но как к этому отнесётся сама Аня? Вдруг своим внезапным приездом он поставит её в неудобное положение? Нет, пожалуй, торопиться не стоит. Нужно будет позвонить Ане немного позже. Вдруг она всё-таки придёт в себя, и сможет пообщаться с Вадимом вполне нормально?

Аня стояла во дворе, глубоко вдыхая свежий воздух, и подставляя солнечным лучам своё лицо. Она отрешённо улыбалась, и щурилась от удовольствия. Из этого состояния её вывел шум приближающегося автомобиля. Она открыла глаза, и увидела, что возле калитки притормозил шикарный, тёмный джип. Окно у водительского места опустилось вниз, и Аня увидела сидящего за рулём Глеба, который не сводил с неё внимательных глаз. Аня молча кивнула ему, он чуть усмехнулся, и сделал шест, приглашающий Аню в его машину.

– Бабушка, – неуверенно обратилась она к пожилой женщине, которая тоже только что вышла во двор, – что делать? Ехать с ним? – шёпотом спросила Аня.

– Поступай, как душа велит, – тихо ответила та, с грустью посмотрев на Аню.

Та замерла на одну секунду, затем бросилась в дом, и выбежала оттуда уже облачённая в тёплую куртку. Через мгновение она уже сидела рядом с Глебом в его машине.

Они тронулись в дорогу, и только тогда Аня спросила у него.

– Куда мы едем.

– Он улыбнулся ей так, что у неё мгновенно перехватило дыхание.

– Скоро увидишь, – ответил он, и Аня моментально успокоилась. Теперь, после своего чудесного спасения на болоте, она была готова безоговорочно следовать за Глебом, только бы он был рядом, и она могла видеть мягкий свет его волшебных, голубых глаз. Вскоре они выехали на неровную, лесную дорогу, которая вела куда-то далеко в заросли плотно стоящих деревьев. Дорога становилась всё менее проходимой, но новый, мощный автомобиль довольно легко преодолевал все препятствия, которые встречались на его пути. Аня не могла сказать точно, сколько времени заняла дорога. Наконец-то Глеб затормозил, и Аня увидела довольно высокий забор, за которым, похоже, находилась целая усадьба, удачно укрывшаяся в лесу от посторонних людских глаз. Глеб открыл ворота, и они въехали в небольшой, чистый двор. На его территории располагался охотничий домик, и небольшая баня. Всё выглядело очень основательно и просто. Аня смотрела на окружающие её места с восхищённым удивлением. Глеб открыл дверь автомобиля, помогая ей выбраться. Аня почувствовала прикосновение его мощных рук, от которого моментально затрепетало всё её существо. Казалось, Глеб это понял, и его глаза улыбнулись ей слегка снисходительно и самодовольно. Аня вдохнула гутой, лесной воздух, насыщенный кислородом, и удивительной осенней сыростью, которая имела будоражащий, специфический запах.

– Проходи, – сказал он, раскрывая дверь избушки.

Аня шагнула на порог, и замерла в немом восторге. Дом был весь воссоздан в стиле простой крестьянской избы. Единственными предметами роскоши здесь были огромные медвежьи шкуры, одна из которых раскинулась возле печи, а вторая накрывала удобную, широкую лежанку. Похоже, что хозяин был удачливым охотником, поскольку к числу трофеев относились не только шкуры убитых медведей, но и лосиные рога, которые выполняли здесь функцию вешалку.

– Это твой дом? – восхищённо спросила Аня, быстро оглядев всё вокруг.

– Да, – быстро ответил Глеб, украдкой наблюдая за Аней, – его ещё отец мой строить начинал, любил приезжать поохотиться в родные края. Ну, а я уже обустроил всё, баньку сделал. Сейчас, пойду, затоплю. Почувствуешь, какое это наслаждение, здешняя банька, с травами и чистой, ключевой водой.

При этом он взглянул на Аню так, что она моментально покраснела, почему-то не к месту вспомнив их первую встречу после долгой разлуки в бабушкиной бане.

Глеб достал из машины продукты, разложив их во вполне современный холодильник, стоявший здесь же, на небольшой кухне.

– Не нужно, – остановил он Аню, когда она собралась было заняться приготовлением еды, – я всё сделаю сам, ты здесь гостья, отдыхай.

Аня смутилась, но спорить не стала. Она прошлась по домику, затем вышла во двор, где видела, как Глеб возится с дровами для бани. Затем он растопил печь ещё и в доме, после чего принялся разделывать мясо. Он накладывал довольно крупные куски в глиняный горшок, стоящий рядом с ним.

– Сейчас, мясо протомится в русской печи, – говорил он, лукаво поглядывая на Аню, – ты даже не представляешь, насколько это вкусно.

Аня смотрела на него с восхищением. Всё, что он делал, выходило у него настолько органично, словно он был сам частью окружающей их природы. Разделавшись с мясом, Глеб достал глиняный кувшин, и налил им с Аней какой-то напиток, обладающий удивительным ароматом.

– Попробуй, – сказал он, наливая Ане полный стакан, – думаю, тебе понравиться.

Свой стакан он наполнил тоже до самого края, затем поднял его, выразительно взглянув в Анины глаза, и выпил всё залпом. Аня последовала его примеру. Напиток действительно оказался удивительно вкусным. Он моментально разлился по всему её организму, наполняя его теплом и удивительной лёгкостью. Через несколько мгновений она почувствовала какую-то эйфорию, и стала прохаживаться по дому с загадочной улыбкой на лице.

– Это всё твои трофеи? – спросила она,

указывая на шкуры медведей и оленьи рога.

Глеб посмотрел на неё немного удивлённо.

– Не всё, – просто ответил он, – всё-таки я не настолько кровожаден. Мужики местные продают после удачной охоты, вот я и приобрёл. Пожалуй, всё это удачно вписывается в местный интерьер.

Аня кивнула.

– Несомненно. Получилось очень удачно. Настоящий домик охотника. Скажи, а ты часто здесь бываешь?

– Приезжаю, когда хочется уединиться, побыть наедине с природой, – ответил Глеб.

– А девушки? – неожиданно спросила Аня. По-видимому, напиток был алкогольный, и он уже всосался в её кровь, слегка развязав язык, – Часто привозишь сюда девушек?

Глеб посмотрел на неё очень серьёзно.

– Здесь никогда не было других женщин, – ответил он с таким лицом, что Аня мгновенно поверила ему. – Ты – первая и единственная женщина, которая переступила порог этого дома.

– Почему? – спросила Аня, чувствуя, как сильно заколотилось её сердце.

– Потому, что ты – особенная, – ответил Глеб, поднимаясь на ноги, и глядя на Аню так, что кровь ещё гуще прилила к её и без того горящим щекам.

«Особенную ждёт», – вспомнила Аня слова бабушки, и почувствовала, что голова у неё слегка закружилась. Она вышла во двор, торопливо хватая ртом свежий лесной воздух.

Глеб вышел следом за нею, и направился в баню, поверить, хорошо ли она протопилась.

– Можешь идти мыться, – сказал он, выходя наружу, – как раз, не слишком жарко.

Аня кивнула, и направилась в сторону бани. Прикрыв за собой дверь, она заперла её на прибитый изнутри крючок. Затем, недолго подумав, она сняла его с петли, оставив дверь незапертой, при этом на её лице вспыхнула едва заметная улыбка. Аня разделась, и принялась мыться. Здесь стоял на полочке точно такой же шампунь, каким она мылась у бабушки. Он также пенился на её волосах, источая нежный, приятый запах, который сливался с запахами душистых трав, которые предусмотрительно запарил Глеб. Аня ополоснула себя этим настоем, и, кажется, вся пропиталась эти восхитительным запахом.

Она сразу же услышала, как за её спиной скрипнула дверь, поскольку ожидала этого визита. Она быстро повернулась, встряхнув воду с волос, и увидела Глеба, который стоял в дверях, облокотившись о косяк, и рассматривал ей с ног до головы, нисколько не смущаясь. В руках он держал большую, белоснежную махровую простынь. В следующее мгновенье он сделал шаг вперёд, и обернул её вокруг распаренного тела Ани, затем легко поднял её на руки, и понёс в дом. Аня замерла, ожидая, что будет дальше. В избе Глеб посадил девушку на лежанку, и нежно вытер её разгорячённое тело. Простынь бессовестно упала, обнажив Аню, а Глеб встал перед нею на колени, и стал нежно целовать её ноги, поднимаясь всё выше, переходя на внутреннюю поверхность бедра. Аня застонала, и опустилась спиной на медвежью шкуру, вся переполненная вспыхнувшим желанием, сдерживать которое было выше её сил.

Когда они смогли оторваться друг от друга, за окном уже начало темнеть. Аня лежала на спине, и казалась совершенно потрясённой. Она даже не могла себе представить, что такое с нею может быть. Оказывается, в ней копилось столько нерастраченной страсти, которая предала ей какую-то небывалую силу. Вместе с тем, её переполняла такая нежность, что лежащий рядом Глеб казался ей воплощением всех тех скрытых желаний, которых до настоящего момента она считала неосуществимыми.

– Глеб, – тихо позвала она.

– Что, милая? – спросил он, нежно прикасаясь губами к её плечу.

– А почему ты сказал, что я особенная? Казалось, что ответ на этот вопрос был действительно важен для неё. В том, как он прозвучал, не было слышно ни грамма кокетства.

Глеб оторвал голову от подушки, и посмотрел на неё с восторгом и удивлением.

– Ты действительно этого не понимаешь?

– Нет, – совершенно искренне ответила она.

За всю её не слишком долгую жизнь у неё не было особого случая, чтобы убедиться в своей уникальности. Обычная девочка, рано лишившаяся родителей, которая, конечно, была обладательницей очень привлекательной внешности, о чём ей неоднократно говорили представители противоположного пола. Но ни с кем из них рядом она не чувствовала себя какой-то особенной, единственной и неповторимой. И только здесь, в этих глухих местах, оказавшись рядом с Глебом, она начала ощущать в себе эту уникальность, объяснить которую пока так и не могла.

– Пойдём со мной, – сказал Глеб, поднимаясь с постели, и потянув её за собой. Аня послушно поднялась, и как была, совсем без одежды, двинулась за ним следом. Он подвёл её к большому, стилизованному под старину зеркалу, и поставил Аню прямо напротив него.

– Смотри, – сказал Глеб, стоя у неё за спиной.