Тонкая грань

Выйдя на остановке со старенькой табличкой «Ясенево», бабушка указала Ане на неширокую тропинку, ведущую вдоль реки в сторону деревни.

– Давай здесь, – кивала она внучке, которая едва поспевала за пожилой женщиной, – напрямки быстро выйдем.

Аня поражалась её активности. Бабушка почти бежала, неся в руках тяжёлые сумки. Видимо, ей хотелось побыстрее оказаться в родной деревне. Они прошли по тропинке через неглубокий овраг, и минут через пять оказались в Ясенево, о чем их возвестила старенькая, местами обшарпанная надпись на большом щите.

«Добро пожаловать в Ясенево», – гласила она точно так же, как и восемь лет назад, когда Аня гостила здесь в последний раз. Они быстро подошли к бабушкиному дому, войдя во двор через заднюю калитку. Навстречу им с радостным лаем бросилась лохматая собака.

– Сириус! – удивлённо воскликнула Аня, с трудом признав пса, которого видела ещё маленьким щенком.

Он на секунду насторожился, увидев Аню, затем доброжелательно завилял хвостом.

Никого из соседей видно не было, в деревне стояла какая-то поражающая воображение тишина.

– Картошку народ копает, – успокоила её бабушка, – заходи, располагайся.

Аня сразу узнала бабушкину избу. Со времени её последнего визита здесь ничего не изменилось. Всё та же простая мебель, домотканая дорожка и старый самовар в углу.

– Сейчас баньку затопим, помоешься вечером с дороги, – снова заговорила бабушка, – Глеб поможет, воды натаскает. У меня силы уже не те, да и тебе после больницы поберечься надо.

При одном упоминании о Глебе у Ани участилось дыхание. Она до их пор не забыла этого голубоглазого красавца, который был старше её лет на семь или восемь. В свой последний приезд Аня была ещё почти ребёнком, но хорошо помнила, как с замиранием сердца смотрела на Глеба, такого красивого и взрослого, что ей начинало казаться, что он – прекрасный принц из самой настоящей сказки.

– Как он поживает? – спросила Аня, внимательно взглянув на бабушку.

– Глеб-то? – спросила бабушка, лукаво поглядев на Аню, – хорошо, что ему будет?

– Не женился ещё? – задала вопрос Аня, представляя, что за эти годы синеглазый красавец вполне мог превратиться в лысеющего, пузатого мужика.

– Нет, не торопится. Девки местные вьются вокруг него. А ему всё не то, только, если погулять, а жениться ни в какую. Особенную какую-то ждёт, наверное, – махнула рукой бабушка.

Аня покачала головой. Конечно, особенную. Насколько помнила Аня, Глеб и сам был весьма необычный. Светлые, слегка волнистые волосы, голубые глаза, которые заставляли моментально трепетать девичьи сердца. Тогда, восемь лет назад, Аня была практически влюблена в него. Но, конечно, не могла получить от взрослого парня никакой взаимности, поскольку была ещё совсем ребёнком. К тому же, из деревни её забрала внезапно нагрянувшая тётя Лена, так что её полудетская влюблённость тогда достаточно быстро испарилась, вытесненная школьными делами и ежедневным общением со сверстниками.

– Ты ложись, поспи с дороги немного. Силы тебе после больницы беречь надо, меня доктор предупредил.

Аня начала возражать, но бабушка настояла на своём, уложив Аню на пышную перину, покрывающую старинную, металлическую кровать. На удивление, Аня моментально уснул, едва дотронувшись головой до пышной, удобной подушки.. Ей приснился удивительный сон. Она находилась на лесной поляне, залитой ярким солнечным светом. Повсюду слышалось пение птиц, и Аня слышала, как их щебет сливается во вполне различимую фразу. «Она здесь», – слышалось со всех сторон, словно всё живое вокруг радовалось Аниному присутствию. Затем сильный порыв ветра нагнал откуда-то неожиданно тёмные тучи. В воздухе резко потемнело, и она услышала далёкий женский голос, похожий на отчаянный стон. «Зачем ты приехала»? Аня вздрогнула и проснулась, резко поднявшись с кровати. За окном уже смеркалось, видно, она проспала несколько часов.

– Выспалась? – спросила тут же появившаяся в комнате бабушка, – давай, банька уже готова. Сходи, попарься, и чай пить будем. Сильно горячей баньку не делала, мало ли что, после таких проблем с головой.

Аня увидела, как на столе пыхтел самовар, а бабушка накрывала стол, расставляя тарелки со всевозможными домашними заготовками.

Аня взяла приготовленное бабушкой полотенце, и направилась через огород в сторону бани. Внутри крепкого, бревенчатого здания удивительно приятно пахло влажной древесиной, и какими-то травами. Аня разделась, и вошла в тёплое и влажное помещение, глубоко вдыхая этот удивительный запах. Едва она намочила голову в тазу, как услышала за спиной какой-то звук. Она быстро обернулась, и увидела Глеба, удивлённо стоящего с наполненными вёдрами в руках.

Аня подпрыгнула, смутившись, схватила рядом висящее полотенце, и быстро обмотала им свою обнажённую фигуру.

– Стучаться надо, – гневно высказала она в лицо Глебу, чувствуя, как её щёки покрываются румянцем.

– Извини, я не думал, что ты уже здесь. Бабушка говорила, ты спишь. Решил ещё воды холодной принести. Боялся, что тебе не хватит.

Он смотрел на Аню во все глаза, и она смущалась от этого ещё больше. В его взгляде Аня читала удивление, он словно любовался ею, вовсе позабыв, что в данной ситуации это было вовсе неприлично.

– Хорошо, иди, спасибо тебе, – сказала она, отводя глаза в сторону.

Он поставил наполненные вёдра, и отправился к двери. Аня присела на лавочку, пытаясь справиться с волнением. Глеб стал, пожалуй, ещё красивее, его черты лица и фигура обрели мужественность, которая так сильно действует на особо впечатлительных женщин. До этой минуты Аня даже не подозревала, что тоже относится к их числу. В целом же он совершенно не изменился, всё также выглядел юным и очень привлекательным. Практически таким же, как и тогда, восемь лет назад, когда Аня, будучи ещё совсем девчонкой, чуть не потеряла из-за него голову. Так, в состоянии глубокой задумчивости она и продолжила мыться. Она намылила голову каким-то необычным шампунем, который стоял рядом на лавочке. От него шёл головокружительный запах каких-то лесных трав. При этом её мысли кружились вокруг персоны Глеба. Странно, но он никогда не производил впечатления обычного деревенского парня. Было в нём что-то такое, что никому не пришло бы в голову назвать его деревенщиной. Спортивная фигура, на которой отлично сидели стильные вещи, хорошо развитая речь и умение поддержать любой разговор делали его необычным и очень привлекательным парнем. Похоже, за эти годы он вовсе не растерял этих качеств, а внешне выглядел, как сногсшибательный голливудский красавец. Кроме того, он жил один, в красивом, двухэтажном доме, совсем не похожем на простые деревенские избы, и ездил на дорогой, недоступной многим машине. Тогда у юной Ани это не вызывало никаких вопросов, а сейчас всё это казалось довольно странным.

Войдя в дом, Аня снова столкнулась с Глебом, который негромко разговаривал о чём-то с бабушкой, стоя у порога. Аня бросила на него быстрый взгляд, почувствовав, как кровь снова приливает к её щекам.

– Извини, я не хотел тебя напугать, – тихо сказал ей Глеб, когда бабушка, попрощавшись с ним, отошла вглубь комнаты.

Он был просто неприлично хорош собой, в этом Аня убедилась при более близком рассмотрении, и разглядывал её с таким серьёзным, спокойным выражением лица. При этом в нём не было и намёка на какие-то скабрёзные насмешки, учитывая, что он видел её обнажённой.

– Я принимаю извинения, – с достоинством ответила Аня.

– Глеб, спасибо за помощь! – крикнула из комнаты бабушка.

– Пожалуйста. Я пойду, ещё кое-какие дела есть.

Он снова поднял на Аню свои удивительно голубые глаза, так, что Аня почувствовала, как у неё моментально пересохло в горле, кивнул на прощание, и вышел из дома.

– Скажи, а чем Глеб занимается? – спросила Аня у бабушки, немного позже сидя рядом с нею за столом у самовара.

Бабушка посмотрела на неё немного удивлённо.

– Так он у нас электрикой деревенской заведует. Отучился в своё время в городе, а потом домой, в деревню вернулся, – объяснила бабушка.

– Но ведь у электрика небольшая зарплата. А он живёт явно не по средствам. Одевается хорошо, и машина дорогая у него была ещё в те времена.

Бабушка улыбнулась.

– Ну да, он не бедствует. Наследство ему от родителей досталось. Отец его был родом из нашей деревни, потом в город переехал, бизнес там открыл. Глеб у них был поздним ребёнком, всё Бог им не давал детей. Уже за сорок обоим было, когда Глеб у них появился. Сейчас они уже умерли, так что все деньги Глебу перешли. А дом этот ещё его отец построил при жизни, он ведь часто в деревне бывал, вот Глеб в нём и поселился.

Аня смотрела на бабушку очень внимательно, при этом её большие, серые глаза заволокла лёгкая дымка. Да, похоже, что Глеб был далеко не простым персонажем. Аня до сих пор краснела, когда вспоминала, как неожиданно он вошёл в баню, застав её в одеянии из лёгких клубов пара. Аня думала о нём, даже когда засыпала поздно вечером на пышной пуховой перине. Яркий образ Глеба предательски затмил в её сознании воспоминания о милом, симпатичном докторе, который смотрел на неё с таким неподдельным, искренним обожанием.

Открыв глаза, Вадим не сразу сообразил, где он находится. Головная боль моментально напомнила ему о вчерашней бурной вечеринке по поводу его долгожданного отпуска. Коллеги, измученные тяжёлые рабочими буднями, требовали, чтобы он накрыл поляну.

– Везунчик, – повторяли они, глядя на Вадима с нескрываемой завистью, – пока ты по морям планируешь разгуливать, мы будем из последних сил трудиться. Так что с тебя поляна, чтобы хоть как-то утешить своих несчастных коллег.

Вадим легко согласился с этими доводами, поскольку в глубине души считал их совершенно справедливыми.

Но как его угораздило самого так надраться на этой злосчастной вечеринке? Сказалось какое-то нервное напряжение последних дней? Или он так расстроился из-за отъезда Ани? Короче, не имело никакого смысла искать себе дополнительных оправданий, он был пьян настолько, что даже не помнил, как уходил с этого банкета домой. Хотя, постойте! Похоже, что вовсе не домой! Он повернул голову, и чуть не застонал от отчаянья. Рядом с ним, сладко свернувшись в клубочек, спала Ирина. Причём, Вадим сообразил, что находится именно в её квартире. Девушка была абсолютно обнажённой, впрочем, как и он сам, к тому же по некоторым неоспоримым признакам становилось понятно, что они провели достаточно бурную ночь. Вадим схватился за голову, и отчаянно потёр виски.

Какой же он идиот! Вместо того, чтобы поговорить с Ирой, и объяснить ей, что между ними всё закончено, он снова с нею переспал! Хуже было бы только, если бы выяснилось, что в пьяном угаре он сделал Ире предложение. Вадим тихо встал с дивана, оделся, и на цыпочках отправился в прихожую. К счастью, ботинки и ключи от дома были на месте, так что не было никаких препятствий для того, чтобы покинуть это гостеприимное жилище ещё до того, как Ира проснётся. Понимая, что выглядит, как последний подонок, он тихо открыл дверь, и выскользнул на лестничную площадку. Прохладный осенний ветер немного остудил его похмельную голову, но на душе было по-прежнему паршиво. Он шёл в сторону автобусной остановки, раздумывая, как же ему поступить. Возможно, похмелье сказывалось таким образом, что его чувство вины, прежде всего перед самим собой, становилось просто нестерпимым. Он достал из куртки мобильный телефон, секунду подумал, затем прокашлялся, и набрал Анин номер телефона. Он знал, что Аня восстановила сим-карту после кражи своего мобильного, и теперь пользовалась каким-то стареньким аппаратом

– Алло, – услышал он её чистый, звенящий, как хрусталь голос, от звука которого у него моментально засосало под ложечкой, а муки совести стали совершенно непереносимыми.

– Привет, Аня, это Вадим, – поздоровался он, стараясь, чтобы предательски дрогнувший голос ничем не выдал его состояния.

– Привет, Вадим, – по её голосу он слышал, что она улыбается, и от этого на душе у него стало чуточку светлее.

– Как твои дела? Как самочувствие? – спросил Вадим, задыхаясь от нахлынувшей на него нежности.