Охота в горах. Стая Белого Волка

Я удивленно посмотрела на нее. Леонсия сильно покраснела и начала оправдываться:

– Ну, они как-то не очень на него похожи!

Я постаралась скрыть улыбку, похоже, что наш могучий красавец, Дин, сумел покорить еще одно девичье сердце.

– Вовсе нет! Дин – мой хороший друг, а отец девочек был ранен при обвале и не смог меня сопровождать, – ответила я, делая вид, что занята кормлением ребенка и не замечаю смущения моего доктора.

Однако маленькая Урсула довольно быстро выплюнула грудь и снова начала хныкать. Я обеспокоенно протянула ее врачу, а та, осмотрев девочку, велела проверить грудь на наличие молока, которого там, естественно, не оказалось.

– Вам необходимо договориться, о покупке молока для дочек, своего Вам не хватит! И лучше, если это будет молоко альпаки, а не человека. Меньше вероятность, занести какую-нибудь инфекцию, – озабоченно посоветовала Леонсия. – Молоко в нашей долине – большая редкость, но почти возле самого перевала живет одна старуха, у которой большое стадо этих животных. Старуха эта – со странностями, но если вы придете к ней с ребенком, то сумеете ее уговорить.

– Я готова предложить ей любые деньги или вещи для обмена! Ведь, мне всего лишь надо продержаться, пока сюда не доберутся мои друзья, – горячо воскликнула я. – А впрочем, я же могу позвонить!

Леонсия сокрушенно покачала головой:

– Не получится! Ваш телефон разряжен, и его негде подзарядить, в долине нет электричества. Ваш друг показал мне его перед отъездом и попросил позвонить, когда вы проснетесь. Но утром телефон уже не работал.

Я сосредоточенно нахмурила лоб:

– А нельзя ли кого-нибудь послать к завалу? Я могла бы заплатить!

Леонсия вновь покачала головой:

– Из монастыря никто не пойдет, да, и в городе, вряд ли, кто решиться помогать чужакам. Вот, если Вам удастся договориться с Мудрой Птицей, к которой я Вас посылаю, то она Вам поможет. Но сначала Вам необходимо поговорить с настоятельницей монастыря.

Настоятельница монастыря, очень старая испанка, довольно благосклонно выслушала мой рассказ, где я представила свою команду, как археолого-этнографическую экспедицию. Но помощи пообещать тоже не смогла.

Пришлось мне, с помощью Лео, приладить через плечо плотный кусок ткани, в которых местные женщины носили детей, положить туда старшую девочку, которую я про себя уже назвала Лизой, и, укрывшись с головой плотной шерстяной накидкой, выйти под мелкий моросящий дождь, пришедший на смену временному просветлению. Леонсия посоветовала мне не спускаться в город, а пробираться к перевалу по этому же склону горы, указав, в каком месте располагается жилье Мудрой Птицы. У меня уже появилось стойкое впечатление, что все здесь чего-то недоговаривают.

Именно об этом я и размышляла, пока пробиралась по узкой тропинке, вдоль крутого склона горы. Ботинки на рубчатой подошве помогали не скользить по мокрому камню, да, и то, что вдоль тропинки кто-то плотно уложил крупные необработанные валуны, делало эту прогулку несколько более безопасной. Однако идти по этой тропинке, даже по двое в ряд, было бы невозможно.

Внизу, на самом дне долины, вдоль длинного изогнутого озера растянулась редкая цепь невысоких, в основном двухэтажных, каменных домов с балконами, начинающаяся от небольшой площади с расположенным на ней старинным и весьма обшарпанным зданием собора, от которого к стенам монастыря вела узкая и крутая дорога. Складывалось ощущение, что кто-то наметил контуры довольно большого города в испанском стиле и начал его заполнять, а потом бросил.

Однако монастырь был расположен на выступе горы очень удачно, справа от него с огромной высоты, каскадами, спадала маленькая речка, а выше по склону были вырублены террасы, на которых сестры что-то выращивали. Монастырские стены были выложены поверх полукруглых оснований, сложенных из циклопических валунов замысловатой формы, подогнанных друг к другу практически без зазора. Два ряда стен и массивное здание самого монастыря напоминали о том, что здесь когда-то была горная крепость. Из своего недавнего опыта я могла осознать, что изначальное сооружение должно было отличаться от того, что оставляли после себя инки. Примером же их строительства служили полуразобранные руины высокогорного склада, прилепившегося на противоположной стороне ущелья. Создавалось впечатление, что до прихода испанцев здесь жили, по меньшей мере, еще два разных народа. Что и неудивительно, так как ущелье давало прекрасную возможность перебраться на ту сторону горной гряды. В наш век развитой авиации такие горные дороги почти потеряли свое значение, а еще во времена испанской конкисты альтернативой ей было только многодневное плавание вокруг континента.

Видно, поэтому-то испанцы тоже поставили здесь свой гарнизон, вокруг которого затем вырос городок. Вот только, монастырь сюда не очень-то вписывался. Особенно женский. Что-то еще было в этой долине, что я пока что упускала, а испанцы заметили и начали возводить такое большое поселение. Хотя, и местных жителей тут было немало. В сторону от главной улицы, на склоны горы, карабкались небольшие хижины, сложенные из того же горного камня и выглядящие такими же старыми, как и сами горы. Городок выглядел пустынным, почти заброшенным, там не чувствовалось ничего, что могло бы представлять для меня особую опасность, и всё же, Леонсия сочла нужным меня предупредить.

За весь наш долгий путь в Андах мы всего пару раз сталкивались с агрессивным поведением местных жителей, да, и то, такое случалось в тех местах, где определенно занимались незаконным выращиванием коки, в промышленных масштабах. Правда, такие места располагались в более низких и теплых долинах, а в здешнем высокогорье я заметила лишь несколько кое-как засеянных террас, которые, судя по всему, были вырублены на склонах еще во времена инков или их предшественников. Выше них начинались каменистые склоны с редкими кустиками чахлой травы, а дальше – снега. Наркокартелю тут, вне всякого сомнения, нечего было делать, и всё же, монахини чего-то опасались.

Я поудобнее передвинула матерчатую люльку с девочкой, подумав, что без такой приспособы перемещаться по горам, с ребенком, было бы невозможно. И так уже, почти выдохлась, хотя, прошла всего половину пути от монастыря до перевала. Если бы еще совсем недавно кто-нибудь сказал мне, что менее чем через сутки после родов, я буду лазить по горам, да еще и с ребенком на плече, я бы ни за что не поверила. Но речь зашла о жизни моих детей, так что приходилось мобилизовывать все оставшиеся силы.

Присев ненадолго на большой камень, показавшийся достаточно надежным, я прислушалась. Мне довольно давно уже казалось, что я слышу издалека, усиленное эхом, не то печальное пение, не то плачь. Окинула взглядом озеро, на верхнем конце которого громоздились какие-то развалины, а еще чуть подальше отходила внутрь горы широкая расщелина, полускрытая туманом. Звуки доносились откуда-то с той стороны, но чтобы до них добраться, необходимо было выбраться на другую сторону ущелья. Это, уж точно, для следующего раза путешествие.

Глава 2. Мудрая Птица

Чтобы дойти до каменной хижины, прилепившейся к скале в самой узкой части ущелья, там, где старая дорога вскоре ныряла на другую сторону горного хребта, мне понадобились все мои оставшиеся силы. Рядом с ней располагался небольшой, огороженный камнями, загон, где сгрудились странные длинношерстные животные, чем-то похожие на ламу. Наверное, это и были знаменитые альпаки. Не обнаружив у них сильно выраженного вымени, я задумалась о том, сколько их надо, чтобы прокормить моих дочерей.

В этот момент в дверном проеме, занавешенном пестрой тканью, показалась невысокая сухонькая старушка. Она внимательно посмотрела на меня и произнесла на ломаном испанском:

– Ты прошла долгий путь, войди в мой дом и отдохни!

Я вошла за ней в полутемное помещение, освещаемое лишь неярким пламенем очага. Тут было тепло и пахло сушеными травами, которые свисали с потолка в самых разных местах.

– Проходи и присаживайся к огню, сегодня не самая лучшая погода, чтобы гулять по горам с ребенком, – продолжила она, указав на шерстяной коврик, украшенный странными орнаментами, который лежал на невысоком помосте, возле очага.

– Спасибо, добрая женщина! – поблагодарила я ее, присаживаясь к огню. – Пусть, духи гор будут благосклонны к твоей семье и твоим животным!

Такое приветствие было наиболее распространенным в здешних местах. А затем я сбросила с себя намокшую шерстяную накидку и передвинула перевязь с малышкой на грудь.

И тут же услышала сдавленное восклицание. Подняв глаза, я посмотрела на старую женщину, которая застыла на месте, пораженно глядя на меня.

– Как тебя зовут? – тихо спросила она, продолжая внимательно рассматривать.

– Друзья зовут меня Инь, – автоматически повторила я то, что сказала утром Леонсии.

Мудрая Птица судорожно вздохнула, прижала руку к губам и стала рассматривать меня еще пристальней. Я рефлекторно пригладила волосы, недоумевая, что могло вызвать такую реакцию, а затем вспомнила, что отразилось в маленьком зеркале Леонсии, куда я мельком заглянула перед уходом. Моя короткая стрижка, цвета платины, сильно отросла, волосы были наполовину светлыми, наполовину темными. А возле лица они, за последние сутки, почти полностью поседели. Я пожала плечами, собираясь объяснить их странный вид, но тут услышала новый вопрос:

– Тебе это имя было дано при рождении?

Я затрясла головой, начиная осознавать ситуацию. Древние боги, светловолосые и бледнолицые, пришедшие издалека, несущие изобилие и процветание. Да, еще и имя, созвучное именам Великих Инков. Неужели, здесь кто-то продолжает верить в такие легенды? Я думала, что за столетия, прошедшие со времен конкисты, белокожих европейцев здесь иначе как захватчиков и злых духов, и не воспринимают.

– Оно похоже на то, что дали мне родители, но обычно так зовут меня друзья, утверждая, что этот вариант лучше отражает мою внутреннюю сущность, – ответила я, с трудом подбирая испанские слова, чтобы объяснить ситуацию.

На мой взгляд, получилось не очень складно, но старушка удовлетворенно кивнула и снова взялась за старый медный чайник, куда закладывала какие-то сушеные травы.

– И ты пришла просить молока для своего ребенка? – спросила она меня, заливая туда воду и вешая над огнем.

Ну, об этом нетрудно было догадаться.

– Да, для своих дочерей, они родились сегодня ночью, – подтвердила я, отметив, что старая женщина вновь вздрогнула и оглянулась на меня. – Своего мне совсем не хватает, и сестра Леонсия порекомендовала обратиться к вам за помощью.

Старая индианка покивала головой:

– Она дала тебе верный совет! Хотя, мои альпаки сейчас дают совсем немного молока, но я дам тебе травы, которые помогут увеличить количество твоего собственного грудного молока.

Я с благодарностью поклонилась ей:

– Я буду Вам очень признательна за помощь! Я готова платить любые деньги или обменять молоко на нужные Вам вещи, как только мои друзья сумеют разобрать завал на дороге и добраться до города.

Затем я сняла с шеи висевшую на шнурке нефритовую фигурку рыбки и протянула старушке. Это была одна из последних вещиц такого типа, которые мы привезли с собой для подарков, памятуя наставления Клауса о том, насколько высоко ценят здесь зеленый камень. А рыбка у местных племен считалась талисманом удачи. Рыба подразумевает наличие воды, а вода – это жизнь.

Старушка благосклонно приняла подарок, погладила рыбку сухими, сморщенными пальцами и что-то прошептала ей, а затем остро посмотрела на меня и спросила:

– А с какой целью вы заехали так высоко в горы?

Я тяжело вздохнула и, тщательно подбирая слова, начала рассказывать про то, как наша экспедиция изучает жизнь народов гор и записывает их легенды и сказания. Мы, и на самом деле, следуя легенде прикрытия, провели довольно большую работу в этом направлении. Перечень поселений, которые мы посетили, был весьма впечатляющим. История моя звучала вполне достоверно, но я продолжала ощущать со стороны старухи недоверчивую настороженность, поэтому следующий ее вопрос не стал для меня неожиданностью.

– В нашу долину однажды уже приходили люди, объявлявшие себя учеными из далекой страны, которую они называли Великая Германия, и ничего хорошего они нам не принесли. Вы, ведь, не из их числа? – строго спросила Мудрая Птица.