Оценить:
 Рейтинг: 4.6

Девятая квартира в антресолях

Год написания книги
2015
<< 1 ... 23 24 25 26 27 28 29 30 31 ... 75 >>
На страницу:
27 из 75
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля

В тот раз Сергей из дома ушел на весь вечер, не сидеть же ему со старухами… Но к Варваре Мамочкиной так и не дошел. Быть приведенным, почти, что за руку, каким-то Неволиным, чтобы все ее паладины рассматривали нового соперника, глумились и перешептывались за спиной? Стыдоба! Как баран на заклание. Нет! Не так должен появиться в этом сформировавшемся уже мирке Сергей Горбатов. Ярче. Отчетливей. Уж если под покровительством, так самым высшим в нем. Пусть уж она сама введет его в свой дом. Сама Черная Дама! Надо только выждать случай. Вот, например, такой, как в газете описан: «Добропорядочный гражданин нашего города, пожелавший остаться неизвестным, совершил благородный поступок! Он выхватил из-под колес нарушителя движения зазевавшуюся посетительницу, чем сохранил ей жизнь и имущество». Сергей представил, как он сохраняет жизнь и имущество Варваре Михайловне, и та считает его в последствие не иначе как своим спасителем. Красиво. Эх, жаль не подгадаешь, где она может оступиться.

Но случай не заставил себя ждать. Днями позже тетка прочитала в той же газете про благотворительную затею девиц Мимозовых и настоятельно рекомендовала племянникам там объявиться. Танюша морщила носик:

– Скукота-то какая! Сюсюкать над приютскими, да терпеть целый день, как малышня под ногами бегает?

– Татьяна! – Гликерия Ивановна хоть племянницу мечтала видеть полноценным членом общества. – Ты понимаешь, что вся перспективная молодежь города там будет? Да и не только города. Мимозовы – это Москва. Это элита. Ты, вроде, девочка думающая. Где барышням твоего круга еще знакомиться со своими сверстниками? Да и в свете припомнят – кто там был, а кого не было. На это денег не пожалею!

– Денег? – глаза у Тани загорелись.

– В руки не дам. Не мечтай, – отрезала тетка, но на ус намотала и полезла в свою заветную шкатулку. – Сергей! Поезжай в Пароходство и купи три билета. И не вздумай на них кутнуть! Не прощу.

– А кто третий-то, тетушка?

– Я сама с вами поеду. Прослежу, чтобы дров не наломали.

Таня с Сергеем переглянулись и закатили глаза.

– Если вечер пройдет без сучка и задоринки, на следующее утро дам каждому по стоимости того билета. Но не ранее! – пошла на шантаж Удальцова.

Племянник тут же кликнул кучера и отправился в Пароходство, где дважды в неделю принимал Мимозов. В тот же день по своим наследственным делам явилась в контору и мадам Мамочкина. Сергей первым заметил ее выходящей из дверей и, наскоро засунув купленные благотворительные билеты в карман, отправился вслед, сам не зная, чего ожидает от этого. Она сегодня была без провожатых. Выйдя на улицу, Сергей увидел, что Черная Дама усаживается в экипаж. «У нее кучер, у меня кучер. Перебор!», – подумал Сергей. Желая иметь больший простор во время слежки, свободу в передвижении и гарантию недонесения тетушке о его маневрах, он потряс за плечо дремлющего на облучке лохматого парня:

– Давай вожжи мне, Филька. Дальше я сам поведу. Ступай домой, возьми извозчика, тетушка оплатит. Слезай!

– Да Бог с Вами, Сергей Осипович! Где ж это видано – возница на извозчике?! И хозяйка ругать станет, что бричку бросил.

– Не спорь, Автомедон! Доложишь, что барин билеты купил – не заругает. А у меня, скажешь, срочные дела образовались, так что сразу завезти не сумею, да оно и не горит. Езжай! Но! – и он оставил Фильку в одиночестве и недоумении.

Преследование по городу продолжалось уже почти с час. Куда ехала мадам, понять было сложно. Пару раз ее экипаж сворачивал, потом останавливался, но сама она из него не выходила. То ли раздумывала, то ли впервые ехала незнакомой дорогой и что-то высматривала. Солидные районы города давно остались позади, а две следующие друг за другом на небольшом отдалении коляски всё дальше углублялись в какие-то трущобы. И вот дорога под колесами совсем испортилась – все чаще стали встречаться застарелые лужи, видимо никогда не просыхающие, колеса вязли в липкой глине, то и дело попадались ямы и выбоины. Сергей уже подумывал о прекращении этой бессмысленной гонки и смотрел по сторонам в поисках путей отступления, потому что развернуться в этом узком месте не представлялось возможным. Налево, крутым подъемом уходил последний более-менее приличный переулок, в котором кое-где еще проглядывали двухэтажные дома, а впереди чернело сплошное нагромождение деревянных лачуг.

Экипаж Мамочкиной впереди притормозил. Путь ему перегораживала неглубокая канава, вся заполненная глиняной рыжей жижей, а поверху было перекинуто что-то типа мостков. Слышна была неразборчивая перепалка между возницей и хозяйкой. И вот кучер понукнул лошадь, двинул вперед, и тут же правое колесо намертво защемило между двух досок, а вся коляска накренилась и увязла в грязи. «Вот она, удача!», – подумал Сергей, резко свернул в чистый высмотренный им переулок, проехал чуть вперед, остановил коня и привязал его к чьей-то изгороди, соскочив наземь. Пробираясь между плетнями и заборами, он быстренько обогнул небольшой квартал, остановился ненадолго, чтобы успокоить дыхание, и размеренным степенным шагом вышел из-за угла навстречу увязшей вдове.

– Требуется ли помощь? – ненавязчиво спросил он у кучера, тщетно пытающегося приподнять вручную коляску вместе с пассажиркой.

– Да что Вы, барин! – ответствовал тот. – Измажетесь. Грязюка-то какая!

– Ну, как знаете, – не стал настаивать Сергей, и не прогадал.

Как только он сделал вид, что предложение было всего лишь долгом вежливости, и он продолжает свой путь, из недр коляски раздался призыв:

– Конечно, нам нужна помощь!

– О, извините, мадам, я Вас сразу не заметил. Но что это? Ведь мы, кажется, были представлены?

– Сергей Осипович? – Варвара Михайловна в удивлении приподняла брови. – Ну, Вас сами ангелы ко мне привели. Помогите мне сойти, будьте любезны.

Сергей подал ей руку, она привстала на краю, выбирая на земле место, куда можно было бы ступить. Сергей не спрашивая разрешения, схватил ее за талию и переставил на сухое место.

– Благодарю! – раскраснелась она. – Но, какими судьбами вы тут?

«Вот это же я у тебя хочу узнать», – ехидно подумал Сергей, и стал судорожно соображать, что бы такое ответить. Эх, надо было заранее продумать легенду своего пребывания в нищенской слободе. Что? Что же? Ну. Так, что там вертится в голове: «билеты», «пароходство», «благотворительный вечер». Вот!

– Я, знаете ли, посещал одно проживающее тут беднейшее семейство. Временами я им оказываю посильную помощь. Из благотворительных, так сказать, побуждений. Но не будем об этом. А что Вас занесло в этот край жизненных тягот и беспросветной юдоли?

– Сразу понимаешь, что имеешь дело с поэтом. Какой слог! – Варвара опиралась на предложенную ей руку. – Но надо же, какое совпадение! Именно, что дела благотворительности привели сюда и меня! Я разыскиваю… тут… одну женщину, про чье плачевное положение недавно узнала. Ну, да, видимо, сегодня не судьба.

– Давайте продолжим поиски вместе. Позволите Вас сопровождать? – продолжал Сергей движение по линии галантности.

– Вы знаете, в таком виде я вряд ли смогу наносить визиты. Возьмите мне лучше извозчика. Мой кучер провозится здесь еще долго, как я вижу.

– Помилуйте, Варвара Михайловна! Да откуда же в этом захолустье взяться извозчику? Позвольте предложить Вам собственные услуги – у меня тут за углом лошадь.

***

Когда Сергей довез вдову до ее дома, она, конечно же, никуда его не отпустила, а настояла на том, что он должен войти и привести себя в порядок. Немного поломавшись, Сергей снисходительно согласился. Мадам проследовала в свои апартаменты, оставив его заботам двух горничных. Брюки снимать Сергей наотрез отказался, и деревенского вида полноватая девушка вынуждена была чистить их прямо на нем, стоя на ковре на коленях. А обувь была сплошь заляпана таким толстым слоем глины, что он отдал ее второй девушке, которая унесла из гостиной в одной вытянутой руке ботинки, в другой – полотняные гамаши. Предложение переобуться в чьи-то мужские мягкие домашние туфли он тоже отверг и теперь сидел в одних носках, впервые в жизни чувствуя себя так глупо.

Спустя примерно с четверть часа, Варвара Михайловна, переодетая в вечерний наряд и со вновь уложенной прической, вышла к нему в гостиную. Скорость, с которой произошли эти в ней перемены, говорили о нетерпении и неподдельном интересе. Женщину редко что может заставить ускорить процесс наведения красоты.

– Сергей Осипович, я Ваша должница! Искренне прошу остаться к ужину. Вы – герой нынешнего дня! Без Вас я пропала бы там, в глуши. Молю Вас задержаться, если Вы располагаете временем. У меня сегодня будет всего несколько близких знакомых, почти семейный вечер. По вторникам у меня журфиксы «для своих».

Суетиться или прятать ноги под стол было верхом глупости. Сергей терпеть не мог попадать в такие ситуации, где он вынужденно оказывался в смешном положении, это сразу убивало весь его загадочный образ разочарованного одиночки. Он разозлился, и это заставило его выбрать единственно правильную в данных условиях манеру поведения. Он закинул ногу на ногу, как будто был в туфлях и вальяжно расположился в кресле:

– Как видите, я не мог бы уйти, если бы даже хотел. Я – Ваш пленник, дорогая хозяйка заколдованного замка.

Это было сказано свысока и с такой интонацией, что создавалось впечатление, что «хозяин замка» тут именно Сергей, и он милостиво прощает нерасторопную прислугу, по глупости подавшую принцу не то вино. Варвара покраснела. Она была легко подвержена этому эмоциональному проявлению. Хозяйка очень неудобно почувствовала себя в роли нерасторопной прислуги, с ней так уже давно никто не позволял себе обращаться, и она срочно искала на кого бы сбросить это неприятное клеймо:

– Крыся! Геля! Вы что, с ума посходили? – она повысила голос, направляясь в сторону кухни. Оттуда молниеносно выбежали обе горничные. – Где туфли гостя?

– Барыня! – ответила та, что была постройнее. – Так не высохли же еще!

– Мне самой пойти просушить? – шипела на них Варвара, когда в прихожей раздался звон колокольчика. – Что стали столбом?! Идите, откройте.

Она поняла, что из-за этих глупых куриц в двусмысленное положение попадает и она сама. И кого принесло в такую рань? Не терпится им!

А Сергей теперь полностью овладел собой и наслаждался ситуацией. Скомпрометировать себя он абсолютно не боялся, потому что две его жизни, светская и, так называемая, «литературная», практически никак не пересекались. Тетушке доложить было некому, его нынешний интерес – Лиза, так та вообще далека от такого рода публики, а в высшее общество из окружения Мамочкиной вряд ли кто вхож. За нее он вообще не волновался, а ее гостей в грош не ставил. Так перед кем метаться-то? Развалившись в кресле, он прислушивался к развитию действия.

Тем временем пухленькая Крыся отворила дверь, и на пороге образовался первый гость. Если кто помнит события в ресторане, то это был тот самый угодливый господин, который так не ко времени пытался дать огня Варваре Михайловне, когда она ждала этой услуги от другого. Раз уж мы снова встретились с гостями Черной Дамы, то придется с ними постепенно знакомиться. Этого господина фамилия была Леврецкий. В руках он держал пошлейший букет из розоватых бутонов, который к месту разве что в светелке гимназистки. Крыся приняла у гостя шляпу и трость, а с букетиком он потащился к хозяйке. Тут мимо него метнулась в гостиную Геля, держа в руках пару начищенных мужских туфель. Леврецкий застыл в немом оцепенении, и Мамочкина так и осталась стоять перед ним в коридоре с протянутой рукой. Гость опомнился, руку поцеловал, а букетик вручил. Варвара тут же сунула его Геле, идущей обратно.

Положение становилось все более щекотливым, потому что в прихожей больше делать было совершенно нечего и надо было вести гостя в комнаты. Но в столовой было еще не накрыто, а в гостиную Варвара Михайловна приглашать Леврецкого не спешила, предоставляя Сергею Горбатову время обуться. Она уже пожалела, что так быстро избавилась от розочек, можно было бы про них поговорить и потянуть время.

– Благодарю еще раз за цветы, Леврецкий. Очень мило с Вашей стороны!

– Что Вы, Варвара Михайловна! Есть ли что-либо достойное Вашей красоты и щедрого сердца. Цветы лишь дань Вашей свежести, великолепно выглядите сегодня.

Мамочкина обрадовалась случаю, приложила усилия, чтобы затянуть комплименты и еще пару минут задержаться перед дверью.

– Вы мне льстите, Леврецкий! – жеманно улыбнулась она. – Этого не может быть. Я весь день провела в разъездах. Это так утомительно, и не могло не сказаться на лице. Вы по доброте своей говорите.

– Ничуть, ничуть! – Леврецкий поцеловал ей кончики пальцев поочередно на обеих руках. – Свежа как роза!
<< 1 ... 23 24 25 26 27 28 29 30 31 ... 75 >>
На страницу:
27 из 75