Не мой вариант

– В твоем положении не до выбора. На поиск нового жилья у тебя уйдет несколько дней. Сам я в пентхаусе не задержусь, мне пора в тренировочный лагерь.

– Звучит неплохо. – То есть на самом деле – совершенно ужасно.

Он косится на меня.

– Ты считаешь, что побыть у меня – хорошая идея. – Это утверждение, а не вопрос.

Я разглаживаю обтрепанные края своих шорт.

– Я угодила в надежнейшие руки во всем Нэшвилле, хоть знак победы на лбу малюй. – Я фыркаю. – Забавно! Недаром ты – главный распасовщик команды.

Он что-то бормочет себе под нос. Я изучаю его точеный профиль, орлиный нос, иссиня-черные волосы, могучие плечи. Бормотание маскирует выдох облегчения. Неужели он боялся, что я не приму приглашение?

– Ты так и не объяснил, как оказался рядом с моим домом глубокой ночью, – говорю я в надежде побороть возникшую между нами неловкость.

Он делает левый поворот.

– У меня было намерение извиниться перед тобой за повышенный тон.

– Среди ночи?

– Согласен, затея была не из лучших. Ехал мимо, дай, думаю, взгляну, горит ли у тебя свет. Собирался позвонить, если ты не спишь, и что же я вижу? Пожарные расчеты! – Снова взгляд искоса.

– Не знала, что тебе известен мой адрес.

Он как ни в чем не бывало пожимает плечами.

– Услышал его однажды от Елены. А ты однажды назвала при мне свой этаж.

Теперь понятно: случайная осведомленность. Настоящий интерес даже рядом не лежал.

Прежде чем затронуть следующую тему, я сжимаю кулаки.

– Помнишь клуб? Я должна объясниться. Во-первых, извини, что не сдержалась. Во-вторых, чтоб ты знал, я не берегу себя для кого-то особенного. Иначе я переспала бы с Престоном, как только он меня окольцевал, тем более, как стало понятно задним числом, он хотел именно этого. – Я долго медлю и наконец выпаливаю: – Но я не могла.

Он хмурит лоб.

– Что за болтовня про твою фригидность? Ты услышала это от того болвана?

Мне смерть как хочется ничего этого не вспоминать, но куда уж там!

– От него, от кого же еще.

– Вот кретин! – Он окидывает меня взглядом. – Он не достоин такой девушки, как ты. Поскорее выбрось его из головы.

Я отворачиваюсь к окну.

– Эй, – окликает он меня. – Поговори со мной.

– Как тебе длинные истории?

– Давай попробуем.

Я жую нижнюю губу с мыслью подступить к теме обстоятельно, но страшная правда вываливается сама собой.

– Когда мне было пятнадцать, почти шестнадцать, мне приглянулся один спортсмен, игрок в лакросс. Красавчик, мечтательный взгляд, вылитый лорд Байрон: брюнет с пухлыми, как у девочки, губами. Я была на год младше, зато перепрыгнула через класс, так что мы с ним учились вместе. – Я вздыхаю. – Ясное дело, я в нем души не чаяла, и каждый раз, когда он изволил на меня посмотреть – а смотреть он умел, я тебя уверяю, – я воображала, что покорила его сердце. Я написала для него годовую работу, давала ему списывать домашнее задание по химии, держала ему место в столовке, но он так и не позвал меня на свидание. Зато в наше последнее школьное лето он перегнул палку: позвал меня посмотреть, как он тренируется. На стадионе он поманил меня под трибуны, и я пошла, воображая, что исполнится мое подростковое желание стать взрослой… Чтоб ты знал, меня выбрали самой скучной девицей всего класса. Это был секретный список, результат голосования не фигурировал в годовом альбоме. – У меня начинает дрожать голос, но я стараюсь взять себя в руки. – В общем, он меня поцеловал – это был первый в моей жизни настоящий поцелуй – и быстренько раздел до трусов. И тут я слышу хохот его дружков. Они спрятались и сняли меня на его телефон. Кстати, это был мой день рождения. – У меня уже пылают щеки, хорошо хоть, что Девон смотрит на дорогу и не позволяет себе никакой мимики.

– Возвращаюсь домой, а мой отец уже в коме. Теперь, когда прошло время, я, оглядываясь назад, понимаю, что не все парни такие, но все равно секс вызывает у меня некоторые колебания.

– Как звали этого придурка? Где он живет?

Я сжимаю кулаки.

– Я сама с ним поквиталась.

Он косится на меня.

– Правильно сделала.

Мы подъезжаем к отелю «Бретон», там, наверху, находится его пентхаус. Здание так себе, темно-серая штукатурка, зато рядом со стадионом. Ночной привратник, молодой парень в черной форме, кидается к «Хаммеру» так, словно всю жизнь его дожидался, с широкой ухмылкой на физиономии.

Я забираю из машины Пуки. Девон ждет меня, опустив глаза, как будто не хочет, чтобы я прочла его мысли. Он берет меня за руку – одного этого достаточно, чтобы я вся заискрилась, – и ведет внутрь. Там сплошь мрамор и стекло, шикарные диваны, четырехъярусный фонтан из черного гранита, пышная зелень и яркие цветы в серых вазах по углам камина длиной футов в двадцать. Пожилая женщина за стойкой регистрации машет Девону рукой, уважительно скользя взглядом по его широким плечам. Готова поклясться, что, когда мы проходим мимо, она прикладывает руку к сердцу. Да уж, он – всеобщий любимчик.

У меня трепещет сердце – не от жара камина, а от его близости. Девон шагает по вестибюлю как безусловный хозяин, мне передается его настроение. Он подводит меня к дверям лифта своего пентхауса, спрятанным в нише, набирает код. Двери раздвигаются, он заводит меня в кабину.

Пока мы едем наверх, воздух в кабине насыщается электричеством.

Девон отпускает мою руку.

– Ты призналась, что делала за того спортсмена домашние задания и ему не поздоровилось?

– Хуже.

Он забирает у меня Пуки, нарочно проводя рукой по моей руке, и приподнимает бровь с пирсингом. У меня безумное желание лизнуть эту сережку.

– Поделись своим дьявольским опытом, Жизель. Как ты его проучила?

– Мои рассказы могут затянуться, Дев.

– Я хочу послушать их все.

Я приказываю порхающим у меня в груди бабочкам уняться. Это Девон, просто друг.

– В тот вечер я сидела в больнице и совсем забыла про Карлтона – так звали игрока в лакросс. Ночью папы не стало. Я проверила, разослал ли Карлтон постыдное видео – оказалось, что нет. Возможно, он узнал про моего отца: городишко маленький, папа был мэром, новости разлетаются быстро, вот в нем и проснулась совесть. Может, он вообще не собирался выкладывать видео, а просто хотел иметь на меня компромат. На следующий день начинались занятия, и я боялась, что он каким-то образом его использует в первый же день. Но он не все про меня знал: с виду я смирная, но умею строить планы.