Страж Монолита 2. Фантастический роман

«Еще бы, я и сам не слыхивал», – подумал Егор. Гара уважительно посмотрел на Бобра и тоже положил оружие на колени, заметно расслабившись и повеселев.

– Скажи, Бобр, а что там? – он кивнул теперь уже в верную сторону Рыжего Леса. – Если ты… – он осекся, – ну, если ты там мимо проходил, может, расскажешь чего? – он выжидающе уставился на Бобра.

Бобр громко расхохотался. Новички дрогнули, переглянулись, руки нервно легли на оружие.

– Мимо проходил! – воскликнул Егор.

Его хохот был неестественным, механическим.

Молоко и Гара с ужасом прислушивались к слишком громкому для этой враждебной территории ночному смеху.

– Бобр, тише! – попросил его Молоко, всех собак сюда притащишь.

Егор смолк так же внезапно, как и расхохотался. Перед глазами вновь всплыла картина побоища. Груды горящего металла стояли, пожираемые разнузданными аномалиями, неестественно вздернутые в воздух вращающиеся многотонные машины, десятки поднятых мертвецов с пулевыми отверстиями в голове в танкистской форме, другие – тяжеловооруженные, закованные в броню, зомбированные, построенные в квадрат десятки снующих вдалеке кровососов, бюреры, пожирающие человечину и бросающие злобные взгляды по сторонам из-под перепачканных кровью морд. Черный столб дыма севернее, статные, не похожие на других контролеров Зоны, контролеры в середине этого ада. Короли и генералы сражения. Мимо проходил!

– Не придут сюда никакие псы, никто не придет, – глухо сказал он, – и вы не дойдете. И мне пора.

Вдруг Бобру стали неинтересны эти два человека, и костер показался каким-то чужим и далеким, не хотелось больше сидеть рядом с ним.

– Спасибо за хлеб, за соль.

Бобр встал, выпрямился и, перешагнув через бревно, подобрав на ходу за лямку свой рюкзак, направился в сторону Темной Долины.

– Куда ты? – воскликнул Молоко. – Бобр, стой! Бобр!

Но фигура сталкера уже растворилась в темноте, властвовавшей сразу через несколько метров от костра.

– Ну что ты наделал? – воскликнул он, обращаясь к другу. – Кто тебя за язык тянул? А? Не видишь, человек не в себе, а ты, дурак, лезешь к нему. Куда ему теперь ночью, без оружия? – Молоко подпрыгнул, сделал несколько шагов в сторону, куда ушел Бобр, и крикнул негромко, но достаточно сильно, чтобы можно было расслышать человеку с нескольких десятков метров. – Бобр, пистолетик хоть возьми, пропадешь!

Минуту он стоял, вслушиваясь в тишину.

– Пропадет, елки-моталки, сгинет мужик! Каким чудом сюда пришел, и то… Эх ты! – он с укором и гневом посмотрел на Гару.

Тот, понимая свою вину опустил голову и молчал.

– Ну, это… Молоко, не шуми, я ж нечаянно, просто хотелось узнать… – оправдывался он, понимая, что сделал одну из первых глупостей всех новичков.

– Узнать ему хотелось, – передразнил его Молоко, испепеляя напарника взглядом.

Оба замолчали, понимая трагичность произошедшего. О сталкере теперь напоминала лишь алюминиевая кружка с остывшими остатками чая да несколько оставленных им, слегка помятых консервов на бревнышке, оставшихся нетронутыми. Воцарилась тишина, прерываемая слабым потрескиванием костерка и жутковатыми для них ночными звуками Зоны. Просидев с десяток минут в безмолвии, сталкеры распределили дежурство на оставшееся время, и Гара лег спать. Молоко же, нервно поглаживая АК, дежурил спиной к костру, лицом в ту сторону, куда ушел Бобр, иногда оглядываясь назад, но больше полагаясь на слух и чутье, с надеждой вслушиваясь в ночные шорохи, которые хоть как-то походили на шаги человека.

20. Долг

Спустя неделю после ошеломительного разгрома введенных в Зону сил группировка «Долг» вновь начала пополняться рядами новобранцев, желающих остановить «заразу Зоны». Парализованная на некоторое время и обескровленная организация возобновила агитацию по всем рупорам Ростка. Кроме того, внешние заградительные силы не остались безучастными к своим братьям по оружию и выделили пару десятков военных для перекрытия дыр в патрулях Долга. На Ростке то там, то здесь сновали военные в камуфляже, злобно зыркавшие на потрепанных нелегалов, коими они презрительно называли сталкеров. Сталкерам же, конечно, такое соседство было совсем не по нутру. Если бы не тот факт, что именно сталкеры нашли мутанта и прокладывали дорогу долговцам, равно как и сгинули с ними на колонии тушканов. Военные бы на дух не перенесли соседство криминальных элементов на одной с ними территории.

Официально посторонних людей в Зоне нет. Есть только научные лаборатории, военные и полуофициальная лояльная военным группировка Долг, направленная на устранение криминальных элементов, охрану научных объектов и прочего завезенного в Зону хлама, охранять который не могли регулярные войска.

Нередко солдаты стреляли в спины сталкеров, вызывая ответный огонь. Несколько раз в самом начале роста заградительных сил даже организовывались карательные экспедиции на полкилометра или чуть более внутрь Зоны с целью уничтожения баз нелегалов, как и самих их обитателей. Но солдатики, умеющие стрелять в ростовые мишени из разных положений, делать перекаты, прикрывать друг другу спины, метко кидать гранаты, все равно не могли сравниться с матерыми сталкерюгами, если находили таких. Нередко пара сработанных сталкеров надолго задерживала солдатиков в положении мордой в землю либо оставляла лежать их там насовсем. Тут уже зависело от самих солдат, если их офицер оказывался упрямым сукиным сыном и не оставлял выбора ни солдатам, ни сталкерам, такая экспедиция, как правило, становилась последней для них, поскольку, как только ПДА приносило известие о гибели сталкера, ближайшие окрестности наполнялись отнюдь не добрыми стрелками, и иногда месть нелегалов доходила даже до зачистки тогда еще слабых блокпостов.

Но со временем, когда военные поняли, что нелегалов не искоренить, а поток артефактов восполнять больше некому, да еще получив пару раз по шапке и по погонам за потерю как в личном составе, так и добровольных неофициальных сотрудников НИИ, коими после смерти называли в бумагах некоторых сталкеров, вояки угомонились. Они стали закрывать глаза на усталых, шрамированных людей, в битом кислотами, подпаленном обмундировании, показывавших сомнительные бумаги и несущих за плечами рюкзаки, содержимое которых, согласно документам, принадлежало все тем же НИИ. Они даже стали (конечно, за очень неусловное вознаграждение) подсказывать незаминированные тропы, графики смен и благоприятные маршруты тем сталкерам, у которых не было подходящих бумаг. В целом жизнь у периметра закипела, но все же выстрелы со стороны забора по движущимся внутрь периметра людям не исключались.

Долг же теперь со своей стороны сделал беспрецедентный шаг для нелегалов. Опасаясь, что неизвестный мутант, разобравшись с основными силами, двинет на Росток, Воронин объявил о всеобщей демобилизации, согласно которой все сталкеры на Ростке живут и харчатся за счет Долга, получают боеприпасы при необходимости, но не имеют права покидать территорию Ростка, иначе такое поведение расценивается как дезертирство, что чревато осложнениями для нелегала. Пришедшие на Росток сталкеры, попав под такое определение, роптали, срочно скидывали предупреждения на ПДА своим товарищам, но часть сталкеров, вдруг неуютно почувствовавшая себя вблизи от невероятного мутанта, сама пошла на Росток, другая же часть, полагая, что Долгу пришел конец и поделом, а потому от Ростка надо держаться подальше, разошлась по схронам и к Кордонам. Деревня новичков оказалась переполнена ветеранами Зоны, которые здорово проредили бездонные запасы Сидоровича в водке и провизии.

День шел за днем, никакого движения со стороны неприступного Рыжего Леса не было. Робкие патрули, весь день прикрывавшие друг другу спину и, не отрываясь, глядевшие в бинокль на кромку леса, не докладывали ровным счетом ничего, за исключением появления отдельных сталкеров, пытавшихся поживиться оружием, гаджетами или еще чем на поле сражения, а заодно посмотреть на уже увядающие невиданные аномалии, все медленнее и ниже крутившие стальные машины. Погибших солдат практически не было среди останков кровососов, псевдогигантов и снорков, кроме того, бо?льшая их часть ушла вслед за контролерами в сторону ЧАЭС, оставив страшные мысли о возможной встрече с ними в будущем.

Постепенно сталкеры сначала под особым разрешением начали расходиться с Ростка, затем Долг, организовав систему оповещений, на случай активности мутанта снял со сталкеров положение о невыходе с Ростка, дополнительно установив несколько десятков крупнокалиберных пулеметов на крышах зданий и ДОТах.

Воронин, доведенный до предела сложившуюся ситуацию, одновременно надеясь, что у него будет время восстановить как моральных дух Долга, так и его состав, вместе с тем увеличив количество, огневую мощь и выучку состава, вместе с новым помощником копошился по делам сталкеров, выискивая ниточку, которая могла бы подсказать, с чем они имеют дело. Изначально его предположение о чистокровном мутанте было смело отвержено Янтарем, засыпавшим его кучей бесспорных доводов и примеров. Совместно с учеными проверенными людьми был сделан вывод о человеческом участии в событиях, причем, скорее всего, надо искать сталкеров со слишком насыщенным прошлым, часто ходившим и возвращавшихся из глубокой Зоны. Лесник отметался сам собой, поскольку его алиби подтвердили сразу два первых человека Янтаря.

– Глеб Борисович был болен и был у нас на лечении. Вот его медицинская карта, результаты обследований и анализы, – говорил высокий лобастый очкарик, безапелляционно глядя Воронину в глаза.

– Хорошо, хорошо, – отвернувшись и поморщившись так, словно ему под нос сунули эти самые анализы, ответил Воронин.

Таким образом, из целой кучи легендарных сталкеров Зоны было выбрано всего восемь подозрительных персон, поведение и знания которых и ранее вызывали у Воронина подозрения, а теперь только несколько фактов сдерживало его от того, чтобы объявить их вне закона и назначить награду за их головы. Двое из них были за периметром и под напором Воронина ему даже дали понять, на кого теперь работают эти люди, что автоматически отметало их из списка. Еще двое были в особой психиатрической лечебнице, специально построенной для выходцев из Зоны, и они находились и до сих пор находятся там под ежечасным контролем лечащих врачей. Еще двое погибли ранее, и нашлись свидетели, видевшие их трупы и принесшие ПДА. Причем данные сети и данные свидетелей были проверены, все сходилось: действительно, сталкеры погибли в присутствии свидетелей. Еще двое, как ни странно, на период событий находились непосредственно на Ростке, и после событий, согласно введенному положению, просиживали свои задницы в баре «Сто рентген». Остальные легенды Зоны уже были многократно мертвы и бесполезны для дознания.

Бессильно скрипнув костяшками кулаков, осознав ситуацию, генерал устало откинулся на спинку кресла. Теперь он находился в своем кабинете. Потертое сукно серого стола с пятнами ожогов от сигарет и потертостями от рук генерала ровно и спокойно отражало свет нескольких ламп. В камине, который приказал растопить Воронин, потрескивали дрова, чучела же мутантов, ранее украшавших стены кабинета, он приказал вынести, вместо них вывесив образцы новейших моделей оружия. Он не хотел видеть чучела – ему казалось, они скалились и ухмылялись, глядя на его бесплодные попытки раскусить их тайну. Деревянный пол, покрытый короткошерстным ковром, гасил звуки шагов топающего по нему время от времени генерала, по своему обыкновению в раздумьях державшего руки в замке за спиной.

Принесли чай в термосе. Булькнув стакан горячего крепкого напитка, Воронин, не ощущая его жара, прищурившись в пылающий камин, прихлебывал, не сдаваясь и продолжая раскручивать ситуацию. По всему получалось, что что-то они упустили, кто-то прошел сквозь пальцы, не оставив им зацепки. Это генерал чувствовал нутром, как лиса, сующая свой острый нос в мышиную норку, безошибочно определяет, есть ли там постоялец или нет. Воронин ждал. Рано или поздно Зона выкинет след, он же тоже не новичок и кое-что понимает в делах Зоны. Практически ничего не может утаиться здесь, если искать как следует. Обязательно где-то будет стрелка, указывающая направление следа, за ней другая, за ней следующая и так до самого логова мутанта, которое, возможно, будет неприступно для людей, но не для Воронина. Он найдет, он накажет, его не остановить. Мутант будет пойман и посажен в клетку, а затем он лично освежует его и проследит, чтобы чучело из него вышло правильным, точным и долговечным. Такой был мир генерала последние несколько дней.

В дверь постучали. Вошел вышедший за несколько минут до этого адъютант Шлепнев, на посеревшем от бессонных ночей лице которого читалось крайнее утомление, но все же прямо сейчас в валившихся и потухших глазах засветилась надежда.

– Товарищ генерал.

– Да.

– К вам сталкер. Говорит, что видел странное, я с ним переговорил. Похоже на зацепку.

Воронин через левое плечо метнул взгляд на помощника.

– Пусть войдет.

Адъютант развернулся и вышел. Через некоторое время в дверь снова постучали, и в кабинет испуганно вошел молодой человек, практически юноша небольшого роста, скомкав в руке, и оттого чувствуя себя еще более неловко, каштановый плащ. За ним вошел Шлепнев, но, получив от генерал знак, кивнул и вышел за дверь. Генерал стоял теперь, повернувшись правым боком к камину, лицом к вошедшему, и его лицо, погруженное в сумрак и неверно подсвеченное живым огнем, было непроницаемо. Сталкер же, наоборот, обернувшись и увидев позади себя лишь закрытую дверь, вздрогнул и застыл на месте в ступоре, не находя слов для приветствия или начала беседы.

– Кто такой? – мигом оценив собеседника, спросил генерал.

Фраза прозвучала подобно сухому пистолетному выстрелу.

– Сталкер я, – просипел тот, но, поняв, что голос его предал, кашлянул и добавил: – Сталкер Гара. Пришел помочь Долгу… за вознаграждение, – петухом сорвался он, мгновенно смутившись и растерявшись от этого еще больше.

– За вознаграждение? – Воронин даже округлил глаза от неожиданности.

– Да, за вознаграждение! – внезапно с вызовом, вытянув подбородок, подтвердил тот.

Подобной дерзости в этом кабинете еще никогда не было. Генерал минуту смотрел на вошедшего. В прежние времена он бы, наверное, лично размял кулаки на таком выскочке либо отдал его ребятам, чтобы те без вознаграждения получили всю информацию, но теперь не раньше. «Черти что творится, – думал генерал. Совсем распоясались. Пришли как к барыге какому-то. Хотя от барыги информацию-то точно покупать пришлось бы втридорога. Хрен с ним», – решил Воронин.

– Говори. Но учти: если бред принес, отрабатывать будешь, – спокойно сказал Воронин и сел в кресло, оставив гостя стоять у двери.

Тот неловко повернулся в поисках и, сделав несколько шагов, уселся на стуле напротив Воронина. Тот аж выдохнул от неожиданности. «Сопля зеленая, только попробуй не то сообщить, я на тебе живого места не оставлю. На арену пойдешь», – мысленно пообещал ему генерал, сверля взглядом.