Страж Монолита 2. Фантастический роман

Бобр с трудом попытался сесть на корточки.

– Товар штучный, на гарантии!

После этих слов пласт земли под сталкером провалился, и он в положении лежа-недоприсев с перехватившимся от неожиданности дыханием полетел вниз. Негромкий рык, и его тело было сбито в полете снорком, который, моментально среагировав, не дал хозяину ушибиться о пол, а придав некоторое горизонтальное усилие, заставил тело прокатиться по полу, плавно гася скорость падения.

– Ну спасибо, Мелкий, – удивленно отозвался сталкер после того, как через пару секунд пятно света слетевшего фонаря перестало крутиться перед глазами.

Снорк радостно ухнул и постучал костяшками пальцев по груди. Теперь предстояло выбрать куда идти. Обе стороны полукруглого тоннеля шириной около четырех и высотой около трех метров были захламлены человеческим мусором, остатками кабелей, ржавым железом, осколками химической посуды. Посмотрев наверх, Егор понял, почему они смогли провалиться сквозь бетонный потолок рукотворного тоннеля. Что-то, обладающее невероятно высокой температурой, прожгло дыры во многих местах в потолке, в стенах, даже в полу, выкрошив бетон и испарив арматуру. Чувствуя себя не в своей тарелке, без оружия, в совершенно незнакомой для него и, главное, искусственно созданной среде, Бобр двинулся в том же направлении, куда бы они и двигались по норе тушканов. С облегчением заметив и здесь, в тоннеле, катышки помета этих грызунов, успокоился: в конце концов, после часового или более лазания на карачках, от которого уже саднили колени, так приятно пройти, как человек, на двух ногах. Темный тоннель неохотно показывал свое нутро лучу фонаря, открывая картины хаоса и запустения, хрустевший под ногами хлам делал невозможным бесшумное передвижение. Возможно, поэтому сталкер не сразу заметил не свойственный Зоне шум, позабытый шум покрышек на асфальтированном шоссе.

Тоннель через пару сотен захламленных метров заканчивался металлической дверью, из-за которой все явственнее издавались звуки, явно указывающие, что прямо за дверью проходит оживленная трасса. Сталкер снизил ход. «Ерунда какая-то», – подумал он, прислушиваясь, но по мере приближения звуки становились все четче и определеннее. Вот раздалось несколько сигналов автомобильного клаксона, затем, низко грохоча двигателем, проехал какой-то грузовик… Шум ветра, листвы деревьев. Егор опешил. Он находился в Зоне на глубине десятков метра под землей без всяких признаков живых объектов в радиусе десятка метров больше, чем тушканы, и пялился на двустворчатую металлическую дверь, больше похожую на гаражную, правда, из более толстого металла, из-за которой слышны были звуки Большой Земли. Не веря себе, он посмотрел на снорка – тот тоже явно прислушивался к тому, что происходило за дверью, значит, это не было галлюцинацией, или по крайней мере не только галлюцинацией. Пожав плечами и покрутив по сторонам головой, убедившись, что другого пути в эту сторону нет, сталкер толкнул дверь, которая, имея немалый вес, неохотно начала сдвигаться с места. Из-за двери полился синий, неоновый свет, по сравнению с которым луч налобного фонаря стал тусклым и ненужным. Мелкий, засунув голову в открывающийся проем, настороженно заухал и прополз мелкими шажками внутрь.

Обнаруженное Егором было вне всякого его понимания. В просторном круглом помещении, не имевшем других дверей, кроме той, в которую он вошел, по периметру стоял непрерывный ряд столов с высившимися над ними частично разбитыми, частично оплавленными, но также и без повреждений мониторами. Стоявшие и опрокинутые возле столов стулья создавали ощущение панического бегства персонала, лежавшие на полу, словно змеи, кабели тянулись к испускавшей синее свечение и находящейся посреди всего этого хаоса полусфере, высотой около четырех метров и метров восемь в диаметре. Вот из нее-то и исходили поразительно реалистичные звуки Большой Земли. Поверхность сферы непрестанно шевелилась, словно состояла из воды, а человек смотрел на разделительную грань воды и воздуха снизу. При усилении шума ее поверхность начинала издавать характерную рябь, словно звук ударялся о ее чувствительную поверхность. Бобр в недоумении смотрел на шевелящуюся поверхность. Вот, шикнув перепускным клапаном пневматической системы, проехал еще один грузовик на фоне непрекращающихся перекатываний колес легковых автомобилей, вот порыв ветра донес издалека звуки музыки из орущих динамиков, видимо пролетевшего в другую сторону, автомобиля. Сталкер поднял один из опрокинутых стульев и сел на него, находясь на расстоянии пары метров от светящегося и постоянно колышущегося явления, недоумевая и одновременно наслаждаясь такими забытыми и родными звуками. А что делает сталкер, когда хочет понять, что перед ним? Конечно, кидает болт. Подобрав с пола кусочек пластика, он метнул его в сферу. Тот без видимого сопротивления влетел в нее и исчез. Звуки не поменялись. Бобр поднял еще больший обломок, как оказалось, – небольшую колонку от компьютера, зашвырнул ее в сферу. Послышался отчетливый стук падающего предмета на асфальт, который находился, судя по всему, как раз в четырех-пяти метрах от сидевшего сталкера, и звук переезжающей пластиковый корпус колонки автомобиля. Легкий удар в подвеску, хруст колонки и движение продолжилось дальше.

– Это кто тут балует? – раздался мужской голос из сферы.

Егор, сидевший на стуле, от неожиданности подскочил на метр в воздух, своим прыжком показывая, что он недалеко ушел от сидящего рядом снорка, который глухо зарычал. «Черт!» – подумал Егор, чувствуя, как испарина появилась на его пуганом-перепуганном за последние несколько часов лбу. «Надо отвечать…»

– Я… – хриплым, сорвавшимся голосом ответил он.

И поняв, что сказано слишком тихо, добавил громче:

– Сталкер Бобр.

Из сферы ничего не ответили. Раздался милицейский свисток и скрип тормозов.

– Старший лейтенант Харов. Ваши документы, – раздался другой голос из сферы, уже подальше, и звук отходивших от Бобра шагов по придорожному щебню.

– В чем дело, командир? – раздался прокуренный голос другого мужчины, хлопнувшего дверью легковушки и, видимо, вышедшего из машины.

– Номера грязные, стекло в трещинах, фары почему не включили? – спросил голос, представившийся Харовым.

– Дык это… – замялся прокуренный.

– Нехорошо, Константин Викторович, аптечка, огнетушитель, трос имеются?

– Да.

– Показывайте.

Скрипнула дверь багажника. Послышался шорох раздвигаемых предметов.

– Вот, аптечка, не распакована, трос, огнетушитель…

Минуту было слышно только звуки шоссе. Инспектор изучал документы.

– Ладно, Константин Викторович, обойдемся предупреждением. Фары включите, номер очистите. Счастливого пути!

– Ага, спасибо, – с облегчением ответил прокуренный голос.

Еще через минуту, машина, рыкнув двигателем, завелась, и, пискнув проскальзывающим ремнем генератора, тронулась с места. Шаги двух пар ног по гравию приблизились к краю сферы, близко к тому месту, где сидел Егор, насторожено уставившись в светящуюся и подвижную поверхность сферы.

– Вот я тебе говорю, Саня, чертовщина тут какая-то творится. Не надо тут стоять, – сказал первый голос, который услышал сталкер.

– Ты опять за свое, Степа? Угомонись, какая чертовщина на Успенском шоссе? – ответил, явно отмахиваясь от своего напарника, старлей.

– Э-э-э, мужики! – заорал сталкер, подбегая к краю сферы и силясь что-нибудь разглядеть в ней.

Мелкий проследовал за ним, держась ближе к правой ноге хозяина.

– Только что кто-то хлам кинул вот сюда, прям на трассу. Вон, видишь осколки! – говорил невидимый гаишник, не обращая внимания на Бобра.

– Степа, ну что ты как маленький? Кто-то из окна выбросил, а тебе тут мерещится.

Бобр подобрал с пола горсточку грязи и навесом бросил ее в сферу, на голоса.

– Не понял… – сказал старлей, – что за…

– Вот! – явно довольный произошедшим сказал Степа. – А откуда вылетело?

Вот прям отсюда раздался шорох одежды, на поверхности сферы появилось некоторое волнение.

– А на прошлом дежурстве, я тебе говорил, отсюда такая крыса выпала, мама не горюй! С кота размером и прыгучая, зараза, как скакнула, так под колеса крузака залетела. Я потом смотрел, даже фотку сделал, на, смотри.

Раздался звук клавиш сотового телефона.

– Да ладно… – неуверенно раздался голос старлея, – с интернета скачал, небось.

– Какой на хрен интернет, вон пятно от крысы на асфальте. Видишь? Вот я тебе и говорю, чертовщина на этом километре. Портал!

– Дурак ты, Степан, какой портал? Ну-ка дай проверю! Эй, есть тут кто? – раздался резкий голос старшего лейтенанта Александра Харова.

Мелкий, повинуясь каким-то внутренним побуждениям, стремительно приблизился к сфере и, засунув голову по ту сторону, оглушительно зарычал.

– А-а-а! – дурными голосами заорали два мужика по ту сторону. – Демоны! – послышался топот убегавших ног, синхронное топанье дверцами автомобилей и пронзительный свист покрышек по асфальту.

– Куда вы, мужики? – к в панике покинувшим чертово место гаишникам со смехом обратился сталкер.

Постепенно его смех смолкал, а в голову приходили невеселые мысли. Учитывая, что сфера находится в какой-то заброшенной лаборатории, она, скорее всего, была создана человеком. Лучшее средство для шпионажа, наверное, трудно было бы представить. Размести такое в командном пункте или на военной базе противника и, пожалуйста, хоть диверсантов, хоть бомбу, а хочешь и просто сиди слушай. Но важнее другое. Зона показала ему дорогу домой, на Большую Землю. Значит ли это, что он выполнил свою задачу и может вернуться? Вот она, Большая Земля, сделай пару шагов, и ты на Успенском шоссе, без всяких кордонов, первого и второго оцепления, без документов и денег. Официально он числится мертвым, стало быть, с Сидоровича ничего не получишь, пока не появишься пред его барыжными очами, а появишься снова в Зоне из Большой Земли, так и не вылезешь опять… Только через пустошь. Нет. Нет смысла покидать Зону, здесь Егор чувствует себя лучше, а там кем он будет? Бомжом? Риск погибнуть здесь для Егора намного меньше, чем истлеть в виде сумасшедшего или раба на вечных стройках там. Не лучше ли остаться в Зоне, с которой он перестал бороться и начал жить ею, чем бесконечно бороться за существование там, на Большой Земле, где слишком много людей борется с тобой за каждый луч придуманных ими солнц? Здесь солнце Зоны светит всем и каждому, кто признает себя ее частицей. Для нее равны все: и вверенные ей мутанты, и люди, и где она делает из людей мутантов или просто выбивает действительную человеческую натуру из данного ей материала. Сталкер присел на стул, глядя на сферу, из которой неслись звуки шоссе, которые становились для него все более и более чужеродными, отталкивающими. Он покачал головой и, едва сдерживая отвращение, борясь с нахлынувшей на него тошнотой, покинул комнату.

Теперь предстояло исследовать другую часть тоннеля. Егор прошел по нему с полкилометра, все так же заваленному различным хламом, среди которого нет-нет да мелькали тела тушканов. Сам коридор имел несколько заваренных, где изнутри со стороны коридора, а где, вероятно, просто запертых с противоположенной стороны, металлических дверей выводящих к боковым ответвлениям. В самом конце Бобр наткнулся еще на одну двустворчатую дверь, такую же, как и в противоположной части тоннеля. Прислушавшись и подспудно ожидая каких-либо шорохов или необычных звуков, он толкнул и эту дверь. Снаружи ее подпирало что-то мягкое, но тяжелое, так показалось Егору. По крайней мере дверь, после образования щели из которой пахло незнакомым и неприятным, каким-то резиновым запахом, подчиняясь усилию с той стороны, отжималась обратно. Задраив «Севу», подключив к процессу Мелкого, они наконец-то смогли приоткрыть ее достаточно для того, чтобы заглянуть внутрь. Но небольшого участка, выхваченного фонарем картины, хватило сталкеру, чтобы отказаться от вхождения в это помещение. В свете фонаря через приоткрытую дверь было видно, что все помещение обросло каким-то коричневым мхом, или грибами, или вообще чем-то, что сумело найти достаточно питания, чтобы заполнить собой все внутреннее пространство. Это нечто выглядело как длинные, круглые двадцатисантиметровые стебли, толщиной с палец, на конце которых находился шарик более светлого оттенка, более того, эти грибы или корни, или щупальца, влажно поблескивавшие при свете, начали тянуться в сторону фонарика, загибаясь внутрь приоткрытого дверного проема. Сталкер с испугом отпрыгнул от дверей, и дверь снова закрылась, обрубив несколько цилиндриков, упавших внутрь коридора, которые тут же обмякли и перестали блестеть.

– Тьфу, мерзость, – не сдержался Егор.

Снорк поддакнул ему харкающими звуками.

– Что же вы тут жрете, чтоб так вырасти? Не годится, пошли назад.

Сталкер развернулся и пошел в обратную сторону, подсвечивая себе фонарем в гулкой тишине тоннеля, изредка дополняемой кроткими шорохами передвижения тушканов. «В самом деле, что это было, плесень?» – озадаченно думал сталкер, крутя фонарем и разглядывая стены и потолок. «Это ж надо было так вымахать, а запах, резиной какой-то прямо прет… или пластиком. Может, на пластике она так выросла? Хотя нет, пластик пока ничто не жрет… Хотя почему ничто, в той комнате, если она как первая, пластика под потолок должно быть… да… Если такой гриб приспособится да на свободу в цивилизацию вырвется, хана человечеству. Пожрут на хрен оплетки от кабелей, платы пластиковые, да мало ли… Сейчас все из нефти делается… И кто ты, человек искусственный, без электричества и электронных устройств?» Так раздумывали они, вернувшись обратно по тоннелю к провалу, откуда выпали, по пути подобрав гнутый кусок арматуры, вполне подходящий на роль кошки и кусок кабеля. Бобр соорудил зацеп, которым он благополучно зацепился за уцелевшую часть бетонного свода и, пропустив Мелкого, первым полез следом. Став на карачки, привязав рюкзак к ноге, они снова отправились в путь. Тоннель постепенно сужался, что было плохо, но зато постепенно перестал снижаться и начал подниматься вверх. Сначала сталкер, ползя на четырех конечностях, просто опустил голову, исподлобья следя за снорком, затем ему пришлось согнуть сильнее руки в локтях, но долго двигаться он так не смог и через час такого хода, от которого ломило все тело, он скомандовал передых, после которого теперь уже действительно тесный тоннель, где в свете фонаря оседающие пылинки казались ночным дождем под светом прожекторов, заставил Егора ползти по нему на животе. Мелкий тоже перешел на движение ползком, но для него все движения были легче. «Вот я дурень-то, «Севу» тоже надо было привязать да раздеться, а то застряну тут», – подумал сталкер, прикидывая, что выбраться из комбинезона в нынешних условиях можно будет только при помощи Мелкого, а если тоннель будет сужаться и дальше, то уж лучше вылезти из него сейчас. Тем временем нора продолжалась и продолжалась, хуже всего были плавные повороты, которые заставляли сталкера переживать не свойственные ему приступы клаустрофобии, когда казалось, что тоннель сдавило сверху или сбоку, а Мелкий исчез из виду. Сталкер с трудом боролся с раздражением, даже снорк нервничал и издавал негодующие звуки, рюкзак, который казался приемлемой обузой, теперь как будто бы кто-то тянул на себя, как только Бобр хотел двинуться вперед. Пот заливал глаза от вдыхаемой пыли, которая через время перестала высмаркиваться. Пересохло в носу и стало трудно дышать. Сталкер задраил «Севу», но не выдержал и минуты. Закрытое пространство, еще и стекло перед глазами давали ощущение, что он лезет головой в трехлитровую банку. Кроме того, стекло очень быстро покрывалось пылью, и создавалось ощущение, что его просто завалило ко всем собачьим чертям. Попробовав отдохнуть, сталкер понял, что на душе становится только хуже. «Черт, неужели нельзя было лезть через холм наверх?.. Хотя, может, и нельзя, может быть, там ждали и ждут…» Наконец, не веря своим глазам, сталкер разглядел корень дерева в стене норы.