– Эй, Сирена! – бросил ей Дэз.
– Чего тебе? – она вынула наушники из ушей.
– Что там слушаешь?
– Ну… «Мидори»!
– Ха! И кто говорил, что эта группа без голосов?
– Я так не говорила! Не было такого!
– Ой-ой-ой…
– Просто захотелось послушать… вот и все…
– Потому что мне нравится «Мидори»?
Сирена залилась краской.
Заметив это, Дэз сменил ракурс в теме музыки:
– Слушай, а, может, ты нам что-нибудь споешь?
Его тут же поддержала Кексик:
– Правда, Сирена! Давай! Спой! Мне всегда так нравится, как ты поешь!
Герцог с интересом поднял голову и взглянул на Сирену, сидящую в кресле-подушке прямо перед ним.
– Даже Герцогу нравится твое пение, – усмехнулся Варан, – нам всем очень нравится твое пение, Сирена! Давай!
Сирена засмущалась еще сильнее, но перевела стрелки на виновника своего смущения:
– Я соглашусь, если ты, Дэз, поможешь мне вторым голосом.
– Вторым? Ах, да… первый голос всегда ваш, Сирена! Но я уже забросил пение в хоре! Я растерял все навыки! Не давите на мое больное место! Так нечестно!
– Брось, Дэз, – сказал ему Экзорцист, – еще никто не мог устоять перед твоим чистым серебристым пением буквы «А» в слове «Аллилуйя».
Доктор Дэз прославился тем, что был солистом в церковном хоре еще до того, как присоединился к команде Призраков. Он обладал потрясающим слухом и великолепным голосом, позволяющим ему чисто петь.
– Какой у тебя рекорд, Дэз? – спросил у него Варан.
– Пятнадцать секунд вроде, – почесал Доктор Смерть в затылке.
– Пятнадцать?! Давай проверим!
– Только если Сирена потом споет!
Дэз моментально переключился на своего оппонента.
– Что ж, Дэз, так и быть. Если ты подтвердишь свой рекорд в пятнадцать секунд, то я…
– Да-да!
– Подумаю, петь или нет…
– Эй! Тогда я не буду вам ничего доказывать! Делайте, что хотите!
– Ой, Дэз, не будь букой! Это тебе совсем не идет.
– Не идет?
– Угу… Так и быть, Дэз. Я точно спою, обещаю. Я спою, если ты докажешь нам свой рекорд. Мне и десяти секунд будет достаточно.
– Даже так?! И чем клянешься?
Сирена посмотрела по сторонам и сказала первое, что попало под ее взор:
– Герцогом Варана!
– Эй! Так нельзя! Ты чего?! – возмутился Варан.
А Герцог довольно улыбнулся и высунул язык.
– А вы хитрая мадам, Белая Сирена, – Доктор Дэз с прищуром взглянул на нее.
– Да, я такая! А вы что думали, Док? Вы имеете дело со мной, а не с какой-нибудь простушкой!
– Кто бы сомневался в вашей аристократии, белая кость, голубая кровь…
– Пой уже!
– Ах, ладно, ладно…
Доктор Дэз прокашлялся, постучал кулаком по груди, а потом… набрал воздух в легкие и запел.
Чистый и нежный, бархатный молодой голос Доктора Дэза заполнил салон «Ковчега». Он аккуратно и филигранно тянул букву «А» в слове «Аллилуйя».
Рекорд по времени заключался в том, что ему предстояло протянуть эту букву в течении пятнадцати секунд, не глотая воздух, не сбивая дыхание и не нарушая чистоты пения. Сирена обладала чутким слухом, как и сам Дэз, а потому с легкостью могла определить фальшивую нотку.
Во время пения Доктор Смерть превращался в совершенно другого человека. Он закрывал глаза, слегка приподнимал руки и делал плавные и нежные движения пальцами. В этом образе уходил весь сарказм и едкие шутки, которыми славился Доктор Дэз. В момент пения он становился удивительным, волшебным, сказочным существом, обладающим таким божественным голосом, от которого все вокруг начинало таять.
Закончив петь букву «А», он закончил легким и плавным:
– …ллилуйя…
Пение закончилось, и салон наполнился всплеском аплодисментов.