Энтони смотрела на Дейну.
«Это все она. Миса погибла по ее вине. Это ее гадкий проект для Академии! Она испытывала его в действии…».
И Энтони испустил душераздирающий дикий вопль.
Дейна мгновенно отпрянула от него и засмеялась, слушая громогласные вопли боли и отчаяния.
А Лог и мистер Маурисио стали подтрунивать. Громила издавал басовые толчки смеха, а карлик потешался:
– Бедная Миса. Решила поплавать и развалилась. Обнимашки, обнимашки с осьминогом. Их Миса явно не любила. Осьминог ее обнял, и Миса развалилась. Бедная Миса! Решила поплавать и развалилась!
Энтони яростно дергался, вырывался, кряхтел и кричал:
– Ублюдки! Суки! Я доберусь до вас! Я вас со дна достану! Я разорву вас, твари! Я уничтожу здесь все! Подонки! Твари!
А Дейна от этого только громче засмеялась. И к общему веселью подключились студенты Академии, изучающие проекты Дейны и мистера Маурисио.
– За что?! За что вы это сделали? Почему Миса? Почему я? Твари! Что мы вам сделали? Я любил ее! Любил! Какие же вы твари! Вы все! Сдохните! Просто сдохните! К черту вас всех! Всех!
Дейна неспешной походкой направилась к Энтони. Она довольно улыбнулась, радуясь, что смогла вызвать такие бурные эмоции у пленника.
Она прильнула к Энтони и получила на это плевок в лицо. Ее улыбка сразу померкла, и в комнате воцарилась тишина.
Все молча уставились на Энтони и в ужасе наблюдали за последствиями то ошибки, которую он только что совершил.
Это произошло мгновенно.
Сперва Энтони ощутил адскую жгучую боль в животе. Она растекалась волнами по всему телу. Боль текла в его крови и достигала самых потайных мест. Она распространялась по коже, по сосудам, по нервам, текла с ликвором.
Сознание Энтони помутилось.
Весь мир для него обрушился.
Отныне в его жизни существовала лишь боль и больше ничего. Боль стала его дыханием. Боль стала его проводником к новой жизни.
Важна лишь боль и то, что он ее испытывает. Остальное навсегда лишилось смыслов.
И потом… боль ушла. Не сразу, а постепенно. Она оттекала от тех мест, до которых успела добраться. Она возвращалась тем же маршрутом, концентрируясь в центре живота, куда мгновением раньше Дейна вонзила черный нож.
Она вытащила лезвие из тела Энтони и показала ему кинжал, облитый кровью.
– Ты мой, Энтони. Пора бы тебе это запомнить. И ты будешь моим до тех пор, пока не изменишься. А взамен на перемены я обещаю тебе то, чего ты жаждешь больше всего.
Дейна демонстративно открыла рот и опустила лезвие ножа на язык.
Она обхватила кинжал губами, слизывая с него кровь Энтони.
Боль наконец окончательно отступила, и Энтони получил дар говорить вновь:
– Чего же я жажду больше всего?
Ответ Дейны прозвучал исчерпывающе:
– Миса.
«Она блефует. Это ложь. Миса мертва. Она лежит в земле».
– Все, что погибло в море, принадлежит лишь морю, Энтони. Не суше. Ты должен уяснить этот урок раз и навсегда. Поверь мне. Я это могу. Правда. Я могу вернуть тебе Мису. Ты увидишь ее. Ты сможешь трогать ее. Обнимать. Целовать. Жить с ней. Строить семью. Она вернется к тебе именно в том виде, в котором ты хочешь ее получить. Та самая, Энтони. Твоя Миса. Та самая.
– Это невозможно. Я знаю.
Но продолжила, сделав вид, что не слышала этих слов:
– А взамен ты отдашь мне часть самого себя. И эта часть будет принадлежать нам. Остальное заберет Миса.
– Часть меня?
– Да, Энтони, именно так.
– Ты предлагаешь мне расколоться? Разорваться на части?
Дейна с усмешкой обменялась взглядом с мистером Маурисио. Эти двое явно задумали что-то неладное.
«Они лгут мне? Или говорят правду? Если в их силах есть возможность вернуть мне Мису, то… Но как? Проклятье! Как это работает? Ее тело… мертво…».
Но слова Дейны звучали в его голове убедительнее, хотя их смысл оставался загадкой: «Все, что погибло в море, принадлежит лишь морю».
– На сколько частей я должен себя поделить? Десять? Сто? Тысячу?
– Ох, нам и одной второй будет достаточно, – ответил мистер Маурисио, – поверь.
– Нужна лишь половина тебя, Энтони. Одна будет принадлежать нам, а другая – Мисе, – объяснила Дейна.
Энтони ничего не понимал. Он не видел в этом никакого смысла.
«Чего они оба от меня добиваются?».
– И как же мне… разделить себя? Что для это требуется?
– О, Энтони, ты же понимаешь, что разделение тебя на две части – это, своего рода, некая… поломка.
– «Поломка»?
– Да, а потому мне придется… сломать тебя, Энтони.
Сначала он хотел спросить: «Чем же?». Но потом Дейна показала ему нож, причиняющий неимоверные страдания, и ответ нашелся сам собой.
– Долго это будет продолжаться?