Вы знаете.
Просто – он.
Силестин или Ахерон – это уже не имело значения.
Кто угодно, но не мой брат!
– Ты плакала?
Я кивнула.
– Милая, не стоило так убивать себя,– он направился ко мне,– ты же знаешь, что я на тебя совсем не в обиде.
Почему-то мне в это не верится!
– Мне,– выдавила я из себя,– просто так жаль их…
– Жаль? Тебе, правда, жаль убийц нашего отца?
Я кивнула, разыгрывая комедию.
– Это неправильно,– сказал он,– садись, милая…
Я не хотела!
Но пришлось…
Он уговорил меня сесть на кровать. Сам сел рядом.
– Ложись…
Я не хотела лежать!
– Я уже устала лежать,– возразила я.
– Нет, тебе нужно отдохнуть. Ты должна успокоиться.
Он прикоснулся своими холодными руками к моим плечам и аккуратно уложил меня на подушку.
Опять я лежу!
Вот черт!
Моя задача – скорее избавиться от него, а потом убежать с Орлейном. Он меня еще ждет.
– Полина,– он обратился ко мне,– тебе стоит наконец понять разницу между ложью и правдой.
Я давно все поняла!
– Я – твой брат. Я люблю тебя. Те люди понесли заслуженное наказание. Они все – наши враги. Мы ведем войну с этими демонами, и, знаешь, наша победа уже близко.
Его победа.
Он ее не получит!
– Расслабься,– сказал он мне,– тебе нужен отдых. Завтра будет новый хороший день. Мы пойдем вместе гулять, хочешь?
И через силу кивнула.
А потом начала ломать комедию, а вернее – трагедию.
Я заплакала.
– Ну, что ты, что ты?– спрашивал он меня.
– Мне просто… тяжело. Ты прав. Я должна отдохнуть.
Он наклонился ко мне и поцеловал в лоб.
– Я хочу поспать,– сказала она.
– Спасть?– удивился он.– Но ты спала целый день! Ты, моя соня…
И то правда. В последнее время я только и делаю, что сплю.
Дура!
– А что ты предлагаешь?– мне уже становилось страшно.
Он сел ко мне ближе. И эта близость начала меня пугать.
– Я сказал, что тебе нужно расслабиться,– напомнил он,– но я ничего не говорил про сон.
Не говорил?
Что?
Что он хочет?!
Мне было страшно, а потому я молчала.
– Я понимаю, как тебе одиноко, дорогая. Но я хочу, чтобы ты слышала и понимала это каждый день. Полина, я люблю тебя. Люблю…
И эта любовь пугала меня все сильнее.
Он наклонился ко мне и… поцеловал в губы.
А теперь мне совсем плохо стало?