Она подняла взгляд на пастора:
– Так, значит, это был… Кардинал Ноа… мой Хосе… какой ужас!
– Да, и в его теле текло семя демона Раала, которым он вас так щедро одарил. Мне очень жаль. Нам придется… убить…
Алерайо почти закончил обрабатывать половые губы, как Мария Леконт резко воскликнула:
– Нет!
Ее голос начал изменяться.
– Не позволю!
Голосовые связки девушки уже не принадлежали ей.
– Это. Мой. Ребенок.
Из уст Марии звучал демонический жуткий тон.
– Вы не убьете моего ребенка! Это. Мой. Сын.
Мария Леконт прожигала взглядом пастора Джозефа.
Она напоминала волчицу, которая все разорвать за свое дитя.
– Убирайтесь! Убирайтесь все прочь! Или я…
Ее лицо поморщилось. Голова качнулась влево и вправо.
Демонический голос процедил:
– …убью вас…
Лицо Марии Леконт изменяло свою форму. Оно вытягивалось, а зубы превращались в клыки. Императрица подогнула под себя ноги и встала на все четыре конечности, как зверь. Ее лицо начало обретать форму волчьей окровавленной пасти. Из спины рос высокий горб, шея толстела и вытягивалась, черные волосы побелели и удлинились.
Вся одежда на Марии растянулась и разорвалась. Конечности изогнулись так, как согнуты лапы волка. Пальцы потолстели, и на них выросли острые белые клыки. Кожа растянулась и разорвалась в нескольких местах – появились кровоточащие раны на шее, спине, лапах и животе. Из спины отрастал голый красный хвост.
Через несколько секунд Мария Леконт приняла облик огромного свирепого волка, имеющего лишь белый шерстяной покров на голове в виде длинных серебристых волос. Красный хвост, окровавленная пасть, длинный фиолетовый язык, голубые искрящиеся глаза, выпирающие из-под кожи кости.
Высокий горб на спине… треснул. Послышался жуткий хруст. Тело на спине буквально разорвалось на две части – брызнула кровь. И из раскрытого горба наружу вырвались четыре длинных щупальца с острыми кровавыми концами.
От принцессы Марии Леконт ничего не осталось…
Взяв свое уродливое дитя, демон положил его аккуратно на постель.
Демонический зверь выгнулся и издал жуткий рев.
История Марии Леконт
– Именно слезы заставляю твои глаза блестеть.
Мама подошла ко мне и обняла меня со спины.
Слезы застыли на моих щеках.
– Я люблю тебя, Машенька. Люблю тебя всем сердцем так сильно, как только может мать любить свое дитя.
– Я тоже тебя люблю, мамочка.
Еще тогда я не понимала, что она имела в виду. Откровение пришло ко мне только после ее смерти.
С каждой пролитой слезой я становилась сильнее. Падения делали меня крепче. Новый удар только укреплял мою броню.
Моя душа – сталь.
– Какая же ты у меня красивая, Машенька…
Она заплетала мои волосы в косу.
– Ты тоже очень красивая, мама.
А потом она закашлялась.
– Мама! Что с тобой? Все в порядке?
Мама отошла от меня и начала задыхаться. Она не могла произнести ни слова. И я закричала:
– Папа! Папа! Доктора! Доктора скорее!
Мама села на край постели и наконец прокашлялась.
– Ты меня так напугала! – я взяла ее за холодные пальцы. – Что это было?
– Ничего серьезного, просто в горле пересохло.
Отец, ворвавшись в комнату, подбежал к нам:
– Амелия! Что случилось, Мария?
– Мама очень сильно закашляла.
– Ничего серьезного, Сели. Правда. Просто во рту пересохло. Я попью воды, и все будет хорошо.
– Я принесу воду, но попрошу доктора тебя осмотреть.
– Не стоит!
– Стоит, Амелия! Я не могу пропустить твою болезнь.